Зато Кеа мигом разобралась.
— Он отторгает магию, домина. Насколько мне известно, на Великой степи только элементали обладают достаточной броней. Если все жители четвертой тверди умеют так…
Кеа не договорила. Слишком много ушей было вокруг.
Анатолий никак не мог унять свои трясущиеся руки.
— Домина, их нюхач просит нас, чтобы мы выкупили или забрали его.
— Ах, я совсем забыла! — Я кликнула слуг. Сообща мы отпихнули в сторону мертвого берсерка. Бедного нюхача сплющили и придавили. Слава Всевышнему, его нежные кости, а главное — его чудесный нос — были целы. Нэано мучился от горького похмелья; скорее всего, вельва давно приучила его к вину и упорно наращивала дозу. Сказать по чести, я впервые встретила такого старого и такого несчастного, опустившегося нюхача. Кеа чуть не вывалилась из корзины, когда мы извлекли пленника на свет. Но разглядев, с кем придется иметь дело, наша подружка заметно приуныла.
— Эль-Хаджа, чистой воды, корзину, соломы… Его надо отмыть и отпоить настоем раун-травы… И можешь взять из моей доли еще меру серебра. У тебя есть травы?
— Будет сделано, высокая домина. — Хозяин щелкнул пальцами. Деньги семьи Ивачич оказали на почтенного Хаджу самое благотворное влияние. Он мигом позабыл про лужу крови, переломанную мебель и необходимость объяснять ордену Плаща, куда делась со двора толпа пришельцев. — Высокая домина, а что если… что если я верну тебе все это серебро в обмен на нюхача? Зачем тебе два нюхача, госпожа? У тебя есть молоденькая, а этот седой и старый…
В другое время я бы ему не отказала. Но сейчас у меня созрел иной план.
— Ты не годишься в мужья нашей девочке, — сообщила я Нэано, когда он пришел в себя. — Ей нужен молодой, красивый и сильный. Но я хочу отплатить тебе добром. Как ты смотришь на то, чтобы провести старость в стране Бамбука?
19
Убийцы убийц
— Я с вами, — после яростной внутренней борьбы заявил циклоп.
Рахмани посмотрел на него снизу вверх. Темнокожий сын страны Нуб был выше него на три головы.
— Я не сомневался, что ты скажешь именно так, — с чувством произнес ловец. — Среди вашего народа не рождаются трусы!
Про себя он подумал, что храбрость черноногого подогрело золото, покинутое в зараженной фактории. Если бы не деньги и не груз личинок, великан не вернулся бы к своей рыбе и своим баржам.
— Вы будете следить за дамбой, — распорядилась Красная волчица. — Если увидите кого-то, кроме нас, бегите. Мы с девочкой спустимся вдвоем…
Дамбу вдоль судоходного канала возводили из песчаника в течение всего правления Тутмоса. По крайней мере, так гласили двуязычные надписи на мраморной стеле. Стела издалека походила на четырехгранный штык. Меру песка тропа вела в гору, до следующей стелы. Но следующая оказалась гораздо новее, ее поставили фессалийские центавры, которых вел на юг неутомимый Селевк, первый сатрап самого Искандера. Огромные глыбы песчаника в основании дамбы постепенно разрушались. Если бы уровень воды соответствовал отметкам пятисотлетней давности, канал бы давно вырвался из своего русла и затопил перешеек. Но лицо тверди неумолимо менялось.
Саади слышал, как позади все тяжелее дышат его спутники. Корона вылизывала их мокрые спины горячим языком. Острый край дамбы вздымался все выше, подобно хребту уснувшего ящера.
— Они там… там есть живые. — Саади приподнял платок, чтобы очистить рот от горькой слюны.
— Я вижу их. — Старая волчица недобро рассмеялась. — Сахарные головы ищут тех, кто понесет их дальше. Теперь оставайтесь тут, найдите тень. Дальше мы пойдем вдвоем.
Юлька спешила за ведьмой, выставив изогнутый кинжал перед собой. Рука почти не тряслась. Впервые в жизни ей предстояло ударить человека ножом. Пусть это был и не совсем человек…
Следом за старой волчицей девушка вступила в ворота фактории. Торговое поселение когда-то выстроили по очень простому плану. Две параллельные улочки вели к длинной пристани. Их пересекала одна широкая улица. У пристаней находились примитивные пакгаузы, множество сараев, крытых загонов и деревянных многоэтажных башен, очевидно, для засушки трав и плодов. Жилые дома вдоль улиц выглядели одинаково — обмазанные белой краской «термитники», иногда двухэтажные, с палисадниками и даже розариями. Полив осуществлялся с помощью виадука, его широкие аркады начинались на главной площади, у колодца, и шагали куда-то за горизонт.
Факторию окружали два ряда заостренных кольев, между ними бродили тощие львы. Завидев приближающихся женщин, клыкастые хищники вплотную подобрались к частоколу и жалобно заскулили. «Прямо как котятки брошеные», — отметила про себя Юля. Вышки по углам фактории пустовали. Линзы светового телеграфа слепо уткнулись в небо. Возле полуоткрытых ворот, оскалив пасть, вытянулась дохлая сторожевая собака. Юля издали приняла ее за теленка; псов таких размеров на Земле она ни разу не встречала. Настоящее баскервильское чудовище! В самой сторожке, домике с двумя флагами на крыше, гулял ветер. На столе среди перевернутых тарелок копошились жирные тараканы.
Первое, что поразило Юльку внутри городка, — не гадкий запах разложения, не трупы носильщиков, а вполне живая и здоровая рыба Валь, ожидающая отправки. Розовая громадина тяжело вздыхала, выпускала через мокрые ноздри ленивые фонтанчики воды, иногда пошевеливала плавниками. У причала рыбу удерживало штук восемь кожаных канатов. Три нагруженные баржи и одна полупустая ждали с натянутыми постромками. Сложная система ремней опутывала бока и плавники невиданного розового кита. От кончика хвоста до торчащей черной губы чудовища было не меньше тридцати метров. Боковые плавники покачивались в воде, словно гигантские ладони.
— Хочет есть… — мысленно передала Красная волчица. — Он привязан… не может добраться до придонных рачков… он может долго без воды… иди за мной…
— Боже! — Юля едва не наступила на труп черноногого. Тело мужчины, совсем недавно здорового и крепкого, растеклось по песку, точно его переехало катком. Расплавилось все, даже кости черепа. Мухи с нервным жужжанием кружили подле трупа.
Скоро девушка приметила еще двоих. Эти смотрелись чуть лучше, если так можно сказать о мертвецах. Рослая смуглая женщина в белом и циклоп в доспехах воина, с жетоном имперского мытаря на груди. Благодаря дому Саади Юля уже научилась читать простейшие государственные символы и отличать профиль Гермеса от Зевса и Апполона. Наверняка черноногий в блестящих латах был одним из тех, кто собирал дань с караванов. Голову ему отгрызли, правая нога валялась в стороне. Вцепившись зубами в оторванную ногу, подыхала тощая собака. Она вздрагивала и скулила, пока Красная волчица не взмахнула тесаком. У мертвой женщины живот был разорван пополам, словно изнутри кто-то вспорол ее ножом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
