Следует напомнить, что адмирала Ониси во флоте любили далеко не все. Уже один его характер, динамичный и агрессивный, привел многих «линкорных адмиралов» к выводу, что это опасный человек. Кроме того, многие авиаторы считали, что он подавляет собеседника и с ним трудно иметь дело. По тем же самым причинам и адмирал Ониси не слишком хорошо относился ко многим людям, с которыми ему приходилось служить.
В своих суждениях о людях адмирал не пытался следовать первому впечатлению, чтобы впоследствии любить или не любить человека. Он уважал людей действия, тех, кто мог превратить слова в дела. И наоборот, он не уважал тех, кто ограничивался болтовней и бумажными отписками вместо дела. При разговоре с адмиралом ты невольно чувствовал, что его взор проникает в твои самые потаенные мысли.
Когда началась Тихоокеанская война, адмирал Ониси служил начальником штаба 11-го Воздушного Флота в Такао (Гаосюне) на Формозе. В те самые часы, когда соединение адмирала Нагумо наносило удар по Пирл-Харбору, аэродромы Формозы были закрыты плохой погодой. В Такао штаб флота убеждал подождать, пока погода улучшится, и лишь потом поднимать самолеты для атаки Филиппин, что было следующим после Пирл-Харбора шагом стратегического плана. Адмирал Ониси лично принял решение немедленно отправить самолеты для атаки Лусона. Решение оказалось удачным, и вскоре все Филиппины перешли под японский контроль.
Однако когда в октябре 1944 года Ониси вернулся на Филиппины, ситуация была уже совершенно иной. Даже его прибытие в Манилу задержалось из-за налета американской авиации на аэродромы, и адмирал был вынужден ждать в бессильной ярости. Мы даже не могли поднять достаточное количество истребителей, чтобы отбить дневной налет противника. Можно представить всю степень раздражения Ониси, который прекрасно помнил славные дни успехов японского оружия в начале войны.
До своего назначения командующим 1-м Воздушным Флотом он работал в министерстве вооружений и лучше, чем кто-либо, знал ситуацию со снабжением, сложившуюся в Японии, особенно с самолетами. Он прекрасно знал, что не следует ждать крупных подкреплений ни сейчас, ни позднее. Вероятно, именно это знание укрепляло его решимость максимально эффективно использовать скудные силы, имеющиеся в его распоряжении.
Некоторые критики адмирала Ониси утверждали, что он упрям и высокомерен. Мой личный опыт общения с ним говорит обратное. Он скрупулезно выполнял все приказы вышестоящих командиров. Несколько раз я пытался изменить приказы, которые мы получали, чтобы их легче было исполнять в частях. Ониси очень часто отвергал мои «облегченные интерпретации» и требовал буквального выполнения приказов. Поэтому он ожидал, что и его собственные приказы будут исполняться столь же пунктуально.
Когда положение Японии изменилось от плохого до ужасного, пунктуальность Ониси в процедурных вопросах увеличилась. Он удвоил свои усилия, чтобы как можно полезнее использовать своих людей и самолеты. Это кажется совершенно обычным и естественным, но в отчаянных обстоятельствах требуются необычайная отвага и сила духа. Я думаю, что Ониси назначили на Филиппины именно потому, что от него ждали действий, соответствующих безнадежному положению.
Ониси был полон решимости организовать таранные атаки, и свое решение он претворял в жизнь настойчиво и аккуратно. Любой мелкий сбой в планировании и проведении такой операции привел бы к ее полному провалу.
При отсутствии соответствующего командира не следовало ждать удовлетворительных результатов. А если не будет удовлетворительных результатов, то не только будет скомпрометирована тактика, но и окажется подорванным моральный дух всего флота, люди впадут в отчаяние. Поэтому правильный выбор командира для реализации тактики самоубийственных атак был исключительно важен. И не менее важной была бы правильность его решений.
После того, как Ониси принял командование морской авиацией на Филиппинах в конце 1944 года, произошел резкий подъем морального духа. Адмирал прибыл в Манилу в тот самый момент, когда наш флот решил нанести удар противнику, чего бы это ни стоило. Выбор командования оказался правильным. Нужный человек оказался в нужном месте и в нужное время. Только Ониси мог создать на Филиппинах корпус специальных атак.
Точка зрения адмирала Ониси на атаки камикадзэСледовало ожидать, что противники корпуса камикадзэ начнут критиковать тактику и ее изобретателей. Поэтому вполне естественно было бы ждать, что адмирал Ониси, человек, который приказал начать эти операции, также станет объектом критики. Так и произошло.
С самого начала даже среди морских летчиков были те, кто выступал против организации корпуса камикадзэ. Например, капитан-лейтенант Тадаси Минобэ, командир отряда ночных истребителей на Филиппинах, открыто выражал свое неверие в атаки самоубийц. Но, несмотря на его резкие замечания и открытое неприятие любой критики, адмирал Ониси никогда не пытался заставить Минобэ организовывать специальные атаки. Вместо этого Минобэ был переведен в Японию и назначен командиром эскадрильи в составе 131-й авиагруппы, где и воевал до самой капитуляции. Это позволило ему жить в согласии со своими убеждениями.
Адмирал Ониси однажды сказать своему адъютанту: «Значение человека никогда не определяет его смерть. В моем случае, вероятно, и через 100 лет не найдется никого, кто оправдает то, что я сделал».
Все его действия и решения диктовались одним — верой в то, что Япония никогда не капитулирует. Его позиция становится более понятной и даже может вызвать сочувствие, если вспомнить, что ему приказали переломить ход военных действий. Формируя корпус камикадзэ, Ониси даже и представить не мог, что Япония капитулирует менее чем через год.
Это решение адмирала Ониси имеет исторические прецеденты. Во время Русско-японской войны адмирал Того сформировал отряд «презирающих смерть», чтобы заблокировать Порт-Артур. В самом начале Тихоокеанской войны адмирал Ямамото послал сверхмалые подводные лодки в Пирл-Харбор тоже почти на верную смерть. (Из 5 мидже-тов 4 были потоплены вместе с экипажами.) Но ни то, ни другое не было созданием подразделения самоубийц, потому что Того и Ямамото по крайней мере пытались сделать что-то для спасения этих презирающих смерть воинов.
Зато атаки камикадзэ, предложенные Ониси, были самым настоящим самоубийством, и он сознательно предложил эту ужасную концепцию. Именно здесь лежит коренное различие между тактикой Того и Ямамото, с одной стороны, и тактикой Ониси и Угаки, с другой. Предложенная ими доктрина была совершенно неприемлемой. И она остается таковой, даже если вспомнить, что оба ее создателя также покончили с собой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
