— Да, это сложно, — проворчал Крейн и призадумался. Ни Эсме, ни Хаген не стали его отвлекать; целительница неосознанным движением гладила лежащую поверх одеяла руку спящего — это был парень лет семнадцати, и его лицо казалось знакомым. Пересмешник, приглядевшись, сообразил: перед ним Тэррон, сын правителя. Тот самый талантливый картограф…
— Я попробую! — вдруг решительно произнесла Эсме и потянулась к сумке с чудодейственными снадобьями. — Надоело бояться, хватит!
— Постой! — Хаген схватил её за руку, и девушка уставилась на него с искренним изумлением. — Разве истинная смелость в том, чтобы очертя голову бросаться в бой? Ты всегда казалась мне рассудительным человеком.
— Другого выхода нет, — возразила целительница. — Ты должен понять…
— Он прав, — сказал капитан. — Ты затеяла самоубийство, а я этого не допущу.
— Но, капитан…
— Слушай меня, — перебил Крейн. — Ты говоришь, что боишься не найти дороги из лабиринта? А если тебе кто-то поможет, справишься?
Целительница посмотрела на него с недоверием.
— Наверное, да… хм… думаю, тогда бы у меня всё получилось.
— Уверена? — спросил магус. Поразмыслив совсем недолго, она кивнула — теперь и впрямь куда уверенней. — Тогда давай попробуем. Я и «Невеста», мы укажем тебе обратную дорогу.
— Как?! — растерялась Эсме. — Вы же не целитель…
— Я капитан, — Крейн добродушно усмехнулся. — И мой долг — вытаскивать своих людей из всяких дурацких лабиринтов.
В глазах целительницы промелькнуло какое-то странное выражение, но уже в следующий миг она опустила голову и торопливо потянулась к сумке. Вытряхнув на одеяло её содержимое, долго водила рукой над плотно запертыми флаконами — тронула черный, вздрогнула всем телом и схватила красный.
Вздохнула — и выпила его залпом.
— Присмотри, чтобы сюда никто не зашел, — попросил Крейн, вспомнив о существовании Хагена. — Я на тебя рассчитываю.
Он встал за спиной Эсме и положил руку ей на голову, а пересмешник послушно отправился к двери. Но не успел он сделать и пяти шагов, как позади раздался странный звук, какое-то шипение. Обернувшись, Хаген увидел незабываемое зрелище.
Целительница сидела неподвижно; по её правой руке от локтя к кончикам пальцев струилось золотистое сияние, а левую она почему-то завела за спину. Лицо Эсме в эти мгновения казалось ослепительно красивым. Кристобаль Крейн преобразился по-настоящему: полыхающие крылья Феникса раскрылись, на миг взметнувшись до самого потолка, и сразу же простерлись над девушкой, словно желая её защитить от всех опасностей в мире. Это было так прекрасно, что пересмешник невольно затаил дыхание: он готов был смотреть на них целую вечность, хоть и понимал, что поступает нескромно, всё равно что подглядывая за парой, которая предается любви.
Он не услышал, как открылась дверь.
Он не почувствовал, как кто-то подошел и остановился рядом.
— Заступница, как они прекрасны! — благоговейно прошептал Нами. В глазах правителя Ямаоки стояли слезы. — Я благодарен Пресветлой Эльге, что она позволила мне увидеть такое!
Хаген понял, что не выполнил простейшую просьбу капитана, и что за это ему влетит. Сделанного не воротишь; он готов был принять наказание, но грядущее не имело никакого значения. И ещё пересмешник лишь теперь осознал, почувствовал — что значит быть пламенем. Огонь вечен, пока горит. Феникс полыхал, и полыхала правая рука Эсме, но оборотень вдруг заметил, что целительница хмурится. Чутье подсказывало ему, что излечение затянулось: никогда раньше Эсме не тратила на одного пациента так много времени. Неужели она не справится? В это не хотелось верить, но…
Её левая рука взметнулась, легла поверх правой — крест-накрест. Она тоже светилась, но по-другому: это черное сияние Хаген уже видел несколько месяцев назад на острове Зеленого великана, и тогда Крейну пришлось несладко. «Заступница, помоги! — подумал оборотень, ощущая легкую панику. — Она же не хочет убить парнишку?!» Он шагнул вперед, но тотчас же отступил: неземной жар иного пламени надежно защищал не только Феникса, но и тех, кто был рядом с ним.
Два потока, черный и золотой, слились в один.
Сердца двух невольных зрителей отсчитали едва ли с десяток ударов…
Спящий задышал ровнее, на его щеках проступил румянец. Феникс поднял голову и безмолвно посмотрел на Хагена и Нами. Это был именно Феникс, а не Кристобаль Крейн: на пепельно-бледном лице горели алым нечеловеческие глаза, чей немигающий взгляд был мудр и жесток, его крылья были эфемерны, но их кажущаяся хрупкость и легкость обманула бы лишь безумца — это пламя могло сжечь что угодно. Эсме судорожно вздохнула и стала оседать на пол; в тот же миг огненное существо исчезло, уступив место Крейну — он подхватил целительницу так бережно, словно она была хрустальная. Отыскав пустую койку, магус уложил на неё девушку; Нами в это время бросился к сыну — убедиться, что теперь тот просто спит.
— Молодец, Хаген, хвалю, — сказал Крейн тихим безжизненным голосом. Пересмешник потупился. — Проследил, никого не впустил. Впрочем, это должно было случиться…
— Я н-никому не ск-кажу! — проговорил Нами, заикаясь. — К-капитан, вы можете просить меня о чем угодно, моя жизнь принадлежит вам!
— Не надо, Нами, — капитан «Невесты ветра» устало покачал головой. — Это её следует благодарить, а вовсе не меня. Я всего лишь побыл некоторое время маяком.
— Не будь на побережье маяков, ни один фрегат не справился бы с бурей! — возразил правитель. — Если бы я владел всеми сокровищами мира, то отдал бы их вам обоим без промедления, но… — он сокрушенно вздохнул. — Вы-то как раз и вернули моё самое дорогое сокровище с того света. Что мне сделать для вас, капитан? Пожалуйста, не отказывайте!
Крейн усмехнулся.
— Что ж, если так… — он достал из-за пояса какую-то потрепанную тетрадь. — Собственно, я всё равно хотел вас об этом попросить. В этих записях есть немало странностей… какие-то легенды, которые лично я услышал впервые… — При слове «легенды» в глазах Нами загорелся огонек. — Не могли бы вы прочесть это и подобрать в своем архиве какие-нибудь похожие истории? Пусть даже они будут самыми бредовыми…
Он хотел сказать что-то ещё, но в этот миг очнулась целительница — огляделась, попыталась приподняться на локтях, но не хватило сил. Её взгляд был затуманен, лицо побледнело — и всё-таки она хотела встать, словно кто-то невидимый подталкивал её в спину. Крейн взял её за плечи и заставил лечь обратно.
— У меня получилось? — прошептала девушка. — Он проснулся?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
