— Д-да.
Тресс сделала глубокий вдох, прикрыла глаза, затем вежливо кивнула раненному и истекающему кровью лорду в кресле.
— Это вы примите мои извинения, что помешала, лорд Делькасл. Пожалуйста, продолжайте.
Не сказав больше ни единого слова, она вытолкала скрывающих ухмылки вышибал прочь, не заметив, как Амарун протестующе подняла руку и уже открыла рот, чтобы возразить — но в итоге замерла и не сказала ни слова.
Когда дверь снова закрылась, Амарун испепелила взглядом по-прежнему лежавшего под ней мужчину, горько прошипев:
— И теперь я в твоей власти, как ты и рассчитывал! Для чего все это? В какую глупую игру ты играешь?
— Никаких игр, — пробормотал Арклет, поднимаясь из кресла и любезно предлагая ей руку, чтобы помочь встать на ноги, вместо того, чтобы сбросить девушку на пол — так, будто они были равными.
Однако как только Арклет оказался к ней лицом к лицу, так близко, что их носы почти соприкасались, улыбка исчезла с его лица.
— Ты слушала нас, пока мы разговаривали, мои друзья и я, — прошептал он, сверля девушку взглядом. — Почему? Кому ты пересказала то, что мы говорили о Совете — или кому собираешься пересказать?
— Никому, — презрительно зашипела Амарун. — Кому какое дело?
Арклет задумчиво изучал ее.
— Я могу назвать дюжину лордов, которых заинтересуют даже самые незначительные подробности, — медленно сказал он. — Сколько будет стоить твое молчание?
— Почему ты спрашиваешь? — горько прошептала она. — Что бы я ни ответила, дешевле будет меня убить, не так ли? Только это может гарантировать молчание.
Арклет с ничего не выражающим лицом смотрел на нее. Потом нагнулся, поднял нож с пола и протянул его Амарун рукоятью вперед.
— Я доверяюсь тебе прямо сейчас, — сказал он тихо, указав сначала на кинжал, потом — на свое горло. — Полностью.
Они смотрели друг на друга. Амарун дрожала. Затем она всунула кинжал обратно в его руку и прорычала:
— Мне нужно выпить.
Дверь позади них сразу же распахнулась, и вошла Тресс с подносом, на котором стоял графин и три металлических кубка.
— Не сомневалась, что ты это скажешь, — сказала им хозяйка клуба с непринужденной улыбкой, очевидно, не беспокоясь, что они поймут, что она подслушивала за дверью. — За счет заведения.
Арклет и Амарун обменялись взглядами. Затем оба начали хихикать.
***Коридор был длинным, и когда смех наконец утих, командир патруля торопливо зашагал вперед, вынудив своих пленников чуть ли не бежать следом. Капитан еще сильнее заторопился, когда они достигли неосвещенного участка, где по недосмотру слуг не горели лампы, висящие на стенах там, где в минувшую эпоху располагались факелы.
Они нырнули во мрак. Вандурн отдал приказ, и его люди запыхтели, а пленники стали спотыкаться, когда их начали подгонять.
— Не останавливайтесь! — рявкнул капитан. — Я почти готов...
— Почти не считается, — громко прокомментировал Вэйнренс, вызвав смешки у ближайших к нему драконов.
Затем случилось это.
Яркая вспышка света охватила голову королевского мага, а на лбу лорда Вэйнренса вспыхнула другая, поменьше, бешено крутясь и разбрасывая лучики света, метавшиеся от одного человека к другому, постепенно образуя один общий нимб.
— Отставить! — закричал капитан. — Отставить немедленно!
Затем он увидел, как пленники спотыкаются и хватаются за головы, оседая на пол, явно захваченные врасплох этой странной магией точно так же, как и его люди.
Зловещий свет зарычал громче, чем мог бы Вандурн, и приказы капитана утонули в этом громком голосе, задыхающемся голосе безумной женщины, который вздымался и падал в потерянной, горестной боли, грохоча по коридору:
— Эл! О, мой Эльминстер! Где ты? Ты нужен мне... я умираю... Умираю! Эльминстеррррррр!
Последнее слово превратилось в вопль, дикий животный вопль агонии и голода, от которого солдаты попадали на колени, закрывая уши, пока крик проникал в их черепа и описывал круг за кругом в мозгах, завывая отчаянно и горестно причитая... причитая...
Когда наконец он затих, капитан Вандурн лежал без сознания на полу, глаза на его мокром от пота лице смотрели в никуда. Вокруг в таком же состоянии валялись почти все его подчиненные: остальные свернулись комочком, обхватив руками колени, и стонали или всхлипывали, побросав свои копья.
Эльминстер и Шторм смотрели друг на друга — их собственные лица были мокрыми и безумными.
— Ну? — выдохнула Шторм, ее грудь тяжело вздымалась. С каждым вздохом обличье Вэйнренса на ней таяло и растворялось.
— Иди к ней, — выдавил Эльминстер, в лихорадочной спешке доставая из кошелей и карманов магические безделушки. — Так быстро, как можешь, и скорми ей все, что придется! Потом возвращайся!
— Но, Эл...
— Иди! Со мной все будет хорошо! С ней что-то случилось, и мы должны узнать, что. Иди! Используй Шаг Долин. Время скрытности прошло.
— Его сторожат, — предупредила Шторм. Шагом Долин звался портал, связывающий комнату Бдительного Стража с некой поляной к западу от Мглистой Долины. Укрепленный Каледней, портал пережил Волшебную Чуму, и король Форил, его рыцари и боевые маги об этом знали; портал охранялся круглые сутки.
— Хорошо, — неожиданная ухмылка Эльминстера была жестокой, как у старого и голодного волка. — Я этому даже рад, — жадно добавил он. — Пойду с тобой, чтобы расчистить путь.
— Если они выйдут против нас — Алусейр и Форил, Ганрахаст и Вэйнренс...
— Мудрые останутся в стороне и выживут, — мрачно сказал Мудрец Долины Теней, схватив ее за руку и шагая по коридору обратно. — Дураки столкнутся с последствиями... и Кормир станет крепче.
Глава 18
Когти, павлины и кое-что похуже
Марлин Грозозмей любил «Выбор Старого Короля». Да, здесь было дорого, даже для богатого наследника, зато это было самое блистательное заведение на Променаде, место, куда приходили на других посмотреть и себя показать.
Более того, обедать в «Выборе» было крайне полезно. Высокопоставленные придворные были постоянными посетителями подобных харчевен — набивали брюхо из общественного кошелька, будь они прокляты — и, слушая взволнованные разговоры вокруг, притворяясь, что ничуть в них не заинтересован, Марлин мог узнать многое о текущих делах Короны. Без дорогостоящих взяток и еще более дорогостоящих шпионов.
Так что он сделал своей привычкой регулярно обедать в «Выборе», несмотря на дороговизну. «Выбор» был не таким престижным, как, скажем, «У Дарклейра», который простолюдины прозвали «Домом Павлинов» из-за разодетой знати, посещающей это заведение, но сплетни придворных обычно оказывались более интересны, чем обычная пустая болтовня и хвастовство — или бесконечные причитания о новой моде и тех, кто ее устанавливает — лордов. Даже когда дом Грозозмеев не извлекал выгоду из того, что смог подслушать его наследник, Марлин узнавал множество интересного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
