моего наследства. Вы разве не в курсе, что вступая в права наследства, наследник принимает и приятную миссию, и все долги, гарантии, обязательства. Борис Александрович не хотел уходить из жизни, так сложились для него обстоятельства. У меня к Вам всего одно предложение: давайте жить дружно. Я уверена, Вы найдете себе более сговорчивого компаньона. Вы не трогаете нас, мы не знаем вас. Согласны?
– Я Вас действительно недооценил. У меня есть гарантия?
– У Вас есть отличная гарантия, если Вы сами будете помнить о гарантийном талоне. Мы с Вами говорили без свидетелей, так, что можно считать – беседы не было, если не считать включенного Вами диктофона. Вы ведь так и не поняли, что компания мне, по большому счету, не нужна. Я могла продать свою долю и жить без головной боли. Дело не в том, что я хочу заработать, как можно больше денег, а в том, что за мной коллектив. Возможно, для Вас это звучит высокопарно, а меня так воспитали. Люди не виноваты в том, что кто-то теряет совесть, перестает быть человеком в погоне за прибылью. Они просто хотят жить, а не выживать. Всех сделать счастливыми невозможно, но хотя бы части из них я могу помочь, создать условия. Возможно, в Ваших глазах я выгляжу белой вороной, но я, действительно, не понимаю: почему в бизнесе цели не объединяют людей, а делают их врагами? Почему акула должна обязательно съесть всю мелкую рыбу и не подавиться при этом? Что мешает в этом мире жить дружно? Ни Вы, ни Громов, лет двадцать назад, не были столь состоятельными, но и не были столь тщеславными. Я не права?
– Я согласен. Вы во многом правы, но таковы законы бизнеса. Беседы не было, и записи нет, – говорил он, удаляя запись. – Я принимаю Ваше предложение. Ваша позиция мне нравится, хотя я ее не разделяю, – сказал он и, не простившись, покинул кабинет, оставив на столе ксерокопии.
– Марина, одолжи мне сигарету и вызови через пять минут ко мне Егорова, – попросила Даша секретаря.
– Кофе хотите? – спросила та, положа на край стола сигареты и зажигалку.
– Неси, – ответила хозяйка кабинета, прикуривая сигарету и думая о чем-то своем. «Хорошо, если он все правильно понял и оставит нас в покое», – думала она, пока на пороге кабинета не появился юрист. – Присаживайся, дорогой. Кажется, я приобрела себе врага. Что скажешь? – включая диктофон, спросила она мужа.
– Власов не будет с тобой воевать. Ты зря переживаешь. Ему с тобой дружить выгоднее, пока другие не последовали твоему примеру. Он забудет об этом визите или будет молчать о нем.
Год заканчивался, обещая хорошую прибыль, а впереди были новые договора на 2018 год. Влад приехал на один день раньше запланированного, позвонил и приехал в компанию в начале десятого утра. Они встретились в кабинете Максима, который располагался ближе приемной.
– Ты почему не прошел к себе или к Даше? Будешь нам рассказывать, как провел медовый месяц? Не хочешь, чтобы тебя видели? – спросил Максим. – Даша, кажется, у Влада тайны.
– Не смешно, Макс. Скажите: я похож на сумасшедшего? – взволновано спросил он. – Елена Громова могла мне звонить с того света?
– Действительно, не смешно. Она полтора года, как в могиле, – сказал Максим, глядя на Дашу.
– Ты тоже там числился, но сейчас сидишь передо мной живой и здоровый. Почему она не может? – говорил Влад волнуясь.
– Успокойся и расскажи обо всем по порядку, – попросила Даша. – Спокойно и с самого начала, как можно подробнее.
– Был всего один звонок три дня назад. Она знает о том, что я женился, что вы переехали в дом, о завещании и обо всем, хотя и без подробностей. Я знал, что вы мне не поверите. Сбросив первый звонок, ответил на второй, включив диктофон. Слушайте! « Влад, привет! Не падай в обморок – я не зомби. Тебя можно поздравить? Я привезу тебе в Россию свадебный подарок. Мы скоро увидимся. Долги надо либо прощать, либо требовать их возврата. Вы мне много задолжали, и я намерена все вернуть. Подумай на досуге, как это сделать быстро и безболезнее для вас всех. Я не буду с вами воевать, если вы сдадите мне все добровольно. До встречи». – Что будем делать? Если в машине была ни она, то кто? Громов ее опознал по одежде, золоту, документам, машине, – рассуждал Влад.
– Живым из под КамАЗа не выберешься, значит, в машине была ни она. Сейчас она, может выглядеть, как угодно и иметь документы на любое имя, – говорил Максим, вспоминая прошлое. – Елена объявилась в компании дня за четыре-пять до трагедии. Приходила дважды к отцу, я это видел своими глазами, заходила ко мне. Я был уверен, что это она караулила меня и сопровождала везде, хотя, рядом с собой я ее не видел. Метрах в пяти-семи, но это была, если и, ни она, то ее двойник в ее машине, в ее одежде.
– Что нам делать сейчас? – спросила Даша, напряженно о чем-то думая.
– Законным способом вернуть состояние возможно, но долго. Ей придется объяснять собственные похороны. Почему ее машина, украшения и документы оказались у другого лица? Если украли – было ли заявление? Без эксгумации тел, без экспертизы ДНК родства не доказать. Этот способ оспорить завещание долгий и затратный, а значит, она пойдет другим путем, будет действовать другим способом. В ее натуре шантаж. Этим она и займется, – говорил Максим.
– Почему она не может прийти и сказать: – «Я живая. Верните все, что принадлежит мне»? Все бы у меня не получилось, но я бы добровольно вернула то, что осталось, – сказала Даша. – Максим, раз она в курсе всех событий, значит, она держит с кем-то связь. Это может быть человек только из компании.
– Даша права. Кто-то свой и из бывших сотрудников. Новых она знать не может. Откуда она опять взялась на нашу голову, – горячился Максим. – Явиться и попросить, значит, в ее понятии, унизиться. Я не могу просчитать ее ходов, я не оперативник.
– Мне кажется, она пойдет другим путем, – глядя на мужчин, сказала Даша. – Вернуть состояние отца, можно проще – перевести деньги со счетов компании и наших личных на другие счета. Эта процедура времени займет немного, а главное – можно быстро получить подтверждение об исполнении. Другое дело, как она это сделает? У нее должна быть гарантия, что мы ее не обманем, а это значит, нашим семьям грозит опасность. Нет, ребята! Так можно додуматься до чего угодно. Звони Максим Леониду, пусть приедут завтра с Павликом. Если за
