— Но почему именно вы должны избавлять город?
— Трудно сказать. Для Куинта убить акулу — дело чести.
— Ну, а для тебя?
— А я просто выживший из ума полицейский, — попытался улыбнуться Броди.
— Не шути так со мной! — воскликнула Эллен, и слезы хлынули у нее из глаз. — А как же я и дети? Ты что, ищешь смерти?
— Нет, боже мой, нет. Просто…
— Ты слишком много берешь на себя. Считаешь, что один виноват во всем.
— В чем?
— В гибели мальчика и старика. Думаешь, если убьешь акулу, все будет по-прежнему. Хочешь ей отомстить.
Броди вздохнул.
— Может быть, и так. Не знаю. Я чувствую… верю, что город можно спасти только в том случае, если мы уничтожим эту тварь.
— И ты готов рисковать жизнью, пытаясь…
— Не будь глупенькой. Я не хочу умирать. Вообще, не хочу выходить в море на этом проклятом катере. Думаешь, мне приятно болтаться в океане? Да меня просто мутит от страха.
— Тогда зачем ты едешь? — в голосе Эллен слышалась мольба. — Ты думаешь только о себе.
Броди был потрясен. Ему никогда не приходило в голову, что его можно обвинить в эгоизме, ведь он только стремился искупить свою вину.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Ты знаешь это… что бы там ни случилось.
— Нечего сказать, любишь, — заметила она с горечью. — Вот это любовь.
Весь ужин они промолчали. Когда они кончили есть, Эллен собрала грязную посуду, вымыла ее и поднялась наверх. Броди прошел в гостиную, погасил свет. Он потянулся к выключателю, чтобы потушить лампу в прихожей, и тут услышал легкий стук в дверь. Броди открыл ее и увидел Медоуза.
— Привет, Гарри, — сказал он. — Входи.
— Нет, — сказал Медоуз. — Слишком поздно. Я просто хотел занести тебе кое-что. — Он протянул Броди большой светло-желтый конверт из плотной бумаги.
— Что это?
— Открой и увидишь. Мы потолкуем завтра. — Медоуз повернулся и зашагал по тропинке к обочине, где стояла его машина с зажженными фарами и работающим мотором.
Броди запер дверь и открыл конверт. Внутри лежала верстка первой полосы завтрашнего номера «Лидера». Две передовицы были жирно обведены красным фломастером. Броди прочитал:
СЛОВА СКОРБИ…
В последние три недели Эмити переживает одну ужасную трагедию за другой. Жители и друзья города потрясены страшной угрозой, которую никто не может ни предотвратить, ни объяснить.
Вчера гигантская белая акула оборвала еще одну человеческую жизнь.
Мэт Хупер, молодой океанограф из Вудс-Хода, погиб, пытаясь уничтожить грозную хищницу.
Можно спорить, разумно ли вел себя Хупер, вступив в отчаянную борьбу с акулой. Но как бы мы ни назвали его поступок — смелым или безрассудным, двух мнений быть не может — Хупер пошел на риск, который привел его к трагическому концу, из благородных побуждений. Не жалея личного времени и средств, он хотел помочь отчаявшимся жителям Эмити избавиться от акулы-людоеда.
Он был нашим другом и отдал свою жизнь, чтобы мы, его близкие, могли жить спокойно.
И слова благодарности. С тех пор как акула-убийца появилась в водах Эмити, один человек ни на минуту не забывал о своем служебном долге, стремясь защищать своих сограждан. Это — начальник городской полиции Мартин Броди.
После того как стало известно о первой жертве акулы, Броди хотел сообщить жителям города об опасности и закрыть пляжи. Однако ему возражал хор менее благоразумных голосов, включая и голос редактора этой газеты. «Не бойся, все будет нормально», — заверяли шефа полиции отцы города. Но мы ошиблись.
Кое-кто в Эмити не спешил извлечь урок из случившегося. После второго нападения акулы Броди снова потребовал закрыть пляжи, но подвергся оскорблениям и угрозам. Его наиболее рьяные критики руководствовались не общественными интересами, а личной выгодой. Но Броди продолжал настаивать на своем и опять оказался прав.
Сейчас он рискует жизнью, участвуя в экспедиции, в которой погиб Мэт Хупер. Мы все должны молиться за его благополучное возвращение и выразить ему благодарность за исключительное мужество и честность.
— Спасибо тебе, Гарри, — искренне сказал Броди.
Около полуночи подул сильный северо-восточный ветер — он со свистом прорывался сквозь сетчатые окна и дверь. Ветер принес с собой проливной дождь, капли которого попадали в спальню. Броди встал с кровати и закрыл окно. Он попробовал опять заснуть, но в воспаленном мозгу клубились беспокойные мысли. Броди снова поднялся, накинул халат, спустился в гостиную и включил телевизор. Он переключал каналы, пока не нашел какой-то фильм — «Уик-энд в отеле „Уолдорф“» с участием Фреда Астера и Джинджер Роджерс. Потом он сел в кресло и тут же начал клевать носом.
Проснулся он в пять утра от гудения контрольной сетки телевизора; Броди выключил телевизор и прислушался к завыванию ветра за окном.
Ветер утих и, казалось, дул теперь с другой стороны, но дождь все лил и лил.
Броди подумал, не отменить ли поездку с Куинтом, но решил, что звонить хозяину катера бессмысленно: надо выходить в море, даже если начнется шторм. Он поднялся наверх и тихонечко оделся.
Прежде чем покинуть спальню, посмотрел на Эллен — она хмурилась во сне.
— Я правда люблю тебя, ты ведь знаешь, — прошептал он и поцеловал жену в лоб.
Броди начал спускаться по лестнице; неожиданно ему захотелось зайти в детскую и взглянуть на мальчиков. Они спали.
Глава 14
Броди приехал в порт, хозяин катера уже поджидал полицейского; высокий, долговязый Куинт в блестящем желтом дождевике выделялся на фоне темного неба. Он затачивал наконечник гарпуна.
— Я собрался было вам позвонить, — сказал Броди, натягивая непромокаемый плащ. — К чему бы такая погода?
— Да ни к чему, — ответил Куинт. — Скоро разгуляется. А если нет, нам все равно. Акула будет на месте.
Броди посмотрел на стремительно летящие облака.
— Довольно пасмурно.
— Нормально, — сказал Куинт и прыгнул на борт катера.
— Мы выходим вдвоем?
— Вдвоем. А вы что, ждете кого-то еще?
— Нет. Но я подумал, что вы бы не отказались от лишней пары рук.
— Вызнаете эту рыбину не хуже любого другого, лишние руки тут не помогут. К тому же это касается только нас с вами.
Броди ступил с пирса на транец и уже собирался соскочить на палубу, как тут заметил в углу брезент, под которым явно что-то лежало.
— Что там? — спросил полицейский, указывая на него пальцем.
— Овца. — Куинт повернул ключ зажигания. Мотор чихнул разок, завелся и ровно заработал.
— Для чего? — Броди сошел на палубу. — Вы хотите принести ее в жертву?
Куинт коротко, мрачно хохотнул.
— Может, и не мешало бы, — сказал он. — Нет, это приманка. Дадим акуле, немного позавтракать перед смертью. Отвяжите кормовой линь. — Он прошел вперед и отдал носовой и боковой швартовы.
Когда Броди взялся за кормовой линь, он услышал шум автомобиля. Они увидели две зажженные фары мчавшейся по дороге машины, она подъехала к пирсу и со скрипом затормозила. Из кабины выскочил мужчина и побежал к «Орке». Это был репортер «Таймс» Билл Уитмен.
— Чуть было вас не прозевал, — сказал он, задыхаясь.
— Что вам надо? — спросил Броди.
— Хочу поехать с вами. Или, вернее, я получил задание.
— Сущая чепуха, — сказал Куинт. — Не знаю, кто вы, но я никого не возьму. Броди, отдайте кормовой швартов.
— Почему? — спросил Уитмен. — Я не буду путаться под ногами. Может, даже смогу помочь. Послушайте, приятель, это же сенсация. Если выйдете за акулой — я с вами.
— Мотайте отсюда, — бросил Куинт.
— Я найму лодку и все равно поеду.
— Валяйте, — рассмеялся Куинт. — Посмотрим, какой дурак согласится вас везти. Да еще попробуйте нас найти. Океан большой. Отдавайте швартов, Броди!
Броди швырнул кормовой линь в воду. Куинт отжал ручку акселератора вперед, и катер отчалил от пирса. Броди оглянулся и увидел, как Уитмен зашагал по пирсу к своей машине.
Океан за Монтоком был неспокойный — дул сильный юго-восточный ветер.
Судно качалось на волнах, зарываясь носом в воду и поднимая фонтаны брызг. Туша овцы подпрыгивала на корме.
Когда они вышли в открытый океан, держа курс на юго-запад, катер выровнялся. Дождь утих и только слегка моросил, с каждой минутой все меньше белых барашков сбегало с гребней волн. Им оставалось минут пятнадцать ходу до места, где они повстречали акулу, когда Куинт сбросил скорость.
Броди посмотрел в сторону берега. Уже рассвело, и он ясно различил водонапорную башню — черное пятно, возвышавшееся над серой полосой земли. Маяк продолжал гореть.
— Мы еще не дошли до места, — заметил Броди.
— Нет.
— Мы всего в двух-трех милях от берега.
— Да, около того.
— Тогда почему вы остановились?
