— Я — последняя из Дев, — прошептала я, поворачивая лицо к луне.
— И тебе не надо мне об этом напоминать, честно.
— Значит, ты понимаешь, что я должна возродить свой клан как можно скорее.
— Возродить?..
Опустив голову, я посмотрела на оружие, которое до сих пор лежало возле меня. Второй меч. Совсем не тот, который мне нужен. Сбросив его, как надоевшую игрушку на пол, я положила руку мужчине на пах.
— Дай мне вот это.
Я не удивила бы его сильнее, даже если бы приставила оружие к его горлу, которое он мне доверил. Поцелуи — одно, но это просто…
Пока его разум анализировал услышанное, его тело уже накрыло меня, а рука оказалась между моих бёдер, сжимая. Илай не собирался уточнять, потому что уже заявил на меня права, но всё равно до последнего ждал подвоха. Привыкнув сопротивляться собственному желанию, он не мог поверить, что я так легко сдалась своему.
Я развела ноги и выгнулась навстречу, когда почувствовала приятное давление. Осмелев, я потёрлась об его твёрдую ладонь, но Илай отдёрнул её… чтобы в следующую секунду прикоснуться ко мне кончиками пальцев, едва ощутимо. Этот трепет неопытного юнца казался таким неподдельным, хотя я знала, что в прошлом он проворачивал с женщинами вещи поинтереснее просто в качестве разогрева.
Со мной в этом не было нужды: лучшей прелюдии, чем его мастерство, не придумать. Но теперь, когда я была готова как никогда, он прикасался к нежной, влажной коже, дрожа, будто его руки внезапно потеряли всякую силу и опыт.
Я тихо стонала, поощряя каждое движение, хотя этого было так мало… даже при том, что это «мало» уже переполняло меня.
Замерев в последний миг, я смотрела не за окно, а ему в глаза.
— Так вот в чём заключена прелесть Внешнего мира? — Я свела ноги, удерживая мужскую ладонь на месте. — В том, что я проснулась в доме Утешений, есть что-то символичное. Теперь я признаю, что это было самое удачное место для знакомства с тобой.
— Да? — хрипло отозвался Илай.
— Ты умеешь доставить удовольствие даже самой избалованной Деве, — правды ради сказала я. — Но я помню: с той женщиной ты был более честен и щедр.
— Я сделал тебе больно? — не понял он.
— Да. — Я приложила руку к груди, капризно заявляя: — Ясноликая госпожа впервые захотела мужчину, а ты решил отделаться от неё имитацией. Ты хоть понимаешь, насколько это жестоко?
— Я забочусь о тебе.
— Раньше твоя забота была неотделима от мыслей о совокуплении, а теперь, когда я хочу, чтобы ты обо мне «позаботился», ты вспомнил о приличиях? Ты развратен, не пытайся убедить меня в обратном. — Я посмотрела вниз. — Ты жив и полон мужской силой из-за меня и для меня. Может, на тебе и нет моих печатей, но ты ведь и так прекрасно знаешь, кому принадлежишь. Твоё тело это знает. И я прошу у тебя то, что и так моё, просто из вежливости.
— Ты можешь забеременеть, — вздохнул мужчина, отстраняясь. Сев, он указал на окно. — У вас нет привычного женского цикла, его заменяет цикл лунный. Ты ведёшь себя так, потому что на это тебя толкает природа. Дева может зачать только в полнолуние.
— Я знаю это, — прошептала я. — Я этого хочу.
Разве не очевидно? Кажется, я дала ему понять это всеми возможными способами, поэтому его удивление сейчас было таким неуместным.
— Ты… хочешь?
— Мне нужно возродить клан и всё исправить, — повторила я, прижимаясь к нему бёдрами. — Вырастить новую Деву, более могущественную и прекрасную, чем её предшественница. Я хочу родить дочь. Помнишь, в доме Утешений ты сказал, что несёшь ответственность за клан, так же, как и я? Докажи это.
Прежде чем эти слова обернутся очередным оргазмом, Илай уложил меня на спину. Но не для того, чтобы исполнить свой долг как полагается.
— Я люблю тебя. И я тебя хочу, — сказал он тихо, обхватывая моё лицо ладонями. — Но ты в опасности, и я не стану усугублять твоё положение. То, что ты сказала — самая прекрасная вещь на свете, но я не имею права даже думать об этом, пока Датэ жив.
— Ты только что сделал меня неуязвимой. Разве не для того, чтобы тут же оправдать необходимость этих печатей, которые поставил против моей воли?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Прости.
— Я не прошу тебя извиняться. Я на тебя не сержусь, я согласна. Потому что иначе это опустошённое тело совершенно бесполезно. Его ценность заключается только в том, что оно может дать жизнь следующему поколению Дев.
— Хватит. — В его голосе звенела сталь. — Я знаю, что ты всю жизнь пыталась оправдать их надежды, но, пожалуйста, не теперь и не таким образом. У тебя будут дети, но только если ты захочешь семью, а не новобранцев.
Отвергнутый наследник. Для него это была больная тема.
— Ты говоришь такие правильные вещи, но я знаю, что ты сделаешь первым делом, когда я уйду отсюда, — пробормотала я. — Заниматься рукоблудием здесь и сейчас — натуральное убийство, Старик.
— Илай.
— Нет. Так нечестно. Я назову тебя по имени, лишь когда узнаю своё собственное.
— Ива.
При других обстоятельствах он бы его не назвал. Только сейчас, чтобы сблизиться ещё сильнее. Компенсировать отсутствие другого сближения.
Я замерла.
Почему-то моё собственное имя прозвучало так непривычно для меня. Оно не подходило мне, зато чувство досады, которое оно вызывало, было отлично знакомо. Меня назвали в честь основательницы клана. Это было не просто имя, а титул, который я могла оправдать только теперь.
— Если ты так переживаешь о Датэ, то должен воспользоваться случаем тем более, — заявила я. — Он забрал у нас силой то, что я готова отдать тебе добровольно. Память, сущность, тело. Бери. Только так ты сможешь противостоять его мастерству.
— «Пользоваться случаем»? — переспросил мрачно Илай. — Никогда это не будет называться так.
— Ты использовал меня много раз. Не прикидывайся праведником.
— Это другое. Я делал это, чтобы уберечь тебя.
Я соблазняла камень, похоже.
Устав от препирательств, я поднялась с постели и, подцепив платье, направилась к двери. Я не сдалась. Просто решила сменить тактику. В конце концов, полнолуние продлиться ещё несколько дней…
ГЛАВА 15
Когда я встретила Дитя, оно выглядело именно так, как и должен выглядеть судья, в доме которого свершилось самое дикое преступление. Но, оказалось, что его разбитый вид — не следствие моего отступничества.
— Датэ здесь, — пояснил маленький отшельник, подходя к окну. — Его передовой отряд расположился в нескольких милях отсюда. Я отдал все распоряжения, как только почувствовал его присутствие, но он не нападает. Почему он не нападает? — Император обхватил голову, судорожно шепча: — Он замышляет что-то особенно для нас, я знаю. Сегодня мне снились его ненависть и злость. Его нетерпение и жажда крови. Но он всё равно чего-то ждёт.
Даже бездействие Датэ напрягало его. Это не было следствием неподготовленности, хотя, конечно, никто бы не смог подготовиться к войне с ним в достаточной мере. Даже отшельники. Даже морально.
Милосердное Дитя пыталось держаться храбро и выглядеть воинственно. И у него это получалось лучше, чем у того же Старца. Илай казался одурманенным, не отвечая ни своему званию, ни репутации. Его настроение всё никак не могло сменить полюс с любви на ненависть. Он сам согрешил в том, в чём упрекал всех остальных: забыл о войне накануне войны.
Но к середине дня Илай резко протрезвел. В тот самый момент, когда пришло время встречать делегацию, которую Калека направил для переговоров. Да, Датэ не стал делать исключение для очередного врага, пусть даже случай был исключительный. Хитрец. Он давал понять дрожащему от страха народу, что слухи о его безумии и беспощадности сильно преувеличены, а вот о его щедрости, наоборот, никто не говорит. Чтобы подтвердить свои благие намерения он прислал к императору в качестве парламентёра женщину.
Может, поэтому Дитя не смогло сходу отказать им в этой встрече. А может, императору не терпелось начать их противостояние с Датэ пусть даже на словах… Несмотря на это, Его Величество до последнего не выходил в тронный зал. Не для того, чтобы позлить послов. И не из-за собственной нерешительности.
