Дело в том, что Дитя внезапно выросло из всех своих церемониальных облачений.
— А ведь он сидел на тебе идеально в момент нашей встречи, — заметила я, пока портнихи надшивали рукава наряда прямо на своём господине.
— Если Старец «молодеет» рядом с тобой, нет ничего удивительного, что Дитя растёт, — рассудил он. — Я заметил это ещё неделю назад. Но пока ты рядом, бессмысленно шить новую парадную одежду.
— Извини. Только этого тебе не хватало.
— Наоборот, этого недостаточно, — возразил император. — Если бы Калека подождал пару лет, то его встретил бы не дитя, а отец этого города.
Ого.
Как будто для того, чтобы производить правильное впечатление, ему не хватало пары сантиметров роста.
Прирождённый правитель: даже встретившись с грозными послами Датэ, он состроил вид, что ничего особенного не происходит, не делая различий между поверенными своего врага и рядовыми челобитчиками.
Гости поклонились ему. Потому что таково было указание их хозяина, очевидно.
Их было пятеро: женщина и её свита, все одетые на военный манер.
— Как интересно, — начал император. — Калека пытается показать нам, что некоторые из женщин всё же заслуживают его милосердия?
— Не только, — громко заговорила. Я не могла разглядеть её лицо из-за своей вуали, но её голос почему-то показался мне знакомым. — Господин доверил миссию именно мне, ведь, когда дело касается Девы, лишь женщина может оставаться объективной.
— А разве дело касается Девы, а не всех людей, которые живут на этих землях?
— Хорошо, что вы о них беспокоитесь. Это обнадёживает. — Она повернулась, и один из её спутников вложил в её протянутую руку свиток. — Я могла бы долго умасливать вас лестью, восхищаться красотой города и роскошью дворца, но лучше перейдём сразу к делу. Мы принесли договор, который Датэ написал своей кровью. Эту бумагу невозможно подделать или уничтожить. Если вы примете описанные здесь условия, то господин не только пощадит ваших людей, но сделает вас, такого мудрого и предусмотрительного, своим советником, а это город — столицей своей великой империи. Такой щедрости от него не видел никто.
Придворные, что стояли вдоль стен, зашептались, явно прельщённые этим предложением.
— Я не верю в его щедрость, — ответило Дитя. — Не после того, как он залил восточные горы кровью Дев.
Женщина развела руками.
— Он — Калека, в своём праве. Кто, если не другой отшельник, поймёт его?
— Убийство невинных заслуживает понимания, по-вашему?! Как ты смеешь говорить такое Дитя?!
— Как Дитя вы тем более должны ему подчиниться. Ведь Датэ глава не только Калек. Но и Старцев, и Детей.
— Самопровозглашённый!
— Разве отшельники не склоняются перед теми, кто превосходит их мастерством?
— Я никогда не склоню головы перед убийцей!
— Будь по-вашему, можно обойтись и без поклонов. Этого в условиях договора и нет. — Она развернула свиток. — Здесь только один пункт.
— Я прекрасно знаю, какой, — перебил император её. — А ты прекрасно знаешь, каким будет мой ответ.
Посланница неодобрительно покачала головой.
— Жертвовать всем ради одной единственной Девы…
— Одной единственной, благодаря Датэ, вот именно! И это она жертвует всем ради меня. Несмотря на то, что Калека сделал с её кланом, она не собирается бежать.
— Но молчит и прячет лицо? — Она обратилась ко мне: — Я наслышана о могуществе Ясноликих, но, даже осознавая риски… мне необходимо убедиться лично в том, что это не подделка.
Не дожидаясь разрешения императора, я откинула вуаль. Лицо подручной Датэ исказила безумная ухмылка, делая её черты такими знакомыми… Я нахмурилась, вглядываясь в неё, но женщина поспешно накрыла губы рукой.
— Я так и знала. — Через её ладонь просочилось девчоночье хихиканье. — И это его называют жестоким?.. Из-за Дев людей погибло намного больше, чем из-за Калек. Из-за тебя конкретно — вся моя семья!
Ями? Племянница Илая?
Казалось, зрение снова подводит меня.
Она выжила? Это должно радовать, но… Но что она делает здесь? Как сюда попала? Датэ промыл ей мозги техникой голоса? Использует её, потому что лучшего оружия против Илая не найти?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я посмотрела на Старца, но в отличие от меня он не выглядел удивлённым. Это мрачное, но спокойное выражение лица означало, что они уже встречались? Когда? Во время военного парада, должно быть. Только этим можно объяснить его раздражительность и мрачную задумчивость после.
— Эй, Дева, — тон Ями изменился. Из него ушла весёлость. — Не хочешь впервые в жизни поступить правильно? Господин же всё равно доберётся до тебя. Бежать от бессмертного так же бесполезно, как и сражаться с бессмертным. Оглянись. Здесь все так боятся его, что не осмеливаются даже притронуться к его милосердному посланию. Но раз ты такая дерзкая, возьми его и прочитай. Лучше вслух. Твой голос ведь имеет силу?
Нет, но я протянула руку к ней. Император коротко кивнул одной из своих Жемчужин, и та забрала свиток, чтобы поднести его мне. Но я не стала его читать. Я отдала его Илаю, даже не разворачивая, а он только этого и ждал. Вытащив из ножен меч с печатями на лезвие, он разрезал договор пополам. А потом ещё пополам. На глазах у придворных и делегатов он уничтожал то, что якобы нельзя было уничтожить.
— Как насчёт того, чтобы вы передали своему хозяину мои условия? — предложила я. — И там, кстати, поклоны обязательны. Пусть сдаётся. Он проиграл уже давно. И на протяжении десяти лет закреплял своё поражение. То, что он привёл сюда армию ради «одной единственной Девы», демонстрирует не его силу, а абсолютную беспомощность. Встав передо мной на колени, он будет выглядеть даже менее жалко, чем сейчас.
Провокация, конечно. Я не верила, что Ями передаст это Датэ и, тем более, что он решит принять эти «условия».
— Как ты смеешь… — Её затрясло, когда она увидела, как клочки договора падают на пол. — Господин сказал мне не запугивать вас и не угрожать… но за это… вы сдохните! Вы все тут сдохните, понятно тебе?! Ты хоть представляешь, сколько королев ползало у него в ногах, умоляя о внимании? Как ты посмела его отвергнуть? Через худшего из мужчин! Мечом, который он украл!
— А что насчёт техник, которые Датэ украл у Дев?! — не сдержалась я.
— Уведите их, — бросило Дитя.
— Нет, не трогайте её, — предупредил Илай, но, прежде чем он успел вмешаться, одна из стражниц уже подошла к гостье.
Удар Ями был похож на бросок ядовитой змеи. Она обхватила лицо женщины ладонями, и та завопила так, будто её глаза прижгли раскаленным железом.
— Что, больно? — Ями отпихнула жертву от себя. — По сравнению с Пламенем погребальных костров это всего лишь… ха, всего лишь жгучий перец.
Почему-то эти слова заставили меня задуматься. Придворные в панике разбегались, гвардейцы прикрывали императора, Старец разбирался с приспешниками Датэ, а я всматривалась в лицо женщины.
Чили.
Ями напомнила мне о моей единой. И уже только поэтому я не могла отпустить её обратно к Датэ… Хотя он и не рассчитывал получить её обратно, отправляя сюда: он хотел драмы, а лучше — резни. На самом деле, послание, которое Ями принесла, было адресовано не императору и не мне, а Илаю. Калека давал ему понять, что уже добрался до одной женщины, которую тот должен был защищать.
— Ты… ты что наделал? — ахнул император, выглядывая из-за спин стражниц.
Илай стоял над Ями, её рубашка была разрезана, а остриё меча прижималось к печати-звезде на её груди. Вокруг неё лежали бездыханные тела её спутников.
— Ты же всё равно не хотел этих переговоров, — ответил Старец. — Категоричный отказ выглядит именно так.
— Калека и хотел, чтобы мы «категорично отказали»! Ты что, не понимаешь, как это выглядит теперь? Ты убил послов мира!
— Нет, я освободил заложника. — Илай присел перед девушкой. — Ты всю жизнь брала пример с самых паршивых людей. Искала авторитет даже в моём отце. Но Датэ?..
— Ты что, считаешь себя лучше него?! — Ями говорила яростно, но тихо, боясь набрать в грудь воздух, потому что, надави остриё на её кожу чуть сильнее, целостность рисунка нарушится. — Кем ты себя возомнил? Героем? Защищаешь этих безмозглых людишек, а мне угрожаешь! Думаешь спасти этот город, хотя не смог спасти даже свою семью?!
