Интересно работает с сюжетами «Взгляда» западное телевидение.
– Они просто переводят всю программу, – усмехается завсегдатай передачи Владимир Цветов. – Вырезают то, что им неинтересно. Что неинтересно? То, что им непонятно. Но разрешения не спрашивают.
Есть главное управление внешних сношений, которое «продаёт» наше ТВ (ещё раз: это 1989 год! – Е. Д.). «Взглядом» распоряжаются бесцеремонно. Непосредственные производители товара продать ничего не могут. Датчане, например, хотели купить сюжет с парнем-афганцем, утверждавшим, что в 78-м году Апрельской революции не было. Они позвонили на ТВ, узнали цену… Дорого. Помочь им тот же Любимов не смог.
– Сюжет был в феврале, – вспоминает Александр. – Фарид говорил о правительственном перевороте в Афганистане, о том, что страна не была готова к революционным изменениям. Шум поднялся жуткий, программу видели в Кабуле. Увы, всюду есть люди, которые не понимают, что может существовать и другая точка зрения. Самое неприятное то, что афганское посольство пыталось его отправить домой, где – с его слов, конечно, – смельчака ждала тюрьма, а может, и расстрел. У него отобрали паспорт, и он скрывался у меня. Несколько недель не выходил из квартиры. Свою жену, русскую кстати, и ребёнка отправил из Москвы – мальчика, рассказывал, пытались выкрасть. Мы два месяца сражались, чтобы ему наконец дали вид на жительство. Звонили в ЦК партии, в отдел Среднего Востока и коллегию МИД, в ОВИР, в Верховный Совет, ещё куда-то. Бовин подключился, Бурлацкий, председатель Комиссии по правам человека написал письмо в Верховный Совет. Все входят в положение, понимают, что парню надо помочь, но всё равно вопрос очень долго решался. Не думаю, что он кем-то специально тормозился, просто такова система. Очень трудно разделить некомпетентность, нежелание работать и злой умысел. Последствия? Афганское посольство на нас обиделось.
Любой материал «Взгляда» пропускается в эфир только после просмотра. Это целый ритуал. Их спрашивают – зачем вы даёте этот сюжет? Они объясняют. Журналисты часто приглашают нужного эксперта, когда чувствуют – нужна поддержка. На просмотре «афганского» материал был Борис Пядышев, член коллегии МИД СССР, главный редактор журнала «Международная жизнь». Он, понимая слово «плюрализм» без кавычек, был готов его прокомментировать. Непросто пробивался сюжет о трагических событиях в Тбилиси. Тогда, после Пленума ЦК партии, «Взгляд» готовил сильную программу. К этому времени уже был до определённого уровня разработан материал о Тбилиси, и на 28 апреля ставилась «Хроника события». Самый сильный сюжет. Тут руководство ТВ начало гадать, куда пойдёт дальше генеральный курс. Что делать? Во «Взгляде» же твёрдо сказали, что без этого материала не выйдут. Дело дошло до взаимоультиматумов. Сами «взглядовцы» вспоминать об этом не любят. Хотя шёл разговор о забастовке. Или эфир с тбилисской хроникой, или передача не выйдет вообще. Но подробности остались за кадром…
– Зачем об этом? – искрение удивляется Любимов. – Думаю, не стоит. Если я даже назову фамилию запретителя, ничего не изменится, но отношения испортятся. С людьми из инстанций у нас установился нормальный контакт – мы к ним привыкли, они к нам… Телевидение должно перестать быть «органом Кремля», по крайней мере таким его до сих пор считают, особенно на периферии. Ведь борьба идёт главным образом вокруг одного вопроса – насколько ТВ влияет на общественное мнение. Я считаю: мы не столько формируем, сколько отражаем общественное мнение. Стремимся выразить чаяния людей, раскрыть чужую боль.
Наверное, он прав. Сознание больше формируется не программой «Взгляд», а жизнью, в которой мы видим значительно более страшные вещи: унижение людей, дефицит, преступность, озлобленность. Сам факт существования программы оправдан тем, что он внушает уверенность: что-то можно изменить. Люди заряжаются энергией конкретного дела. А вокруг тезиса об управляемом общественном мнении борьба продолжается. Начальство говорит им – вы раскалываете народ. Это не так. Более того, любой материал по острой проблеме, выданный в эфир, всегда выпускает пар. Хороший пример – передача с Ельциным.
– Из него сделали «жертву несправедливости», – говорит Любимов. – Только он заговорил о пайках, а ему с высоких трибун: «Нож в спину партии!» Хотелось показать, что это за человек, ведь такой ажиотаж вокруг… С эфиром были определённые сложности – шли согласования на очень высоком уровне. Страна недоедает, а кого-то больше волнует, как справиться с Борисом Николаевичем. Ему создали имидж борца за права человека. Мне нравится позиция Ленина: коммунисты должны получать всё в последнюю очередь. В партию не должны вступать за пайки, машины, дачи и квартиры улучшенной планировки. Раскалывается из-за острых сюжетов не народ, но система тоталитаризма.
Ведущим «Взгляда» приходится сталкиваться и с элементарными уголовными провокациями.
Однажды встретил Любимова с перебинтованной головой. На вопросы он отвечал шуточками типа: «Вы же знаете, мы головами стены прошибаем», а потом, как говорится, раскололся:
– Ждали меня у подъезда трое. Сказали, что они из общества «Память». Впрочем, они могли сказать всё что угодно. Ведь, как утверждают функционеры «Памяти», многие организации, совершающие акты насилия, прикрываются их именем. Меня спас милицейский патруль, проезжавший мимо. Те трое удрали… После одной из передач было нападение на Диму Захарова. Он спасся бегством, закрывшись в лифте. Приходилось ли мне обращаться в милицию? Да, там сказали: «Ждите, пока что-нибудь случится». Удаётся оставаться спокойным, хотя телефонные звонки утомляют. Знающие люди советуют не волноваться: «Тебя сначала попытаются купить. А уж если откажешься…» Судя по всему, меня преследуют малопрофессиональные люди: уже не хулиганы, но ещё не мафия.
На вопрос, всегда ли он объективен, часто ли идёт на уступки, Любимов ответил несколько раздосадованно и абсолютно категорично:
– Любая программа – это компромисс. К примеру, в мае (это 1989 год! – Е. Д.) не пустили в эфир сюжет о заводе, который с 72-го года занимается производством скульптуры Ленина высотой 28 метров. Брежнев сказал: «И я такую же хочу», увидев американскую Статую Свободы. «Только чтоб это был Ленин и стоял во Владивостоке». Нам всё-таки удалось «выдать» этот сюжет 16 июня, после того как у нас на руках оказался козырь – местная газета с напечатанным официальным решением отказаться от спесивой монументомании.
Значит, рано или поздно любой материал пробивается на экран? Говорят, что по-старому не будет. Либо хуже, либо лучше. После прихода нового председателя в кулуарах Гостелерадио шутят: «Ненашево ума дело». Поживём – увидим. (Замечу, третий председатель Госкомитета СССР по телевещанию Михаил Ненашев, назначенный на этот пост 16 мая 1989 года, ушёл с этой должности через год после данной публикации, в ноябре 1990 г. – Е. Д.)
Просматривая первый номер «Совсека», Александр Любимов досадно поморщился, увидев, как озаглавлен монолог директора ФБР Уильяма Сешенса – «Взгляд изнутри».
- Ну вот, снова «взгляд». Надоело.
Впрочем, самая популярная отечественная телепрограмма не только косвенно монополизировала обиходное слово, но и придала ему некую пружинистость и пристрастность. Пристрастность к тому, что во всём мире зовётся перестройкой. Ведущие «Взгляда», бесспорно, относятся к когорте самых отважных разведчиков той войны за новое, которую некоторые всё ещё пытаются свести к привычному знаменателю «незначительных разногласий».
– Каждый выпуск – довольно точный барометр расстановки общественных сил к очередной пятнице. А поскольку схватки идут яростные, «Взгляд» кидает то резко влево, то ближе к центру, – процитировала весной этого (1989! – Е. Д.) года «Советская культура» Сашу Любимова, самого, пожалуй, популярного из бойцов еженедельных сражений во имя гласности.
Конечно, рассказывая о «Взгляде», надо было прежде всего, наверное, дать слово его создателю Анатолию Лысенко, задумавшему такую крутую программу лет пятнадцать назад. «Одни слова для улиц, другие – для кухонь». Именно поэтому, полагаю, во времена брежневско-сусловского парада пугающе-всеобщей удовлетворённости вечерняя программа (в проекте) была названа «У нас на кухне после одиннадцати». Самое место для очередного анекдота «про бровастого Лёню». Самое время приглушить музыку. Самое место и время для доверительных бесед.
Дерзкий «Взгляд» – я знаю – и ныне многие упрекают в том, что он, оставляя строгие публицистические вершины, лихим эскадроном врывается в тёмные-претёмные проулки анекдотично-скандальных тем. Помню, многих заслуженных зрителей шокировало напористое (нарочито хладнокровное при этом) предупреждение Саши Любимова в самом начале очередного эфира:
