Конечно, делать еженедельную программу очень сложно, по сути, это конвейер. Кое-кто частым эфиром и объясняет нашу популярность. Я обычно предлагаю таким умникам самим попробовать каждые семь дней готовить 40-минутный выпуск: «Старичок, напрягись, поделай такие программы хотя бы в течение месяца». Нет, не хотят. Я не особенно переживаю, когда мне говорят, что в какой-то передаче какой-то сюжет получился неудачным. Ну и что? Не может вся программа состоять из одних убойных, ломовых клипов и репортажей. Планку можно так задрать, что потом работать будет невозможно. Да я сам через полгода свалюсь с инфарктом миокарда. Кому от этого будет лучше? Нет, всего в жизни, в том числе и телевизионной, должно быть в меру – и добра, и барахла. А с «МузОБОЗом» мне расставаться пока ещё рано. Мы ещё порулим.
Обоз, ты выглядишь о'кей!
Я всегда считал, что Ваня Демидов = великолепный рассказчик. Типичное интервью середины 90-х, которое я опубликовал в газете «Музыкальная правда» (Октябрь 17, 1997, № 39), существующей, кстати, исключительно с подачи Демидова…
У ведущего этой программы помимо главного – светлой головы, в которой и родилась идея «Обоза», – есть ещё масса достоинств, как то: коротко стриженный мужественный затылок, которым он до последнего времени был повёрнут к зрителям во время интервью с музыкантами, а также клёвые чёрные очки, которые в кадре не снимаются и вызывают в народе нездоровый интерес – а что у него с глазами? Свидетельствуем: глаза голубые, добрые, проницательные.
– Судя по передаче, ты очень лояльно относишься к попсе. Если вспомнить твоё интервью с Добрыниным, немножко скандальное его начало, ты можешь объяснить, почему попса тебя побаивается, что ли, ждёт каких то издевательств?
– Этот шлейф идёт издалека, от «Взгляда», когда мы давали только рок. А давали мы рок не потому, что мы любили его, вернее, не только поэтому. Это была правильная конъюнктура – рок был запрещён, но при этом основная масса молодёжи ждала пробивную музыку, ту, которая пробьёт эти стены. И поскольку мы в политике были такими, мы и в музыке должны были быть такими. За мной тянется работа наших музыкальных редакторов, которые были направлены на рок и достаточно резко разговаривали с попсой. А попса чувствует неуверенность в себе, потому что она не прошла через народную любовь. Почему Алла Борисовна так уверена? Потому что она пришла народным героем. Почему рокеры все уверены? Они стали популярными без участия официального телевидения. Ну, и потом, попса в принципе боится независимых структур, потому что «ну их в баню, они все там такие крутые, а мы уж вроде как проклятые». Это всё тянет за собой либо озлобление, либо такое испуганное отношение.
…Я закончил школу жизни на телевидении, я бы так это назвал. Вырос в далёкой Самаре, где с четвёртого класса ходил на местную телестудию, играл спектакли, читал новости в детских передачах, ставил в старших классах уже какие-то полурежиссёрские работы. Потом с родителями переехал в Москву. Два года прослужил в десантных войсках в Литве. Вернулся и пошёл на телевидение осветителем, просто потому, что очень его любил. Потом из общего телевидения полюбил конкретно молодёжную редакцию и пришёл работать туда администратором. Проработал четыре месяца, как раз начинался «Взгляд» с осени, через полгода я был ассистентом режиссёра «Взгляда», а ещё через полгода стал режиссёром. Мы тогда просто жили в «Останкино», потеряв окончательно здоровье в свои 25 лет, приходили сюда утром в среду и уходили из этих аппаратных в субботу вечером. …Я просчитываю не только как жить будут зрители, но и как жить будет телевизионная тусовка, придём ли мы к многочисленным каналам, появится ли через год здесь MTV. Это вообще отдельный и очень интересный разговор, как телевидение готовится к этому и готовится ли вообще. Вот мы готовимся: и «BИD», и каждый для себя морально. Я, например, готовлюсь, к тому, что придут сюда ребята и скажут: «Вот мы купили всё, что здесь находится, вообще мы из штата Оклахома. Давай поговорим, старик?»
– Ты боишься этого момента?
– Нет, я к нему готов. Совершенно не боюсь. Они на самом деле больше совки. Я делал «Взгляд» из Франции, Америки, Финляндии. У нас нормальные люди, мы не слабее их по большому счёту. Только многого не хватает, но если мериться вчистую, то ещё неизвестно, кто сильнее.
– Ты как-то принципиально заявил, что не снимешь в кадре чёрных очков, и ты ни разу не называл своего имени в эфире. Почему? Вообще говоря, это похоже на кокетство…
– Дело в том, что я мог в том феврале (1991 года. – Е. Д.) сесть спокойно в кадр собой и начать вещать: понравился бы я кому-нибудь, не понравился, привыкли бы потом, не привыкли – но я имел на это право по своему весу на телевидении. Я мог пойти и по другому пути: взять другого ведущего и делать снова «звезду». Я работал на «звёзд» – Любимова, Листьева, и я знаю, что надо быть с этими людьми другом, очень сильным другом, чтобы знать все их сильные и слабые стороны и как-то это выруливать… На это у меня просто не было сил. У меня очень трепетное отношение к телевидению, я не считал себя вправе садиться и вести эту программу. Если бы я решил, что буду «звездой», тогда бы я месяца на два занялся бы речью, танцами, причёсками, а времени на это не было. Поэтому опять же был просчитан ход, который одновременно привлекал бы внимание и был бы удобен мне просто для работы. Ну, а очки я не снимаю, потому что стиль уже выбран.
– Это только из-за стиля, или, может быть, это страх уличной популярности?
– Мне нравится фраза о том, что нужно без страха принимать популярность, хотя она несёт с собой массу неудобств. Меня устраивает вариант, когда я спокойно иду по городу, спокойно заглядываю куда угодно, спокойно могу дойти до сцены «Олимпийского» и только надев очки, услышать, как взревел зал…
Марина Леско о Демидове Иване
Медиаидеолог Марина Леско в 1997 году ответила на вопрос «ЧТО СКРЫВАЕТ ИВАН ДЕМИДОВ»:
«МузОБОЗ, ОБОЗ, Оз… Очки роднят эти три понятия: чёрные очки Ивана Демидова, сквозь которые он смотрит на мир с высоты парашютного полёта десантника, которым он когда-то был, и зелёные очки, придуманные волшебником города Оз. Очки могут не только давать ненужную чёткость изображению, но и приукрашивать картину мира. А чёрные очки дают уникальную возможность скрыть от окружающих зеркало своей души».
Из «нововзглядовского» поздравления И.Д. с его 30-летием (лето 1993 г.): «Очки, короткая стрижка, спортивная фигура, размеренные движения – всё это стиль. Строгость, сдержанность, невозмутимость – это образ. А всё вместе – искомый имидж. Убойная сила которого объясняется крайне просто – он вполне соответствует действительности! …Чувство юмора и прохладная отстранённость помогут Ване плыть дальше в грязных, мутных волнах нашего родного, вечно штормящего ТВ. Ясно одно – чем бы ни решил впредь заниматься в рамках ТВ-профессий Демидов (а он способен, верно, сделать любой вираж), его телевизионный имидж останется с ним. Как доказательство верности себе. И в назидание другим ТВ-персонажам. Которые, полагая, что обладают оным имиджем, как герои застойного анекдота, ищут в тёмной комнате чёрного кота, которого там нет. И кричат: «Поймали!» А животное-то трётся о стройные ноги российского «Шварца». Обещающего еженедельно «I'll be back». И он возвращается». Уйдя из блестящей «взглядовской» режиссуры в стёбное ведение единственной тогда музыкальной программы, Иван Демидов закрылся от мира не только чёрными очками, но и джинглом, хотя необходимости не было ни в том, ни в другом (напомню, речь об оригинальном обозовском джингле образца 1991 года, оригинальном – в смысле первоначальном… да и в другом смысле тоже, конечно). Глаза у Ивана красивые, голубые, живые… да и сам он вполне мог бы стать прототипом отечественного суженого отечественной Барби (что не без ядовитой самцовой зависти подметил Артемий Троицкий, потенциальный отечественный прообраз разве что старого сатира). Однако что заставило его оградиться от любопытного взгляда многомиллионного телезрителя, которого он, казалось бы, так хорошо знает?
Из интервью И. И. Демидова (журнал IM, 1995 г.): «Есть телевизионная поговорка: «Рейтинги существуют только тогда, когда они хорошие». С другой стороны, можно сидеть и изучать признанный в ТВ-кругах рейтинг «КОМКОН» – на шикарной бумаге, со всеми выкладками, а потом обнаружить, что было опрошено всего триста человек, – и как тогда судить о мнении многомиллионной аудитории? Я ориентируюсь на свои ощущения, помноженные на постоянно поступающую ко мне информацию. Один из немногих бесплатных советов, которые я могу дать коллегам: «Нельзя нашей публике давать слепок с современного западного ТВ». MTV, например. Нужна поправка на три года в прошлое. Если взять MTV трёхгодичной давности и показать его, это сразу станет модным в России. Какой был взлёт Богдана Титомира – он нёс в себе тот стиль, который был моден, стал его выразителем. Потом уехал на два месяца в Нью-Йорк, нахватался там всего, вернулся в широченных штанах и с выбритой головой. Его популярность быстро сошла на нет. Потому что челябинские девочки не поняли ничего: был красивый мальчик в кожаной куртке, было столько секса и чуб – их парни могли купить такую куртку, турецкую, конечно, а не итальянскую, как у Богдана, и сделать такой чуб. Это они могли воспринимать. А тут… Какие-то выбритые затылки… Они не могли примерить нового Богдана к своему миру. Диагноз: он опередил время. Сделайте так, как было на Западе три года назад, – попадёте в точку. Там сейчас популярны компилированные жанры. Как «Взгляд» – всего понемножку. Шоу, девочки танцуют, немножко новостей, самоубийца пришёл рассказать о своей нелёгкой судьбе, немного музыки, выходят клоуны… А нам нужно ещё три года оттачивать жанры».
