– Но чему?! – взорвалась Кванда. – Тому, как убивать величайших своих благодетелей? Они замучили его до смерти, а ведь Либо спас от голода десятки их женщин и малышей! Этому научиться?
– Так почему вы это стерпели? Почему вы помогаете им после этого?
Миро скользнул между Квандой и Эндером. «Защищает ее, – отметил Эндер, – или не позволяет ей проявить слабость».
– Мы профессионалы. Мы понимаем, что существуют культурные различия…
– Вы понимаете, что свинксы просто животные и их так же бессмысленно обвинять в убийстве Пипо и Либо, как, например, судить кабру за то, что она жует капим.
– Правильно, – кивнул Миро.
Эндер улыбнулся:
– Именно по этой причине вы никогда и ничему от них не научитесь. Вы считаете их животными.
– Мы думаем, что они рамен! – Кванда оттолкнула Миро. Очевидно, она не любила, когда ее защищают.
– Вы обращаетесь с ними так, словно они не отвечают за свои действия, – устало сказал Эндер. – Рамен несут ответственность за то, что совершают.
– Ну и что вы собираетесь делать? – саркастически поинтересовалась Кванда. – Привлечь их к суду?
– Я просто говорю вам, что свинксы от мертвого Корнероя узнали обо мне больше, чем извлекли вы из общения со мной.
– И это что должно означать? Что вы на самом деле настоящий, первый Голос? – По тону Миро было ясно, что более дикого и смешного предположения он в жизни не слыхал. – И надо думать, на борту вашего корабля на орбите Лузитании таки резвится свора жукеров и вы можете привезти их сюда…
– Это значит, – прервала его Кванда, – что этот дилетант полагает, будто способен лучше управиться со свинксами, чем мы с тобой. И я думаю, это еще одно доказательство того, что нам не следовало приводить его сюда для…
И тут Кванда замолчала, потому что из подлеска вынырнул свинкс. Был он меньше, чем Эндер себе представлял. Запах – его нельзя было назвать неприятным – куда сильнее, чем предполагала Джейн.
– Поздно спохватились, – пробормотал Эндер. – Мы уже встретились.
Эндер не мог прочесть что-либо по выражению лица свинкса, если это вообще можно было назвать выражением. Но Миро и Кванда понимали язык их тела.
– Он ошеломлен, – шепнула Кванда.
Объясняя Эндеру что-то, чего он не понимал, она ставила его на место. Ну и пусть. Эндер знал, что он в этой игре новичок. А еще он надеялся, что выбил их из обычного некритического, нерассуждающего состояния. Очевидно, они погрязли в стереотипах. Чтобы получить от ребят реальную помощь, Эндер должен вернуть им способность делать нестандартные, неожиданные выводы.
– Листоед, – позвал Миро.
Листоед не сводил глаз с Эндера.
– Говорящий от Имени Мертвых, – прошептал он.
– Мы привели его, – сказала Кванда.
Листоед повернулся и исчез в кустах.
– Что это значит? – спросил Эндер. – Я говорю про его уход.
– Вы хотите сказать, что еще не вычислили, в чем дело? – удивилась Кванда.
– Нравится это вам или нет, – ответил ей Эндер, – свинксы желают встретиться со мной, и я все равно буду говорить с ними. И мне кажется, у меня это лучше получится, если вы поможете мне разобраться, что происходит. Или вы еще сами не разобрались?
Он следил, как они борются с раздражением и обидой. А потом, к немалому облегчению Эндера, Миро принял решение. И заговорил спокойно и дружелюбно:
– Нет. Не вполне разобрались. Мы ведь все еще играем в загадки со свинксами. Они задают нам вопросы, мы задаем им вопросы, и обе стороны изо всех сил стараются не выдать ничего существенного. Мы даже не произносим вслух вопросы, ответы на которые нам действительно хотелось бы знать. Из страха, что свинксы сделают слишком много выводов из наших вопросов.
Но Кванда совершенно не хотела сотрудничать.
– Мы знаем больше, чем вы сможете понять за двадцать лет, – сказала она. – И если вы думаете, что десятиминутный разговор в лесу даст вам все наши знания, вы сошли с ума.
– А мне не нужны ваши знания.
– Вы так думаете? – переспросила Кванда.
– Конечно. Иначе зачем бы я тащил вас с собой? Вместе со знаниями, – улыбнулся Эндер.
Миро понял и принял его слова как комплимент. И ответил Эндеру улыбкой.
– Вот то, что мы знаем. Не слишком много. Листоед, скорее всего, не особенно рад вас видеть. У них тут раскол: Листоед и еще один свинкс, по имени Человек, похоже, поспорили. Когда все решили, что мы отказываемся привести вас, Листоед был уверен, что победил. А теперь у него отобрали победу. Возможно, сейчас мы спасли Человеку жизнь.
– Отобрав ее у Листоеда? – спросил Эндер.
– Откуда мне знать? Только я нутром чую, что на кону стояло будущее Человека, а Листоед ничем не рисковал. Он пытался просто помешать Человеку. Он ничего не добивался сам.
– Но вы не знаете.
– Это одна из запретных тем. – Миро снова улыбнулся. – И вы правы. Это настолько вошло в привычку, что мы даже перестали замечать, что о чем-то не спрашиваем.
Кванда все еще злилась:
– Он прав? Он даже никогда не видел нас за работой, а уже взялся критиковать…
Но Эндер не собирался ввязываться в новую склоку. Он двинулся в том направлении, куда ушел Листоед. Пусть они догоняют, если хотят. И конечно, они бросились за ним, отложив ссору на потом. Как только Эндер понял, что они идут за ним, он снова начал задавать вопросы.
– Эта ваша Сомнительная Деятельность… – Он шел свободными длинными шагами. – Вы добавили новые блюда в их меню?
– Мы научили их есть корни лианы мердоны, – ответила Квара. Сухим, деловым тоном, но все же она говорила с ним. Несмотря на свою ярость, она не могла позволить себе не участвовать в явно переломном разговоре со свинксами. – Объяснили, как нейтрализовать содержащийся там цианид – вымачивать и сушить на солнце. Этим мы решили сиюминутную проблему.
– А долгосрочным решением оказалась одна из разновидностей маминого амаранта, – продолжил Миро. – Она там вывела один сорт, который так здорово адаптировался к лузитанской среде, что уже не годился для людей. Слишком много лузитанских белковых структур, недостаточно земных. Но мы посмотрели и решили, что для свинксов подойдет. Я попросил Элу достать мне несколько экземпляров этого неудачного амаранта, естественно виду не подав, что это важно.
«Я бы на твоем месте не рассуждал так категорично о том, что известно Эле, а что – нет», – подумал Эндер.
– Либо отдал амарант свинксам, показал, как его сажать. Потом – как выращивать, молоть пшеницу, печь хлеб. Вкус у хлеба омерзительный, но они впервые получили возможность обеспечить себе стабильное пропитание. С тех пор они все стали жирными и гладкими. – В голосе Кванды послышалась горечь. – Но они убили моего отца сразу после того, как их жены получили первые буханки.
Несколько минут Эндер шел молча, пытаясь уложить все это у себя в голове. Свинксы убили Либо сразу же, немедленно после того, как он спас их от голода? Невозможно, немыслимо, и все же так оно и случилось. Как может эволюционировать общество, убивающее тех, кто больше всего делает для его выживания? Свинксы должны были поступать совсем наоборот – награждать отличившихся, увеличивая возможность размножения полезных особей. Именно так все общины повышали шансы своего выживания как группы. Ну как могли свинксы выжить, если систематически убивали тех, кто оказывался самым приспособленным и полезным?
Но и среди людей были похожие прецеденты. Эти двое ребят, Миро и Кванда, с их Сомнительной Деятельностью – с точки зрения логики и здравого смысла они поступали лучше и мудрее, чем Межзвездный Конгресс, напридумывавший для них гору запретов. Но если их поймают, то увезут отсюда на другой мир – это тоже своего рода смертный приговор, ибо все, кого они знали здесь, умрут, прежде чем ксенологи смогут вернуться. А еще их осудят и, может быть, посадят в тюрьму. Ни их идеи, ни их гены не будут использованы, и общество от этого только обеднеет.
Но то, что люди время от времени совершают нечто подобное, не делает этот выбор разумнее. Кроме того, арест и суд над Миро и Квандой, если они вообще произойдут, обретут некий смысл, если рассматривать свинксов как врагов человеческого сообщества и все, что помогает свинксам выжить, считать угрозой для человечества. Тогда людей, помогающих свинксам, следует наказывать, чтобы помешать свинксам развиваться.
И в этот миг Эндер отчетливо осознал, что законы, регулирующие контакты людей со свинксами, предназначались вовсе не для защиты свинксов. Они гарантировали человечеству сохранение превосходства и власти. С этой точки зрения Миро и Кванда, пустившись в свою Сомнительную Деятельность, предали интересы своего биологического вида.
– Ренегаты, – сказал он вслух.
– Что? – переспросил Миро. – Что?
– Ренегаты. Те, кто отрекся от своих и объявляет родней врагов. Ренегаты.
– А… – кивнул Миро.
– Мы не ренегаты, – сказала Кванда.
– Они самые, – улыбнулся Миро.
