Заметив, это выражение сосредоточенности и восхищения, Орлетта довольно улыбнулась и наклонилась к уху кавалера:
— Замечательная пьеса, не правда ли? — прошептала она томным голосом. — Мне все понравилось…
— Ну вот, — немедленно отреагировал Николас, — а вы, герцогиня, в театр ходить боялись!
— Действительно, столько времени зря потеряла! Знаю, сама виновата. Но мы ведь все наверстаем? Правда, дорогой граф?
«Наверстывали» они и оба оставшихся действия, и во время пешей прогулки к посольству. Брина и Митр уехали в карете, а они пошли пешком, благо недалеко, а погода — замечательная. Или она им такой только показалась? Накал страстей они снизили, понимая, что и так уже позволили себе немного больше, чем следовало, и заходить дальше пока не стоит. Так что в театре сумели и вкус игристого вина с конфетами и фруктами распробовать, и игру актеров обсудить, а по дороге к посольству — звездами полюбоваться. Правда, за руки они держались при этом почти все время, но целовались не чаще, чем раз в две минуты. Причем затянулся поцелуй только один раз — перед расставанием.
Никаких клятв они при этом друг другу не давали и даже о любви не говорили, но оба были оживлены и много смеялись. И договорились завтра снова встретиться после окончания ее занятий в университете: вместе где-нибудь пообедать и еще раз в театр сходить.
Расстались они, испытывая, во многом, сходные чувства. Во внезапно вспыхнувшую великую любовь не верили оба. Скорее воспринимали происходящее, как попытку склеить дорогую и красивую фарфоровую вазу, которую они в свое время неосторожно побили, не донеся до дома. Вероятность того, что ваза станет как новая или даже лучше — чрезвычайно мала, но в мире, где есть магия, теоретически возможно все.
Оба испытывали благодарность к другому за то, что не тот делал попыток выяснения отношений. Глупо качать права, когда этих прав нет вообще, да и не ко времени. В себе сначала бы разобраться, а потом, глядишь, и не понадобится.
Правда, проанализировать свои чувства попытался только Николас по дороге домой. Орлетта самокопанием не занималась. Но если бы она попробовала перевести бурлившие в ней эмоции на обычный человеческий язык, то результат был бы очень похож на то, о чем думал молодой человек.
То, что им было так хорошо друг с другом, удивило обоих. Особенно Орлетту. Конечно, она надеялась снова раздуть пламя из угольков прежней любви в неосмотрительно отвергнутом поклоннике. Собственно, именно этого она все последнее время и добивалась. Но то, что сама при этом так сомлеет, никак не ожидала. И отпускать его у посольства, где их прощание невольно затянулось, ей не хотелось совершенно искренне. А завтрашнюю встречу стала предвкушать прямо с момента расставания.
Николас ее искренность почувствовал и тоже недоумевал по этому поводу. Разумом он сильно сомневался в чувствах девушки, да и в своих совсем не был уверен. Так что это было? Их тела сами решили за них? Или все-таки души? Или, вообще, боги вмешались? Им-то зачем? Его ум отказывался признать (или принять), что кто-то или что-то может принимать решения за него. А, может, это его подсознание так постаралось? На подсознание всегда все списать можно. Равно как и на богов. Но неприятный осадок остается. А душа, зараза, все равно поет!
Несмотря на все эти переживания, спал он как младенец.
После этого вечера их встречи превратились в свидания. С классическими разговорами ни о чем, перемежаемыми поцелуями. Как будто с чистого листа начали. Хотя, если вдуматься, свиданий раньше у них и не было, та злосчастная встреча в кафе под эту категорию никак не попадала, и все последующие визиты герцогинь и Деты на них тоже не тянули.
Но совсем с «чистого листа» не получалось. Все-таки с их отношениями было что-то не так. Настроение у обоих приподнятое, гормоны играют… А доверия нет. Вроде, и хорошо им друг с другом, но ожидание подвоха не рассасывается. Даже, когда через неделю «гуляний за ручку» Орлетта пришла в лабораторию к Николасу посмотреть, как он там работает, да так на ночь и осталась, ничего не изменилось. (Лаборатория у него была обычной квартирой на первом этаже, где ему и раньше ночевать доводилось, так что комната для сна, свободная от реагентов имелась.) То есть вместе им стало еще лучше, гармония тел оказалась полной, и ни с кем другим им так хорошо никогда не было. Николас иногда себя даже ловил на том, что прямо лужей готов растечься от нежности и благодарности. Ведь уверенность в том, что не только ты всегда хочешь свою женщину, но и она тебя — дорогого стоит! И никакой симуляции оргазмов стонами и криками, ничего громче шепота и прерывистого дыхания из их спальни не раздавалось, но не почувствовать, как твоя женщина кончает, когда от этого даже кровать чуть ли в болото превращается, нельзя. И до чего же приятно знать, что не только сам удовольствие получил, но и ей не меньшее доставил… А доверия все равно не было.
Поэтому, когда рассматривая с нежностью ауру затихшей рядом девушки, он не обнаружил никаких следов влияния на нее амулета против беременности, то даже не удивился.
Ауру Орлетты он исследовал за это время не менее внимательно и с не меньшим удовольствием, чем ее тело. Вовсе не из чувства ревности, то, что у девушки никого с того самого времени не было, он и раньше знал. Проверял иногда, не мог удержаться. Сейчас же он стремился сделать ее совершенной, подправляя малейшие дефекты, которые только по ауре и заметить можно. Прыщики, которых, в принципе, было совсем немного, он все еще в первый день ликвидировал, потом и почти все родинки свел. Так что просматривал больше на предмет случайных синяков и ссадин, усталость снимал, да и просто любовался. Попутно заинтересовался, как накладывается на ауру влияние надетых амулетов и артефактов. Подаренный им кулон защиты, Орлетта никогда не снимала. Вот Николас его и усовершенствовал, окончательно завязав на ее ауру, так что его стало можно, не трогая, мысленным посылом активировать. А в случае любого воздействия, наносящего ауре ущерб, защита стала включаться автоматически. Заодно зарядил кулон под завязку и даже емкость увеличил. Аккуратно до пяти процентов своего резерва, который у него тем временем немного возрос. Самому понравилось, как получилось.
То, что амулета от беременности на девушке больше нет, он заметил, когда решил исследовать его влияние на ауру. Пригляделся обычным зрением, точно, ничего нет. То есть обычные кольца да сережки присутствуют, так в них и заснула, но магической составляющей в них никакой нет. Только его кулон светится. Вчера, вроде, еще один амулет на шее висел, как раз от беременности. На той же цепочке, что он вместе с кулоном сделал. Получается, специально сняла, а не просто забыла. Хотя, девушки про такое не забывают…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
