- Скажите, а что вы предполагаете сделать для улучшения жизни бомжей? - спросил какой-то ветеран труда из правой половины зала. Там как раз было меньше всего моих собратьев по профессии. Для тех, кто не знает или сомневается, бомж - это такая же профессия, как и всякая другая. Только ей нигде не обучают, этой профессии учит сама жизнь.
- Я буду пробивать фонд помощи бомжам, в задачи которого как раз и будет входить улучшение жизни бомжей, - ответил я. - И я добьюсь того, что каждый нуждающийся бомж будет получать пособие, равное зарплате среднестатистического банкира. И еще по отдельной квартире. Причем в самом престижном районе города. На меньшее я не соглашусь!
Моя группа поддержки разразилась аплодисментами и свистом. Я уже не мог говорить. Улюлюканье и хлопки продолжалось не менее четверти часа, за которые я успел несколько раз промочить горло газировкой. Наконец, все понемногу утихомирились.
- А за счет чего будет складываться этот фонд? - спросил какой-то доходяга из моей команды. Видно, это был какой-то умник из бывших кандидатов наук, которого научная жизнь довела до того, что он стал бомжем.
- За счет подаяний коммерческих структур и банков, - выдал я заученный текст, хотя был не очень уверен, правильно ли запомнил то, что написал мне Леша. Честно говоря, я сильно сомневался в участии в этом деле коммерческих структур, и особенно банков. Скорее всего, как я подозревал, деньги в этот фонд будут высасывать из городского бюджета.
- И где же будет храниться этот фонд? - ехидно спросил из правой половины зала какой-то любопытный дед.
- Он будет не храниться, а использоваться по прямому назначению, ляпнул я от себя. Хотя мне очень хотелось назвать место, где он будет храниться, но что-то меня удержало от этого шага. Наверное, это было шестое чувство. Или пятое. Не знаю точно, какое по счету. В общем, это было чувство страха. Думаю, магнат оторвет мне голову еще до того, как я стану депутатом, если я раскрою тайну его сейфа.
Зал потонул в овации. Бомжи повскакивали со своих мест, громыхая сиденьями, захлопали, затопали ногами, заорали и засвистели, некоторые из них полезли на сцену, подхватили меня на руки и вынесли из зала под всеобщее ликование. Дальнейшие прения сторон оказались ни к чему. Все было и так ясно! Оглушительная победа кандидата Козлаевского поставила крест на любых притязаниях каких бы то ни было претендентов на престол.
Все бомжи быстренько вытекли из зала, оставив после себя смрадное облако, горы мусора и поломанные кресла. И шустро перетекли в банкетный зал, где уже был накрыты столы. Оставшиеся избиратели пребывали в состоянии, близкому к шоку, и по-моему, навсегда потеряли интерес к выборам. Если им и понадобится что-нибудь выбирать в ближайшее время, так только больницу, где они смогут поправить нервишки.
Банкет был неописуем. Столы ломились от яств и горячительных напитков. Приглашенные бомжи были в восторге. Такой халявы они, наверное, не получали за всю свою никчемную жизнь. Не скажу, что они дрались из-за блюд, но парочку стихийно возникших драк пришлось разнимать парням под руководством моих телохранителей. Двух особенно перессорившихся из-за куриных ножек избирателей по моей просьбе выгнали взашей. Они подняли такой гвалт и принялись мутузить друг друга с такой яростью, что я испугался за их жизни. Что, я был не прав? Тут, понимаешь, решается важный политический вопрос, а они не могут курицу поделить!
Когда все захватили себе места, каждый ухватил блюдо, которое ему больше понравилось и которое было ближе, и немного успокоились, я решил высказаться. То есть произнести выученную речь. Все-таки я сидел во главе стола, и в мои обязанности на банкете входило не поглощение пищи, а наставления избирателям. Эта публика такого сорта, что ее надо всему учить. Может быть, даже читать и писать. Пока хотя бы надо было объяснить суть моей избирательной платформы. Правда, я сильно сомневался, что кому-то здесь это было интересно.
- Друзья! - громко сказал я, и все испуганно переглянулись. Наверное, стали соображать, кого именно я записал в свои друзья. А кого во враги. Но мне было не до мелких свар, и я не стал обращать внимания на стычки.
- Мы пойдем одним путем - в никуда! - вещал я. - Туда, где нас никто не ждет, и туда, где мы никому не нужны. Зато там каждый получит по заслугам. То, что заслужил, то и получит. Там не будет обездоленных и нищих. Нищие появляются только тогда, когда есть богатые. А когда нет богатых, то, сами понимаете, нет и нищих. Все равны, как на подбор, и с нами дядька...
Никто меня не слушал, поэтому никто ничего и не понимал. Бомжи умяли все выставленные блюда за полчаса, поскольку боялись, что их погонят в шею, и мы закончили всю эту бодягу довольно скоро. Я еще пытался что-то сказать, но увидел, что мои избиратели молниеносно опустошили все тарелки и стали потихоньку расползаться.
Парни из моей команды провожали их до дверей и вышвыривали на улицу. Больше они нам были не нужны. Свою роль они отыграли с лихвой. Правда, перед тем, как выкинуть на улицу, их переписали всех до одного и внесли в списки членов моей новообразованной партии. Я просмотрел списки и искренне удивился. Я даже не предполагал, что в моей партии наберется столько членов!
Глава 8
Кандидатский минимум
После встречи с избирателями я всю ночь и еще полдня отсыпался на сене в своем чулане, и причем, спал как убитый. Мне ничего не снилось, даже какого-нибудь коротенького кошмара, который мог бы взбодрить кровь. Так я вымотался за прошедший день! Оказывается, это совсем нелегко выступать на публике и при этом говорить чужими словами. Все время надо контролировать свой язык, чтобы не сболтнуть отсебятины. А так хотелось! Но я прекрасно понимал, что за это меня могут наказать командировкой на помойку. Без обратного билета. А мне еще надо попасть на телевидение, чтобы весь народ мог вдоволь насладиться моей физиономией. Конечно, народу есть, на что смотреть и без меня, но среди этого народа могли попасться лица, которым я еще интересен. Не родственники, так коллеги, не коллеги, так менты. Уж кто-нибудь из них обязательно будет смотреть в это время ящик и сообщит на ТВ о моей настоящей фамилии!
Я даже не очень опасался, что меня увидят менты. Конечно, они наверняка подозревают меня в убийстве того мужика на той проклятой квартире. Ну и что? Кандидата в депутаты не так-то просто взять за шкирку, даже если он совершил убийство, а я всего лишь подозреваюсь в нем. И если менты брякнут об этом на телевидении, это только поднимет мой рейтинг. Так что по поводу лишения свободы мне опасаться нечего. Тем более что я ее уже лишился! Зато менты наверняка сообщат мою настоящую фамилию, а может быть, и место прописки! Мол, знаем мы вашего кандидатишку! Этот ваш задрипанный кандидат грохнул одного мужика на дне рождения этого мужика и целую неделю скрывается от правосудия, а теперь вылез на свет божий под чужой фамилией! Вот шуму-то будет! А я как раз под шумок и узнаю все, что мне нужно.
Вот с такими радужными надеждами я и отдыхал в своем чулане, растянувшись на прелом сене. Но днем объявился Леша, парень-спичрайтер. Он разбудил меня, громко хлопнув дверью, и подсунул мне для заучивания еще несколько листков с текстом. Там была написана та же самая чушь, что и вчера, поэтому я даже не стал ее учить. Зачем повторять одно и то же по сто раз, когда я уже зазубрил ее до боли в зубах?
- Если ты будешь писать такое и дальше, - сказал я ему, - тебе подсунут труп убитого бизнесмена, обвинят в его убийстве и сошлют на зону строгого режима.
- С какой стати?! - удивился он. - Я работаю за бабки. Плохо наработаю, не получу бабок, вот и все!
- Это тебе так кажется! - Я постучал пальцем ему по темечку. Запомни, парень, тут за бабки работает только один магнат. А все остальные работают за страх. Кто сюда попал, живым не выйдет.
Он очень расстроился из-за моего предположения, согласился, что написал чушь и сказал, что пойдет перепишет текст другими словами. Более правильными, с его точки зрения. Я ему сказал, что правильными словами написать чушь не удастся в любом случае, и посоветовал отсюда уволиться, пока не поздно. И добавил, что смогу и так все рассказать своими словами.
Парень обиделся и нажаловался магнату. Магнат вызвал меня к себе.
Под конвоем двух бездельников меня провели в кабинет на втором этаже. Магнат читал какую-то очередную бумагу и не сразу обратил на меня внимание. Леша стоял в сторонке и злорадно ухмылялся. Он думал, что хозяин устроит мне форменный разнос, а он под это дело приобретет дополнительный вес.
Я хотел было спросить магната, как поживает его приемная дочка, мол, не утопил ли он ее случаем в ванне, но он меня опередил.
- Ты что же, сукин сын! - без предисловий сказал он. - Отказываешься учить тексты выступлений! Да я тебя за Можай загоню! Ты у меня всю оставшуюся жизнь, а у тебя ее осталось не так много, уж поверь мне, так вот, ты ее проведешь под забором! Понял?
