- Понял, понял... - сказал я. - А вы хоть сами-то читали, что он там понаписал? Да я лучше своими словами все скажу, чем учить такую ахинею! Ну, где это видано - "Будущее страны в руках бомжей. Когда все граждане станут бомжами, вот тогда и настанет светлое будущее"! Да меня на смех поднимут! Лучше сказать, что этим людям надо помогать и помогать с помощью специально созданного фонда. Так ведь?
Магнат выпрыгнул из-за стола и подскочил ко мне, размахивая руками.
- Только попробуй заикнись про фонд! - взвился он. - Я тебе сразу голову откручу! Никто ни о чем не должен догадываться! Эх, если бы я знал, что ты такой тупой, я бы тебе ни за что про фонд не сказал. Ты что, совсем! Ляпнешь про фонд, и все сразу все поймут!
- А я уже ляпнул. Вчера, - наивно признался я. - А мы разве не этого добиваемся?
Магнат пошел крутить круги по кабинету, отшвыривая попадающуюся по пути мебель, до того он был раздражен и зол. Таким я его еще никогда не видел.
- Ну, ты и идиот! - орал он, так что стены сотрясались от его крика. Да ни один самый занюханный политик никогда тебе не скажет, чего он на самом деле добивается! Все политики всегда говорят об одном, а подразумевают совершенно другое. Это и называется политика! Если ты хочешь ею заниматься, ты должен зарубить это у себя на носу!
- Вообще-то я не хочу ею заниматься... - пробормотал я.
- Захочешь! - рявкнул магнат. - Еще как захочешь! Иначе я из тебя все кишки выпущу! Все, иди учи утвержденный мною текст, и вечером поедешь на телестудию. Будешь произносить все это в камеру! Понял? И только попробуй там даже заикнуться про фонд! Тогда можешь считать, что ты больше здесь не жилец! И вообще нигде не жилец!
У меня подскочило в груди все, что там было. Вот оно, долгожданное телевидение! Меня даже нисколько не напугали угрозы магната. Наконец-то, наконец-то я дождался своего звездного часа! Теперь моя нечесаная башка с помятой рожей появится на голубых экранах всего города. Надеюсь, передача будет идти в вечернее время, когда у телевизоров сидит масса народа. И тогда точно кто-нибудь из моих настоящих родственников увидит это маски-шоу и станет названивать на телевидение с просьбой отпустить меня на поруки.
Я схватил листки и помчался в свою конуру учить всю эту галиматью назубок. На всякий пожарный ко мне приставили Диму, которого я боялся, как огня. Но я стал учить текст не за страх, а за совесть. Скоро я поговорю с этим хамом по-другому! Он у меня будет в ногах валяться, только чтобы я не исключал его из партии.
Часам к шести меня в сопровождении моих архаровцев отвезли на телестудию, где должна была проходить запись ток-шоу под названием "В глаз народу".
В студии за круглым столом, стоявшем посередине и освещенном софитами, уже сидели три будущих политика: сильно накрашенная женщина неопределенного возраста, мужчина в преклонных летах с седой головой и какой-то сопливый студент с прыщавым лицом. Меня провели на мое место за этим столом, и, таким образом, мы вчетвером оказались друг против друга. И конечно, сразу начали перестреливаться злобными взглядами. Как всегда я был в своих любимых драных обносках и распространял вокруг себя жуткое амбре. Так что ветеран и женщина страшно морщились и старательно прикрывали носы платками. Сопляку на это дело было глубоко наплевать. По-видимому, у него был неизлечимый насморк, поскольку он здорово гнусавил. Так что он ничего не чувствовал и, по-видимому, ощущал себя на пике внимания по сравнению с такими невзрачными личностями, как мы с ветераном и женщиной.
Вокруг нашего стола на некотором удалении в четыре ряда сидели зрители. Они внимательно слушали выступление каждого кандидата и выражали свое отношение вскриками, хлопками или свистом. Собственно, их для шумового фона и посадили, чтобы у телезрителя создалось ощущение сопричастности. Чтобы он, сидя перед своим ящиком, тоже мог потопать и посвистеть. За компанию.
Первой дали слово накрашенной женщине. Оператор наехал на нее своей телекамерой, взяв крупный план. Женщина сразу засмущалась, покраснела, как вареный рак, поправила воротничок кофточки дрожащими руками, быстро глотнула воды из стаканчика и пропищала:
- Наша новая партия женщин сделает все для того, чтобы женщины получили равные права с мужчинами!
У меня похолодело внутри. Опять какая-то новая партия! И кому она могла понадобиться? Неужели тоже какому-нибудь финансовому магнату!
- Они получат право каждый год летать в космос, - с ходу заявила женщина. - Получат право класть кирпичи, право воинской повинности, право водить машину в нетрезвом состоянии, право забивать козла и право ходить налево. Мы будем добиваться того, чтобы эти права стали доступны всем женщинам без исключения! И учтите, мы добьемся того, что мужчины будут обязаны, просто обязаны, так же как и мы, вынашивать и рожать детей!
Раздались жидкие хлопки. В основном это аплодировали женщины из чувства единения и пожилые мужчины из чувства солидарности. Молодежь скромно молчала, копя силы для своего прыщавого кандидата.
Затем телекамера наехала на ветерана. Он приподнял плечи и ухмыльнулся. Видимо, для него выступать на телевидении было не впервой.
- А мы будем отстаивать право граждан на труд! - заявил он. - Более того, мы будем добиваться закона об обязательном всеобщем праве на труд. Каждый человек, каждый, понимаешь, лентяй, будет обязан работать там, куда его припишут соответствующие органы. И тогда у нас не будет всяких там, понимаешь, тунеядцев и бездельников, - он бросил строгий взгляд в мою сторону, - бомжей, нищих, наркоманов, алкоголиков. Когда все будут в обязательном порядке работать, некогда будет, понимаешь, побираться!
Этому кандидату аплодировали уже дольше и исключительно мужики, причем по больше части немолодые. Зато молодежь стала топать ногами и свистеть, протестуя против таких заявлений. Как я понял, им-то совсем не светило работать по обязаловке, как привыкли ветераны. Они вообще предпочли бы не работать, а лежать на диванах за каким-нибудь стеклом и разглагольствовать о всякой ерунде.
Но тут получил слово студент. Когда камера наехала на него, он вытянул шею и отбросил назад свисающий на нос чуб. Потом достал платок и сморкнулся прямо в объектив, показывая, таким образом, свое отношение ко всему этому шоу.
- А я, короче, предлагаю всем вам, старым пенькам, уйти на покой! прогнусавил он. - Будущее страны, в натуре, в руках молодых! Мы устроим всем конкретно райскую жизнь! Кока, рэп, чипсы, слаксы, баксы, кексы! Все! Народу больше чисто ничего не надо! И все по понятиям! Вот так вот, старички! Новая партия настоящих пацанов еще покажет себя!
И он сделал пальцами рогулю в сторону зала.
Сидящая в зале молодежь взорвалась хлопками, свистом, гиканием, выкриками, топотом и визгом. У одного из операторов даже завалилась телекамера, до того сотрясался пол в студии. Где-то в задних рядах девушки подняли над головами здоровенный плакат, на котором кривыми буквами было написано: "МОЛОДЕШЬ НЕ ВОЗЬМЕЖ!"
Когда они немного успокоились, дали слово мне. Я был среди них самым ничтожным кандидатом. Молодежь презрительно засвистела. Они же не знали, кто за мной стоит. Если б знали, встали бы в очередь, чтобы записаться в мою партию. Но я не имел права разглашать тайну. Меня ведь специально поставили последним для выступления, чтобы я больше всех запомнился.
- Не согласен с моим юным оппонентом! - заявил я, позволив себе сказать отсебятину. И дальше пошпарил заученный текст. - Будущее страны в руках бомжей! Только мы способны на конкретные дела. Нам терять нечего - у нас ничего нет! Дайте нам власть, и мы такое устроим! Просто райскую жизнь! Уровень жизни будет одинаковым для всех! Для бизнесменов, для политиков, для инженеров, для нищих. Голосуйте за нас, и вы тоже станете бомжем! Бом-м-мж - это звучит гордо!
Очень многие зрители в зале дико захлопали, затопали ногами и засвистели. Гораздо больше и громче, чем другим кандидатам. По внешнему виду хлопающие сильно смахивали на бомжей. А эти ребята оказались более отвязными, чем студенты. Так что остальные зрители, поддерживающие другие партии, неодобрительно косились на них. Но тоже аплодировали, потому как об этом их попросил режиссер перед началом передачи.
Потом мы все вчетвером отвечали на вопросы зрителей, которые читали их по бумажкам. Не знаю, как остальные кандидаты, а я шпарил заученные заранее ответы, и потому мог ответить на любой вопрос без запинки. В общем, мое выступление прошло на ура. Запись на телевидении состоялась.
Вечером в гостиной особняка собралась вся шайка-лейка. Магнат производил разбор полетов. Строго, объективно, без всяких лирических отступлений.
Я сидел в стороне ото всех, опустошенный и затравленный, потому как потерял смысл жизни. Зачем все это делается? Для чего я пудрю людям мозги? Я, человек без имени и фамилии, беру на себя право выражать чьи-то интересы! Да меня надо гнать поганой метлой ото всех государственных учреждений и не подпускать к Думе на пушечный выстрел. Иначе я им такого натворю! Три года расхлебывать будут!
