Его лицо было осунувшимся, неопрятная борода скрывала почти все его лицо, но даже при том Айла видела его красоту. Борода и шрамы не могли скрыть его искрящиеся голубые глаза, впалые щеки и квадратную челюсть. Его светлые волосы были темнее, чем у Хейдена, и гуще. Челка постоянно падала ему на лоб и цеплялась за его длинные ресницы.
— Здравствуй, — заговорила Айла, видя, что он просто стоит, глядя на нее.
— Почему ты всегда одна?
Она вскинула бровь и усмехнулась:
— И это ты меня спрашиваешь? Человек, который почти весь день проводит в одиночестве?
Малькольм обвел взглядом коттедж. В линии его губ проглядывало что-то жесткое. Казалось, он постоянно раздраженно поджимает их.
— Ты работаешь так, будто тебя действительно заботит то, что здесь происходит.
— А ты думаешь, что нет?
— А с чего бы? Ты все равно скоро уйдешь.
Айла смотрела, как морской бриз ерошит волосы на его плечах.
— И откуда ты это знаешь?
— Потому что мы одинаковые. — Малькольм посмотрел ей прямо в глаза. — Мы здесь, потому что сейчас нам нужно здесь быть. Однако скоро все изменится, и мы уйдем. Это в твоих глазах. Любой, кто знает, что искать, увидит это.
Айла стояла в онемелом удивлении. Неужели ее намерения так очевидны? Конечно, она сама заявила Маклаудам, что уйдет, и Малькольм мог слышать этот разговор.
— А Ларина знает, что ты планируешь уйти? — спросила Айла.
Малькольм откинул волосы со лба.
— Я пытался сказать, но она не хочет слушать. Теперь это ее дом.
— Насколько я поняла, это и твой дом тоже.
— У меня нет дома, — решительно заявил Малькольм. — У меня его отобрали.
Айла знала, куда ведет этот разговор. Она решила пойти напрямую.
— И ты винишь меня.
Малькольм фыркнул и сжал левую руку в кулак.
— Не ты нападала на меня. Не ты использовала когти, чтобы оставить шрамы на моем лице и теле. Не ты сделала бесполезной мою руку.
— Тебе повезло, что ты выжил, Малькольм. Ты должен радоваться, что Брок нашел тебя, а Соня исцелила.
— Должен, но я не могу. Было бы лучше, если бы они позволили мне умереть. — Он резко выдохнул. — Не думай, что я не благодарен им. Фэллон позволил мне остаться и принял как своего.
— Но ты должен был стать лэрдом, — закончила она за него. — У тебя отобрали твою жизнь.
— Так же, как и твою у тебя.
Айла отвернулась, не в силах больше ни секунды смотреть в его измученные глаза. В них она видела печаль, гнев, горечь, которые тоже носила в себе. И ей было больно за него, ибо никто уже не мог ничего сделать для Малькольма.
— Что между тобой и Хейденом? — спросил Малькольм.
Айла резко повернулась к нему.
— О чем ты?
— Я нелюдим, но это не значит, что я ничего не вижу. Я видел, как вы целовались на пляже. Это удивило меня, учитывая, как люто Хейден ненавидит драу.
Айла пнула отломанную ножку стола.
— Если между нами что-то и было, уже давно ничего нет.
— Интересно, — пробормотал Малькольм, прежде чем повернуться и уйти.
Айла покачала головой и продолжила работу. Прошли часы, прежде чем она услышала, как кто-то зовет ее по имени. Она подняла глаза и увидела на пороге коттеджа Кару с бурдюком воды в протянутой руке.
— Спасибо тебе, — сказала Айла, взяла воду и стала жадно пить.
Она вытерла подбородок, куда протекла вода, тыльной стороной ладони и прислонилась к двери. Несколько часов она работала без передышки, чтобы занять чем-то свои мысли, и у нее получилось.
Кара огляделась по сторонам.
— Ты хорошо поработала.
— Я не могу сидеть и ничего не делать. Мне нужно чем-то заниматься.
Но вот сейчас она бездельничала и уже поймала себя на том, что думает о Хейдене. Айла посмотрела мимо Кары в середину деревни, где другие Воители собрались для отдыха. Она не увидела Хейдена, но была уверена, что он неподалеку. Никто не покидал эту местность с тех пор, как она накрыла ее щитом.
— Его здесь нет, — сказала Кара.
Айла отвернулась, надеясь, что Кара больше ничего не скажет. Но знать ей следовало.
— Нам надо было сказать тебе, что за тобой будет кто-то наблюдать.
— Да, надо было.
Айла, закипая, посмотрела на Кару, но один взгляд в честные карие глаза Кары, и ее гнев испарился.
Кара облизнула губы и затеребила бурдюк.
— Лукан и его братья действительно доверяют тебе, но ты сама призналась, что когда Дейрдре берет верх, ты не принадлежишь себе. Они хотели обезопасить остальных на этот случай.
— Я думаю, они поступают правильно. Если бы мне сказали, я бы поняла.
Кара улыбнулась, лицо ее прояснилось.
— Я так рада! Почему бы тебе не пойти со мной и Маркейл? Мы идем собирать травы.
Айла провела почти пятьсот лет в одиночестве. Может быть, на этот раз она заставит себя присоединиться к остальным.
— Я не прочь.
— Тогда идем, — сказала Кара и, схватив ее за руку, потащила из коттеджа. — Пришло время повеселиться.
Идя следом за ней, Айла заметила, что несколько Воителей наблюдают, как они выходят из деревни. Интересно, кто из них теперь следит за ней?
А вообще почему Хейден делал это? И почему ее это вообще интересует?
Они нашли Маркейл ожидающей их за деревней, недалеко от старого монастыря. Кара замедлила шаг и посмотрела на руины.
— Они взяли меня к себе, когда никто другой не брал, — сказала Кара. — Монахини заботились о многих брошенных детях.
Айла не могла смотреть на монастырь. От мысли о детях, которые погибли там, ей становилось дурно. Она оставила Кару и догнала Маркейл.
— Так какие травы мы ищем? — спросила Айла.
— Никакие. — Когда Айла нахмурилась, Маркейл рассмеялась. — Я сказала так Каре, чтобы вытащить ее из замка. Она хуже, чем Куин, нянчится со мной.
Айла захихикала, увидев чертовщинку в глазах Маркейл. Позади них Кара возмущенно выдохнула и пробормотала что-то о расплате.
Маркейл взяла Айлу под руку.
— Не пойми меня неправильно, мне нравится, что Куин заботится, но иногда это может быть… ну, — она пожала плечами, — чересчур.
— Могу себе представить.
Но Айла подумала, что ей бы очень понравилось, если бы кто-то заботился о ней вот так.
Кара подошла к Айле с другого бока.
— Не слушай ее, Айла. Маркейл любит, когда мы суетимся вокруг нее. Это будет первый за триста лет ребенок, рожденный в замке Маклауд. Мы все волнуемся.
— Вы с Лариной тоже хотите иметь детей? — догадалась Айла.
— Очень сильно хотим, — призналась Кара. — Но не сейчас. Лукан… ну, он не хочет, чтобы бог был в нем, когда у нас появится ребенок. Я говорила ему, что для меня это не имеет значения, но я уступила его желаниям. Ларина сделала то же самое для Фэллона.
