Обнаружив в углу глиняную емкость с чистой водой, Марина эту воду моментально выпила. Встала, прошлась по пахнущему свежей мукой помещению, проверяя тело. Что ж, в общем, сносно. Правда, при выполнении некоторых приемов ее наверняка резанет болью, но придется перетерпеть…
Она надела сапожки, устроила в правом поудобнее ножик. Прислушалась, приложив ухо к едва заметной щели меж сработанными на. совесть створками тяжеленной высокой двери.
Снаружи стояла тишина — даже собачьего лая не слышно.
Потом она явственно расслышала короткий, громкий крик, вовсе не гармонировавший с богатой, благополучной усадьбой. Насколько она разбиралась в таких вещах — а она в них прекрасно разбиралась — казалось, что человеку вдруг безжалостно сделали очень больно, и он завопил, не в силах терпеть.
Марина настороженно пожала плечами. Ну, гадать бессмысленно. Вполне может оказаться, что здешний сеньор изволит сейчас вершить суд и расправу над бесправными, как и полагается при классическом феодализме, подданными, и когото сейчас вытянули кнутом, если не вытворяют чтонибудь похуже…
И тут заскрипел засов — громко, отчетливо, ктото, не таясь, отодвигал его с хозяйской бесцеремонностью.
Хватило секунды, чтобы одним прыжком оказаться в дальнем углу. И еще одной, чтобы принять соответствующую позу, должный облик, способный моментально успокоить здешних обитателей. Тот, кто явно собирался войти, должен был увидеть не свирепую амазонку, готовую перегрызть глотки в бою за свою свободу, а нечто совершенно противоположное — растрепанную, насмерть перепутанную, раздавленную ночным унижением хрупкую девушку, съежившуюся в дальнем углу, обхватившую руками колени, прикрывшуюся мешками в настоящем ужасе…
А потом, очень быстро, они умрут — те, кто войдут. И тогда все начнется всерьез…
Однако Марину ждал сюрприз, и абсолютно неожиданный. Вместо одетых в подобие формы баронских дружинников в помещение, грамотно прикрывая друг друга, настороженно поводя по сторонам стволами армейских автоматов, ворвались двое в камуфляжных комбинезонах и обтянутых маскировочной сеткой касках. Физиономии под касками покрыты мастерски наложенными полосами и зигзагами, по всем правилам. Никаких знаков различия, ни единой эмблемы.
Ее увидели моментально — и опустили автоматы. Насколько она могла разглядеть, размалеванные физиономии лишились прежней, хорошо поставленной ярости, предназначенной для того, чтобы заранее морально подавлять возможного противника. Похоже, оба бойца моментально пожелали выглядеть мирно и дружелюбно, что плохо сочеталось со всевозможными средствами убийства, которыми они были увешаны.
Изза спин двоих выскочил третий, с тем же проворством одним прыжком оказался посередине помещения. Ребятки, без сомнения, хорошо выученные и нисколько не напоминающие деревенских недотеп из глухомани.
— Вас здесь держат? — спросил третий. Сделав недоумевающую физиономию, Марина ответила:
— Ну да… Кто вы?
— Успокойтесь, — сказал человек очень мягко. — Мы — армия. Батальон специального назначения «Золотой медведь». Вы свободны.
Какоето время она раздумывала: не разрыдаться ли, как и положено хрупкой горожанке, после плена и унижений угодившей в благородные руки спасителей, нагрянувших, словно пресловутая кавалерия изза холмов? Однако решила, что истерики и благодарные вопли совершенно излишни. Гораздо лучше играть заторможенность, оцепенелую депрессию. Экономить силы…
Говоривший с ней подошел поближе, аккуратно, вполне деликатно помог встать, спросил заботливо:
— Как вы себя чувствуете?
— Скверно, — сказала она, уже не особенно играя.
— Вас изнасиловали? — Не то слово…
Он обернулся к выходу, громко распорядился. И оба автоматчика моментально улетучились, а на смену им явился субъект точно такого же внешнего вида, так же размалеванный, но вместо автомата он нес зеленую парусиновую сумку, да и физиономия, насколько удалось рассмотреть под боевой раскраской, казалась чуточку одухотвореннее, чем лица обычных вояк. Но — самую чуточку, во всем остальном, сразу видно, это был такой же спецназовец, только обремененный вдобавок еще и врачебной профессией. Он на ходу, ловко и привычно, вскрыл стерильный пакет, натянул резиновые перчатки, извлек блестящий футляр.
— Доктор вас осмотрит, — сказал незнакомец, по первым впечатлениям, державшийся так, что никак не тянул на рядового. — Главное, успокойтесь, все ваши неприятности позади. Мы этот притон заняли надежно.
И вышел. Доктор, для порядка пробормотав чтото с профессиональным участием, взял Марину за локоть, вывел туда, где было посветлее и распорядился:
— Ложиться не обязательно, поднимите подол и расставьте пошире ноги. Гденибудь болит?
— Везде, — сказала Марина чистую правду. Присев на корточки, эскулап быстро и
сноровисто ее осмотрел, спрятал свои причиндалы, побрызгал струей из аэрозольного баллончика, отчего Марина почувствовала холод и некоторое приятное облегчение. Выпрямился, задумчиво нахмурился:
— Ну, в общем, вы легко отделались. Особых повреждений нет — ссадины, царапины и прочие пустяки. Я бы вам посоветовал какоето время не заниматься… некоторыми вещами, но вы, наверное, и сами не захотите…
— Уж это точно, — кивнула Марина.
— Вы хорошо держитесь, я вижу. Очевидно, нет необходимости долго и вдумчиво гладить вас по головке и утешать?
— Какнибудь справлюсь…
— Вот и прекрасно. Сразу видно, что вы — девушка с характером. Главное, все кончилось. Утешайте себя мыслью, что этим скотам придется гораздо тяжелее. Мы здесь не изза вас, скажу сразу, мы пришли по совершенно другому делу, но это ничего не меняет. Пойдемте.
Он посторонился, указал на дверь — вежливо, с некоторыми признаками извечной армейской галантности. Марина вышла под солнечный свет настороженно, на всякий случай ожидая подвоха, потому что нежданное счастливое избавление очень уж напоминало сцену из классического приключенческого фильма: с кровожадными индейцами, прекрасной белокурой пленницей и как нельзя кстати вылетевшей изза холмов бравой кавалерией. Хотя случайная фраза доктора о том, что они нагрянули сюда по своим делам, заслуживала внимания…
Безмятежно сияло солнце. В нескольких местах напряженно застыли фигуры в камуфляже и касках, с автоматами наизготовку. Все они расположились у забора, так, чтобы не заметили снаружи. Совсем неподалеку, под бревенчатой стеной, валялся ктото из прихвостней атамана, мастерски связанный, с кляпом во рту. Марина увидела и собак, неподвижно лежавших на цепях. Но сразу стало ясно, что они не мертвые, а чемто усыплены — мерно вздымались лохматые бока. Одним словом, в поместье произошла полная и решительная смена власти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
