— Не двигайтесь — через секунду вернусь.
И ускакал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступени зараз.
Минуту спустя он вернулся с плюшевым медведем и глянцевой фотографией. Девять на двенадцать, со своей собственной мерзкой рожей и с подписью жирным черным фломастером. Помотал плюшевым медведем:
— Я заметил во время нашего разговора, что вам очень понравилась компания обнимашек. Вот, возьмите, можете обниматься с ним всю ночь и думать о Великолепном Стиве.
Господи боже, я чуть не сблевал.
Доктор Макдональд взяла фотографию и медведя и затанцевала на кончиках пальцев, как будто собралась описаться.
— Спасибо, это так здорово, я буду хранить их вечно! — Сорвалась с места, поцеловала его в щеку, покраснела и выбежала на улицу.
Стивен Уоллес почистил перышки и, сверкнув белозубой улыбкой, обернулся ко мне:
— И если я могу быть полезен вам в будущем, дайте мне знать, хорошо? Великолепный Стив всегда рад помочь.
Я приложил мобильник к другому уху:
— Да, я говорил с ним. Я же сказал, что поговорю, так ведь?
Я шел по тропинке между двумя громадными рододендронами — под ногами хрустел гравий, — и их семенные шапки были похожи на глаза инопланетных существ, качавшихся на темных телах, а листья, — в свете уличных фонарей блестели болезненным желтым светом.
На другом конце линии глубоко вздохнула Мишель:
— И он больше не будет нас преследовать? Ты обещаешь?
— Даже если будет, это будет последнее, что он сделает в своей жизни. И он хорошо это знает.
Заросшая сорняками тропинка петляла по Кэмерон-парку. Впереди виднелся один из полицейских тентов — его стены просвечивали сквозь заросли скелетоподобных буков.
— Я не хочу, чтобы он появлялся рядом с нами, Эш. Я… я больше не могу.
— Он больше не появится.
За мной по тропинке тащилась доктор Макдональд.
— Спасибо… — Мишель откашлялась и попыталась говорить веселее. — Ты зарезервировал место для вечеринки Кети?
— Она тебе сказала, что хочет отправиться в поход на пони?
— Ты место зарезервировал?
— Да, зарезервировал. Я тебе уже в прошлый раз это сказал. — Посмотрел на часы — времени хватало, чтобы кое-что организовать. — Сколько друзей будут радоваться жизни вместе с ней? Четверо? Пятеро? Дюжина?
— Ее день рожденья в понедельник. Эш, ты должен все приготовить.
— Я все приготовлю. Да ради всего святого… — Я остановился и потер кулаком глаза. — Я удивляюсь, как ты умудряешься в одну минуту переходить от «Спасибо, Эш, ты мой спаситель!» к поджариванию моих яиц на открытом огне.
Молчание на другом конце линии.
Я уставился в хмурое темно-оранжевое небо:
— Ладно, ладно, закажу на шесть человек…
Снова молчание.
Затем у моего плеча возникла доктор Макдональд и слишком громко произнесла с акцентом жителя Глазго:
— Извините, констебль Хендерсон, шеф просит подойти к нему. Я осмотрелся вокруг. Рядом с нами никого не было, только мы вдвоем.
Все еще прижимая к себе долбаного медведя, она жестами изобразила, что вешает телефонную трубку.
— Мишель, мне нужно идти. Работа.
— Я… прости меня. Для меня на самом деле очень важно, что ты поговорил с Итаном. — И Мишель отключилась.
Доктор Макдональд ухмыльнулась:
— Кажется, вам нужна была помощь.
Я продолжал идти к полицейской палатке.
— Эш?
У меня есть еще в запасе два дня, чтобы организовать для Кети загородную прогулку на пони и забронировать какое-нибудь местечко, в которое можно будет загнать банду тринадцатилетних девчонок наслаждаться тортом с мороженым. Два дня и шесть сотен денег. Интересно, насколько это будет трудно.
Доктор Макдональд снова нарисовалась у моего плеча:
— Вы со мной не разговариваете, я хочу сказать, что вы даже не посмотрели на меня после того, как мы опросили миссис Годдард из последнего дома. Я что, сделала что-то…
Повысив голос на октаву, я передразнил ее:
— О-о, Великолепный Стив, вы такой великолепный, в смысле, вы действительно чудесный и очень милый, и ваш дом такой необычный, и вы тоже такой необычный, и я навечно запомню это мгновение!
— Правда, я очень здорово все разыграла? — Она так и продолжала бежать вприпрыжку сбоку от меня, шаркая ногами по гравию.
— Главное в нашей работе — проницательность. Не распространяться насчет жилья, не переигрывать, как гранд-дама в пантомиме. Это расследование убийства, а не игра.
— Да ладно вам, я все исполнила идеально. Поклонница, фанатка, приспешница — именно тот тип, перед которым Стивен Уоллес так любит выпендриваться, в смысле, вы видели коллекцию его фотографий — во всем доме не найдется ни одной, на которой бы не было его, он просто излучает социопатический эгоизм, ну, в смысле, вы только посмотрите. — Показала мне медведя с его рожей на футболке: — Представляете, это валяется у него но всему дому, и, что самое интересное, у него нет алиби на то время, когда пропала Меган. Он, что совершенно очевидно, грязный мужчин ка, хоть и местная знаменитость, и он обаятелен и сможет сказать девчонке именно то, что она хочет услышать: я знаменит, и тебя я тоже могу сделать знаменитой. Давай залезай ко мне в мой «фольксваген»-фургон со шторками на окнах.
Я остановился:
— Думаете, что он — Мальчик-день-рождения?
Вот маленькая засранка…
А она, подпрыгивая у меня под боком, продолжала болтать, держа за лапу медведя и размахивая им во все стороны:
— Стивен Уоллес — нарциссист, для него никто не имеет значения, и он жил в этом месте с самого рождения — значит, он хорошо знает район и сам парк, — и у него есть очень подходящее транспортное средство, чтобы незаметно перевезти несовершеннолетнюю девочку-тинейджера, находящуюся в бессознательном состоянии, и вообще, для чего, как вы думаете, я попросила его устроить нам экскурсию по дому? — Доктор Макдональд остановилась и перестала размахивать медведем. — Только очень жаль, что мы там ничего не нашли…
Мы сидели в полицейском тенте и прихлебывали чай. В дальнем углу монотонно пел свою песню дизельный генератор, подавая электричество к прожекторам, освещавшим пространство светом холодного летнего полдня. Женщина с шишковатым носом, повысив голос, прокричала:
— Кажется, мы нашли еще одно тело. Теперь их шесть.
И еще пять осталось.
В затылке закололо горячими иголками. А что, если это была Ребекка? Что, если они нашли ее в конце концов… Желудок скрутило. Время еще есть — в списке жертв ее не было, и опознание займет больше времени.
Великолепный Стив Уоллес… Чтобы заставить его говорить, много времени не потребуется. Молоток, пассатижи и горелка для крем-брюле, как у Итана…
А потом что? Вырвать у него под пытками признание, чтобы потом защита порвала нас на куски. Стивен Уоллес выйдет из суда свободным и с толстой пачкой банкнот в кармане в виде компенсации.
— Шеф?
Я моргнул.
Женщина-лаборант, хмуро посмотрев на меня, ткнула через плечо большим пальцем руки на свежий кордон из желто-черной ленты:
— Я что говорю — георадар все еще работает. Мы в нем покопались, когда первую нашли, так что точно можно будет сказать только после того, как что-нибудь извлечем.
— Продолжайте копать. — Горло перехватило. — С Вебером я все утрясу.
Доктор Макдональд сидела, обхватив руками щербатую кружку; горячий пар, клубясь, поднимался к потолку шатра.
— Так вот, представишь, лежишь ты там, в холодной земле, восемь лет, одинокий и испуганный…
— Да уж… — Женщина отступила на шаг, одна бровь поднята вверх, другая опущена вниз. — Ну, я думаю, эти останки сами себя выкапывать не будут.
Я взглянул на залитые ярким светом пучки желтеющей травы:
— Образцы грунта вернулись из Абердина?
Она пожала плечами:
— Думаете, нам об этом говорят? — Взяла садовую лопатку и пошла прочь, нырнув под желтую ленту.
Доктор Макдональд прихлебывала чай, краем глаза наблюдая за мной.
— Мы что-то подозреваем? — спросила она наконец.
— Стивен Уоллес одиннадцать лет назад переделал весь дом. Через год после того, как Мальчик-день-рождения похитил Эмбер О’Нил. Если бы вы хотели сделать себе тайную комнату, в которой можно запытать до смерти двенадцатилетнюю девочку…
Доктор Макдональд морщила лоб:
— Винный погреб. Но мы же видели…
— Насколько я понимаю, там за вином целую пещеру людоеда спрятать можно.
Я вытащил мобильный телефон, набрал номер детектива-старшего инспектора Вебера и спросил про образцы земли.
— Откуда мне знать? Дики со своими кайфоломами влезли в расследование, и мы теперь что-то вроде вспомогательного персонала, мать его. И прежде чем ты спросишь — они сейчас в покойницкой, играют в докторов и кадавров.[86] Так что, если хочешь, чтобы тебе тоже что-нибудь досталось, ты знаешь, куда идти.
