Таким образом, под командованием Нестерова теперь было 3,5 тысячи человек (4 батальона пехоты, 450 казаков и осетин), 6 орудий, а также около 3,5 тысячи человек назрановского ополчения. Всего около 7 тысяч человек.
Шамиль присоединил отряд Ахверды Магомы к себе и долгое время оставался на месте, не предпринимая никаких действий, покуда около полудня, воодушевленные русским подкреплением и бездействием имама, храбрые назрановцы первыми не завязали перестрелки на правом берегу Сунжи, по хребту Имбарц. Ожесточенные опустошением своих жилищ, они горели мщением к мюридам и бросились на левый фланг войска Шамиля так молниеносно и с такой решимостью, что мюриды были выбиты с высот и начали отступать. Во время этого боя назрановцы с жадностью набрасывались на патроны, которые им раздавали в царских войсках, даже раненые не выходили из боя, желая отомстить и получить бесплатные боеприпасы. Русские подкрепляли назрановцев огнем артиллерии и несколько раз выдвигали роты для их ободрения. Видя успех назрановцев, Нестеров воспользовался минутным замешательством на левом фланге мюридов и тотчас под командой подполковника Рихтера послал 1 батальон, 2 орудия и 150 малороссийских казаков по левому берегу Сунжи для действий в тыл и на фланг чеченцев. Казаки и солдаты переправились через реку. Мюриды были выбиты и, теснимые со всех сторон, отступили за хребет Имбарц. Секретарь Шамиля Мухаммед-Тахир писал, что назрановцы «напали на один край войска имама. Люди его отошли в сторону. Имам с товарищами передвинулся тогда на холм и начал называть отходящих по племенам. Они тут возвратились к нему, сразились с назрановцами и загнали их в крепость».
Несмотря на то, что действие артиллерии Назрановского редута, обстреливавшей ущелье почти по всем направлениям, было весьма опасно для мюридов, разъяренные чеченцы, преследуя отступавших назрановцев и русских, перед вечером подошли к укреплению настолько близко, что только сильный орудийный огонь и вылазка добровольцев под командованием поручика Осмоловского заставили мюридов отойти.
Окончательно убедившись, что назрановцы не примкнут к нему, имам Шамиль приказал наибам готовиться к сбору.
На рассвете 8 апреля Нестерову доложили, что Шамиль со всем своим отрядом в полночь ушел в Кончинский лес. Узнав об уходе войска Шамиля, русские солдаты радостно крестились, благодаря Господа за избавление. Назрановцы же с горечью смотрели на дым догоравших своих аулов.
Потери у русских составили: убитыми 2 рядовых, ранеными 8 человек и 3 лошади из артиллерийской упряжки. У назрановцев было убито 12 человек, ранено 44, лошадей убито 6, ранено 10. Всего: 14 убитых, 52 раненых. Кроме того, чеченцы взяли в плен 2 ингушей и захватили 6 лошадей. Была сожжена большая часть назрановских аулов по Сунже, Назранке и Камбилеевке, а также несколько осетинских хуторов.
Русские войска выпустили 18 449 ружейных патронов (из которых назрановцам было выдано 5258 штук) и 153 пушечных заряда.
Уже 9 апреля в донесении начальнику подполковник Нестеров, как обычно в таких случаях, расписал свои фантастические «подвиги» и «большое поражение» Шамиля и преувеличил (якобы согласно показаниям лазутчиков) потери мюридов. На самом же деле ни одно тело мюрида не попало в руки к русским, потери не превышали потерь царского отряда и их местных прислужников. Также не было никакого военного поражения Шамиля. Наоборот, поход Шамиля на Назрань в военном отношении был для имама успешным, так как он заставил противника укрыться в крепости, нанес огромный моральный и материальный ущерб союзникам русских, лишив их домов, имущества и продовольствия и заставив их увидеть в войсках имама грозную силу.
Самой большой своей победой царское военное командование считало внесение раздора и вражды между кавказскими народами. 26 апреля 1841 года военный министр России генерал-адъютант граф Чернышев сообщил командующему войсками Кавказской линии и в Черномории генерал-адъютанту Граббе, что «Его Величество с особенным удовольствием усмотрев из этого журнала храбрость, усердие и преданность нашему правительству назрановских жителей, оказанные ими при отражении нападения, сделанного Шамилем на Назран 7 апреля, всемилостивейше соизволил пожаловать им знамя, разрешая притом войти с представлением о награде пристава их есаула Гайтова, предводительствовавшего ими».[18] Был награжден также и Нестеров, ставший полковником.
В начале июня 1841 года полковник Широков, собрав во Владикавказе назрановских старшин, торжественно объявил им о монаршей милости в виде награждения назрановских жителей Георгиевским знаменем за отражение нападения Шамиля на Назрань. Кроме того, назрановским старшинам были выданы крупные денежные подарки и вознаграждения.
Царские власти щедро раздавали ингушским предводителям награды и деньги, льстили гордости честолюбивых назрановцев, лишь бы привлечь ингушей на свою сторону, чтобы на время расправы с Чечней обезопасить Военно-Грузинскую дорогу, не дать объединиться Северо-Восточному и Северо-Западному Кавказу и разгромить кавказские народы по одиночке. Свою ошибку ингуши поняли в 1858 году, но было уже поздно.
«Так благодаря предательству старшин, простой народ не примкнул к Шамилю, и тот вынужден был удалиться назад», – писал ингушский историк С. Б. Котиков.
Вскоре, однако, Шамиль свел на нет весь политический успех царского командования. В конце апреля тысячный отряд чеченцев во главе с наибом Малой Чечни Ахверды Магомой переправился близ аула Самашки на левый берег Сунжи и через Малую Кабарду осуществил набег на Военно-Грузинскую дорогу. (В царских донесениях количество чеченцев было преувеличено до 2 тысяч.) 28 апреля чеченский отряд, разделившись надвое, атаковал военное поселение Александровское; одна часть отряда отвлекала войска, а другая напала на поселян, занимавшихся полевыми работами. После перестрелок с солдатами чеченцы ушли из Александровского, захватив в плен до 100 душ обоего пола и угнав весь скот селения. Не встретив никаких препятствий, они вернулись в Чечню.
Назрановский отряд под командованием начальника центра Кавказской линии генерал-майора Пирятинского, состоявший из 4 батальонов, 5 орудий, 2 малороссийских эскадронов и назрановской милиции, был в сборе еще с апреля для обеспечения охраны Военно-Грузинской дороги, окрестностей Назрана, Владикавказа и всего района между этими пунктами и Моздоком. Однако из-за тяжелой болезни генерал-майора Пирятинский не сумел ни предупредить набега чеченцев на военное укрепление Александровское, ни настигнуть их, когда они возвращались за Сунжу, обремененные своей добычей. После смерти генерал-майора Пирятинского отряд поступил под начало талантливого царского полковника Нестерова.
Неудачи, преследовавшие царские войска в Чечне и Дагестане, вынудили командование в 1841 году на помощь действовавшим против Шамиля военным частям прислать 14-ю пехотную дивизию. В Дагестане на реке Койсу, у Чиркея было заложено царское укрепление Евгеньевское. В Чечне после неудачной попытки отряда Граббе заложить укрепление Чахкери в конце июля было начато строительство двух новых укреплений на реке Сунже, у чеченских аулов Казах-Кичу и Закан-юрт, завершенное в середине октября 1841 года. Этими укреплениями была закончена Сунженская линия, которая хотя и не полностью закрыла Малую Чечню и Терек, но весьма затруднила продвижение чеченцев на левый берег Сунжи и к Тереку и блокировала торговые и иные связи внутренней Чечни с другими регионами.
«За блистательное отражение скопищ Шамиля и за верность ингуши удостоились получить знамя и некоторые привилегии, которыми и пользовались до 1858 года.
Главные привилегии, данные ингушам, заключались в том, что они были избавлены от несения подворной повинности и за ними было утверждено право владения землей на всей территории, занимаемой ими в 1840 году», – писал Н. Грабовский.
Ичкеринское сражение 1842 года и разгром армии Воронцова в Дарго
Блестящей победой чеченского духа и чеченского оружия в Кавказской войне можно назвать Ичкеринское и Даргинское сражения. К сожалению, сведения о них очень скупы. В русской историографии XIX века и в дальнейшем, вплоть до сегодняшнего дня, история этих сражений в Чечне либо замалчивалась, либо подавалась заведомо искаженно. Изгнавшей Наполеона империи трудно было признать, что столь сокрушительное поражение одна из лучших в Европе армий потерпела от значительно уступавшего в численности и вооружении ополчения кавказских горцев.
Чечня, май 1842 года
В мае 1842 года 500 чеченских воинов под началом наиба Малой Чечни Ахверды Магомы и имама Шамиля ушли в поход на Кази-Кумух в Дагестан.
Воспользовавшись их отсутствием, 30 мая генерал-адъютант П. Х. Граббе с 12 батальонами пехоты, ротой саперов, 350 казаками и 24 пушками выступил из крепости Герзель-аул по направлению к столице Имамата Дарго. Десятитысячному царскому отряду противостояло, по сообщению А. Зиссермана, «по самым щедрым расчетам до полутора тысяч» ичкеринских и ауховских чеченцев.
