- Не смей меня судить. Ты ничего обо мне не знаешь! И лучше держись поближе к остальным, а то ведь действительно прибью.
***
Как ни пытались они добраться до Холмов к вечеру, ничего не вышло. То ли расчеты Вернанда были недостоверны, то ли Эн-тэллѝ снова издевалась над отрядом, но путь хоть и относительно безопасный, еще не заканчивался.
К позднему вечеру они добрались до берега небольшого озера, поросшего густым тростником. Андрей, скрипя сердцем, скомандовал отбой. Он выжимал из остальных все силы, не щадил даже Арона, но прекрасно понимал, что так нельзя.
Ночь у Алессы тоже была неспокойной. Странное поведение врача не заставило себя долго ждать, и когда все погрузились в сон, она увидела, как Даррен встал и тихо ушел к берегу.
Она могла лишь подозревать, зачем ему понадобилось это делать, но минуты тянулись очень долго и уже переходили в часы, а Даррен все не возвращался.
Тревога закралась в душу девушки, не зная, что делать, она вскакивала и всматривалась вдаль, где чернел тростник, а потом снова ложилась на жесткую землю, решив, что больше не нарушит правил.
Ночь плыла медленно, для остальных совершенно спокойно и размеренно. В воде вдруг раздался плеск. Он полностью вывел Алессу из себя, и она снова поднялась, на этот раз, чтобы разбудить командира, однако глухие шаги, да шелест листвы заставили ее повременить.
Даррен вернулся. Усталый, весь какой-то покосившийся, словно на него надели кандалы, он повалился на землю, сжимая что-то на груди, шептал недоуменно:
- Невозможно! Это невозможно!
Что, именно, невозможно, так и осталось без ответа, но он заснул, болезненно вцепившись в воротник куртки.
Алессе стало, невыносимо жаль доктора, хотелось подойти просто погладить по щеке, успокоить, и все же не решилась.
-«Бездна не отпускает его», - подумала она тревожно. – «Это она виновата, проклятая!».
Рано утром, его снова не оказалось рядом. Бессонная ночь вымучивала Алессу больше, чем утомительные переходы по бесконечным лесам. А вернулся только, когда Грег первым открыл глаза.
- Доброе утро! Я просканировал воду! – Нарочито бодрым голосом произнес Даррен. – Вполне, пригодная для питья.
Алесса с трудом поднялась, а рядом, нехотя стонал Арон.
- О, моя пятая точка. Она затекла, кажется.
Мужчина хмыкнул и обратился к Алессе.
- Ну и как спалось? – Вопрос прозвучал скорее издевательски.
Не получив ответа, он снова усмехнулся и дал ей какую-то ампулу с жидкостью.
- Что это? – Спросила она его.
-Яд, конечно! – Странно, Даррен был на удивление бодр по сравнению с тем, как он вел себя среди ночи и даже позволял себе шутить. – Как раз для тех, кто не любит спать и притворяется!
Рука девушки, тянущаяся к энергетику, дрогнула. Даррен злорадно улыбался.
- Послушай, - Алесса не взяла у него ампулу и снизила голос до шепота. – Что с тобой происходит? Да и как ты догадался, что я не сплю?
- Дыхание, - пояснил врач. – Во сне ты по-другому дышишь.
Девушка потупила взор. «Не думала, что он обращает внимание на мое дыхание…»
- Ладно, - Даррен вздохнул. – Если тебя немножко успокоит мой ответ, хотя это вряд ли, то знай: За нами следят.
- ЧТО?!
Доктор шикнул и закрыл ей рот ладонью.
- Не кричи! За нами наблюдают, но кто, я не знаю. По крайней мере, мне кажется, что я слышу звуки шагов. Поэтому и уходил, дабы удостовериться.
- Это зверь? – Ужаснулась Алесса, и оторвала от себя его ладонь.
- Нет, шаги вполне человеческие.
- Так надо сказать Андрею!
- Пока рано, - остановил он ее. – Мне может, только, кажется! Ты же знаешь, что здесь происходит всякая чертовщина. В любом случае, даже если ошибки нет, то лучше сделать вид полного незнания. Не хочется спугнуть преследователя. И именно поэтому, я прошу тебя держаться поближе к отряду.
- Но ведь ты тоже член нашей команды! – Возразила Алесса, за что получила в ответ сухой и жутковатый смех. – И почему ты такой?
Даррен остановился, резко встал и достаточно жестко сунул ампулу в ее руку.
- Выпей. И повторяю, не надо меня судить!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- А что с того? – С вызовом посмотрела она на врача.
- Проклянёшь. – Он улыбнулся невесело и больше к ней не подходил.
Глава 24
Наяд оказался прав, но прав лишь наполовину. К вечеру, когда солнце уже начало клониться к западу, лес действительно расступился перед отрядом, но не Холмы, столь ожидаемые всеми, оказались перед глазами странников, а огромная широкая равнина, открытая всему свету.
Солнце царствовало в этих землях, щедро обнимая их лучами, и весело искрилась водная гладь озер.
- Я не знал! – обреченно прошептал Вернанд, бессильно опустив руки. – Я не знал, если бы я только знал!!!
- Да ладно так переживать, - ответил ему Арон. – Пора уже привыкнуть к сюрпризам Эн-тэллѝ!
- Все-таки сдохнем от усталости, - изрек вдруг Олег и почему-то засмеялся, диким таким, страшным смехом.
Остальные молчали, сурово вглядываясь вдаль. Айдара облокотилась о плечо Андрея, ее глаза покраснели от набежавших слез, а Алесса яростно швырнула поклажу на землю, и чуть было не заорала, проклиная все на свете. Терианцы оказались менее сдержанными, и Си’ар пустил в ход множество интересных слов на своем родном языке, и по его угрожающему тону, эти слова не предвещали ничего хорошего.
Да, не просто большая территория привела их всех в такое отчаяние и ярость. Эта равнина была ничем иным, как огромным болотом! Великие топи разделяли, стоявших у ее края до далекого горизонта, где за молочно-белыми облаками вечернего тумана чуть видно возвышались столь желанные и такие ненавистные Звенящие Холмы.
Бесчисленные озера с изумрудной водой раскинулись вовсю ширь, разъединяемые сотнями островков, поросших пожухлой желто-коричневой травой и мелким кустарником, ветви, которых напоминали черные крючковатые когти.
- И что нам теперь делать? – спрашивала Айдара. Алесса впервые слышала, как голос женщины дрожал. – Что?
- Отдыхать, - ответил Грег и сел на землю. – И думать...
- Нет у нас времени отдыхать, - ответил Андрей и с надеждой посмотрел на Наяда. – Мы должны перебраться через топи!
- Я плавать не умею, - Арон взвизгнул. – У меня проблемы с этим.
- Думаю, мы обойдемся и без плавания! – ответил вдруг Си’ар и стал рукой прогонять Арона от того места где он стоял. Потом он наклонился и провел рукой по мокрой от вечерней росы траве. – Смотрите, здесь кто-то уже был, трава примята.
- Здесь мог быть, кто угодно, - сказал Даррен. – Зверь, например.
Терианец, молча качнул головой, и подошел ближе к берегу, где росли, напоенные тяжелой влагой мхи.
- Человек, - выдохнул он в ответ.
Алесса с Айдарой вскочили и бросились к терианскому войну, но Андрей остановил их.
- Нет, пусть посмотрит Наяд. След может указать путь!
Шѐй-а подошел к Си’ару и склонился рядом с ним. Он закрыл глаза, застыл без движения, и только полосы на шее меняли свой оттенок, то резко выделяясь на коже, то практически сливаясь с ней.
- Три дня назад, сложно понять, все как в тумане… и та же Тьма, но что-то еще… - Наяд зажмурился. – Такое древнее и светлое. Погодите, - Он вдруг лег на живот и приложил ухо к земле.
Чтобы не мешать Шѐй-а, Андрей велел отойти всем в сторонку под раскидистые кроны деревьев. Они подсели ближе друг к другу и принялись за жалкие кусочки еды. Экономили, как могли, и даже Олег с Игорем перестали бунтовать против этого, здраво рассуждая, что лучше похудеть на пару тройку килограммов, чем потом медленно умирать с голоду.
Алессе теперь все время казалось, что за ними следят. Она без конца оглядывалась по сторонам, надеясь увидеть силуэты неведомых врагов, но ни кого не было. Даррен молчал, и отнекивался от девушки. После их последнего разговора он не проронил ни слова на эту тему. Поэтому Алесса сочла нужным оставить его в покое хотя бы на время, но тревога не могла оставить в покое ее. Этот лес уже посещали люди. Как же такое возможно? Но все же... Наяд так говорил, а не верить ему нельзя. Наяд… она знает его с самого детства, и опять он удивляет ее, сводит с ума. Как? Как он может помнить про то, как терианцы вторглись на Иллѝст? Это же было 500 лет назад! И опять она чувствовала себя такой маленькой и никчемной, рядом с чем-то огромным и таинственным. Наяд, - ее любимый строгий наставник, друг, опекун и одновременно большая тайна, которую он никому не открывает, даже Алессе.
