— Почему ты это делаешь, Редж? — мой голос сорвался.
— Потому что тебе не стоит здесь оставаться, твое место там — рядом со своей дочерью, — он нежно погладил меня по щеке.
Ах… Как же больно! Вот здесь, где надрывно стучит мое сердце, часть которого навсегда останется в этом мире.
Я надеялась, что он меня снова поцелует. Мне нужен был этот поцелуй как воздух, но драклорд лишь отрицательно качнул головой и отошел. Одним длинным движением вынул из ножен Рассекающий, и клинок отразил преломленный лунный свет, проникающий сквозь отверстия в потолке. В нем кружились редкие снежинки… Как же красиво и печально!
Я смотрела вокруг широко открытыми глазами, стараясь запомнить, впитать, забрать с собой хоть частичку этого мира на память о своем невероятном приключении.
— Берлиан?
«Я готов», — совершенно безжизненно откликнулся дракон.
— Лина, мне понадобится сильный якорь, чтобы открыть портал в правильное место. Это, без сомнений, твой ребенок. Смотри в глаза Берлиану и думай о дочери. Представь ее в том месте, где она может находиться с наибольшей вероятностью. Непрерывно думай о деталях, что ее окружают, но главное о ней самой.
В груди екнуло, но представлять городской приют или что-то подобное я не стала. Агриппина очень любит Злату, она наизнанку вывернется и других вывернет мясом наружу, но не позволит отнять мою дочь. А, значит: спальня в старом доме, где жили мы с Гапой. Уютная кровать с кучей вышитых подушек, мягкие игрушки повсюду… Агриппина любит баловать Злату.
— Интересно, там сейчас день или ночь?
Не уверена, но мне кажется, что я перенеслась в мир Пределов ранним утром. Конечно, я не знаю, сколько провалялась в отключке, но…
«Ты пришла в себя почти сразу. Прошло не больше десяти минут», — подсказал мне дракон.
— Ты умеешь читать мои мысли?!
«Только когда ты думаешь так громко».
— Хорошо. Тогда пусть будет вечер.
Поздний вечер. Примерно десять или одиннадцать часов. В это время неугомонная Злата или уже мирно спит в своей постельке, или носится по дому, не желая укладываться и изводя нас обеих разными просьбами: пописать-покушать-мне страшно-расскажи мне ту самую сказку.
Драконьи глаза передо мной замерцали золотом, узкие зрачки медленно расширились, но на этом не остановились, а слились воедино, превращаясь в черную дыру. Эта дыра ширилась и разрасталась, а затем принялась светлеть и светиться по краям золотом и мерцающим льдом.
Не мигая, я поддерживала контакт, чувствуя, как начинает кружиться голова. Я так ярко представила привычную картину, что показалось, слышу голос дочки:
— Мама? Мамочка это? Ты здесь?
Сначала все было точно в тумане, но совсем скоро я смогла разглядеть очертания предметов. Передо мной предстала знакомая до боли комната. Подушки-игрушки в наличии, но это вовсе не главное.
— Злата…
— Мамочка, ты вернулась? — малышка подняла маленькую всклокоченную голову от подушки и вытаращилась широко раскрытыми глазищами прямо на меня.
Моя детка находилась так близко — всего-то несколько метров за границей мерцающего круга, где проглядывала детская комната, убранная на ночь. Я на миг утратила дар речи, отмечая, что слышу перезвон драгоценных камешков, в которые превращаются мои слезы.
Мне хотелось броситься ей навстречу, но я ждала отмашки Реджа, чтобы не нарушить волшебство. Тянулись мучительные мгновения, а ее все не было, и не было…
Вдруг Злата радостно завизжала и, соскочив с постели, бросилась ко мне, а за ней… За ней замаячило крылатое чудовище! То самое, которое я уже однажды видела, погибая на холодном асфальте в ту злополучную ночь…
— Злата! — я бросилась навстречу малышке, но опоздала.
Босая ножка уже перешагнула край льдисто-золотого круга, и он вдруг задрожал, запульсировал, словно тонкая ткань на ветру.
Я подхватила Злату на руки, одновременно поворачиваясь спиной, закрывая от удара когтей гарпии, или кто оно там? Не знаю, что меня пугало больше: монстр, угрожающий ребенку, или то, что моя девочка оказалась тоже в этом обреченном мире?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мама, мне больно! Мамочка! — завозилась на моих руках Злата.
Я слишком сильно стиснула ее в объятиях, да еще и в неудобной позе. Прикрывая ее собой от опасности, я меньше всего думала об удобствах. Но шли мгновения, а на нас так никто и не напал. По всей логике чудовище уже давно должно было вцепиться в мою спину, но, наверное, Редж и Берлиан расправились с монстром, и мне нет нужды паниковать.
Осторожно выпрямилась, почему-то боясь обернуться и одновременно не в силах оторвать взгляд от лица дочери. Голубые глазенки, полные слез, смотрели на меня снизу вверх, и я утонула в этом взгляде.
— Мамочка! Я тебя так ждала! Гапа говорила, что не надо плакать. Надо ждать. И я ждала и не плакала. Почти не плакала, — Злата шмыгнула носом, а я не выдержала и крепко прижала ее к груди.
Честно говоря, в этот миг я совершенно потеряла дар речи, а также ощущение времени и пространства.
— Златочка, доченька! — далеко не сразу смогла выдавить я.
Гладя дочку по золотистого оттенка волосам, то и дело прижимала к сердцу и не могла насмотреться. Когда-то именно из-за этого необычного цвета я и выбрала доченьке имя.
— Мама! Ты плачешь камушками?! — удивилась она, поймав в ладошку одну слезинку. — Какие красивые! Ой! А ты тоже волшебница, да? Гапа говорила, что… Мама, ты только ее не пугайся. Я ведь не боюсь. Гапа она не такая, как мы. Она волшебная, и очень сильная. И летать умеет, как птичка! — дочка изобразила руками крылышки. — Мы как-то ночью вместе летали. Я по тебе скучала и сильно грустила. Город сверху такой красивенный! Гапа говорила, что ты обязательно вернешься, когда настанет время. Я все ждала и ждала. А время настало да? Ты пришла. Я так рада. Я так скучала! А мы тут будем жить? А где моя новая кроватка? Мама?
Пока на меня обрушивался водопад информации, половина из которой мне казалась бредом, а половина фантазиями, не веря до конца, что мы вместе, я ощупывала, обнюхивала, целовала своего ребенка, наслаждаясь и радуясь каждой клеточкой тела.
Но постепенно сказанное укладывалось в моей ошеломленной до крайности голове и в душе нарастала паника, возвращая меня в жестокую реальность. Похоже все пошло не так, не по плану. Это я должна была вернуться на относительно безопасную Землю, но теперь мы обе здесь в мире Пределов!
— Шшш! — улыбнулась я беспрерывно щебечущей дочери и наконец обернулась. — Мать моя… — вздрогнув всем телом, и отшатнулась, крепче прижимая к себе малышку.
Прохода в мой мир больше не было, зато пернатое чудовище с женскими формами, лицом, крыльями и подобием рожек было живее всех живых. Оно стояло, преклонив голову и колени перед драклордом. И эти колени противоестественно гнулись в обратную сторону! А тот и не думал зарубить это Рассекающим!
Казалось после носферов и прочей нечисти, я должна была уже привыкнуть к необычным существам, но сердце сделало кульбит. Зато Злата лишь заливисто рассмеялась, вместо того чтобы заорать, и неожиданно вырвалась. Лишь в последний момент я успела поймать ее за руку.
— Злата, нет!
— Мама, это же Гапа! Почему ты ее боишься? — удивилась мой малышка.
Гарпия страшноватенько улыбнулась и кивнула мне в знак приветствия.
— Агриппина?!
Я не поверила собственным глазам, но сейчас, когда имела возможность рассмотреть это чудище как следует, с удивлением обнаружила черты своей… родственницы!
— Я не причиню тебе вреда, Василина. Простите, драклорд, мне можно подняться? — голос Агриппины звучал тоже по-другому, но с такими до боли знакомыми интонациями, что сомнений почти не осталось.
А еще первую половину фразы она проговорила по-русски!
Редж степенно кивнул, позволяя ей подняться, при этом он не сводил глаз с меня и моей дочери.
— Но… Как? Я ничего не понимаю.
— Мама! Мам, мам! — дергала меня за рукав дочка.
Ой! Да она же босиком и в одной пижамке, а пол ледяной!
