— Рассказывай, я жду!
— Тебе признаться во всех грехах? Я даже не знаю…
— Глеб! Я сейчас плюну, позвоню Максу и закрою за собой дверь! Все равно мы выяснили, что особой угрозы для моей жизни нет, — зло сощурив глаза, исподлобья посмотрела на парня и показательно взяла телефон.
— Ладно, ладно, — «жених» почесал щеку и протянул: — Ты такая упертая.
Включив телефон приподняла брови.
— Окей, все! Это…бизнес.
— И-и-и? Подробности? За что страдать то?
— Прямо таки страдать? Чем я тебе не нравлюсь? — парень так обиженно это сказал, что я даже почти поверила. Ага, «почти».
Поэтому я лишь ласково улыбнулась и нажала на список сохраненных контактов, на что женишок, сверкнув глазами, нехотя начал рассказывать.
— Ты же слышала о предполагаемой реконструкции стадиона?
Согласившись, медленно кивнула. Кто же о ней не слышал? Об этом целый год не говорил разве что ленивый. Самый большой стадион города, работающий лет пятьдесят с небольшим, нуждался в ремонте. Это в принципе и невооруженным взглядом было видно: голые швы стыков, кое-где торчащая арматура, крошащиеся ступени, и это только малая часть. В общем ремонт нужен, капитальный, иначе здание становилось элементарно опасным для жизни.
— А о том, кто этим будет заниматься знаешь?
Тут я качнула головой, уже отрицательно. Слухи разнились, одни утверждали, что зданием займется «ГородСтрой», другие надеялись, что тендер выиграет городское управление строительством, третьи же злорадно скалясь, кивали на «СтройИнвест». Год обсуждений, полгода тягание одеяла на себя, но воз и ныне там — реконструкция даже не начиналась, хотя то, во что хотят превратить стадион, его будущий облик, уже активно муссировался СМИ.
— Я работаю в «СтройИнвесте». Кем, не суть важно. Должность неплоха, денежная, и она станет еще лучше, если этот проект достанется мне.
— Тебе? — скептически ухмыльнулась.
На заслуженного строителя Глеб не тянул. Скорее на менеджера высшего звена, и то, когда не кривлялся и не валял дурака, иначе его можно было бы легко перепутать с ведущим детских праздников.
— Мне. А через меня и моей организации.
— и-и-и?
Пока я никакой связи между мной, тремя месяцами жениховства и Глебом не находила.
— Ты забыла о Манюнином отце.
Почесав нос, медленно кивнула.
Точно. Он же в мэрии работал. А кем? Неужели облагораживал город новыми строительными объектами? Не… Это уж совсем ни в какие ворота. Связь прямая до безобразия, да и у остальных претендентов наверняка в мэрии тоже кто-нибудь да работает. А еще наши журналисты, обожающие раздувать из мухи слона. Нет, точно нет. Тогда что?
— И что он? Не строительством же занимается?
— Нет, кстати, детка, из тебя отвратительная дочь! Ты до сих пор не знаешь чем занимается твой отец.
— Мой отец, знаю, — выделив слово «мой», поджала губы. О своем родном папе я знала многое. Может и не все, как показала практика, все знать о человеке невозможно, но вот многое, вполне.
— Неа, теперь твой папаша — дядя Вова, привыкай.
— Ладно, не тяни, — махнув рукой, выжидающе посмотрела на парня. в новых родственных связях я как-нибудь разберусь, потом.
Вздохнув, Глеб продолжил:
— У Владимира Марковича есть классный друг, они с ним вместе на рыбалку ездят, и он…
— На рыбалку? — мужчина, бывший отцом Мани никак у меня не ассоциировался с рыболовом.
— Да, на рыбалку. Кстати, запомни, твой отец ездит на рыбалку! И вообще, ты хочешь знать, или уже нет?
— Прости, хочу. Так что?
— Нда, так вот, Федор Николаевич работает в комиссии по тендерам, — Глеб замолчал и многозначительно на меня посмотрел. Я если честно не поняла. Нет, некую связь улавливала, но все же… Комиссия предполагает несколько человек со своими разными интересами. А этот Федор Николаевич один. И как он собирается протолкнуть интересы Глеба? Да и нужно ли ему это вообще?
— И что?
Парень тяжело вздохнул, как бы говоря «И перед кем я распинаюсь», но уловив мое настроение, попытался разъяснить.
— Что ты знаешь о тендерах?
— Ничего.
— Это я уже понял, — тихонько пробурчав под нос, уже громче: — Кому отдать заказ, определяет некая комиссия, именно она устанавливает ценовой порог, качество работ, время выполнения и все остальное. Вплоть до мелочей — например шума, который издает та или иная техника или количества рабочих, задействованных на объекте. Тендер разыгрывают в несколько этапов, в каждом из них победить может та или иная организация, по результатам в общем то и смотрят, кому отдать рассматриваемый объект. Может конечно кто-нибудь и с первого раза выиграть, но в любом случае к комиссии никто не подкопается. Там бюрократы сидят еще те и на любую бумажку и претензию, настрочат десять своих.
— Угу.
Пока понятно, но все равно не понятно как туда собирается влезть Глеб.
— Так вот, твой отец уже свел меня с Федором Николаевичем, и я уже смог его заинтересовать, в какой-то степени и как твой жених.
— Это как?
— Ну, мужик очень тепло к тебе относится, что-то типа крестного отца, ты у него любимая девочка.
— Да? Что-то я его еще не видела у себя в больнице.
Задумавшись, попыталась вспомнить всех, кто ко мне приходил, получалось на удивление мало: новые родители, Глеб да Макс. Ни подруг, ни знакомых, ни тем более неизвестного Федора Николаевича.
— А его в стране не было, так бы прискакал, проверить как его зайка поживает.
— Зайка? — брови сами собой полезли наверх.
— Угу, у него два пацана, а ты вон, — парень кивнул головой на мою маечку. — Любительница ушастых. Так что привыкай. Зая моя.
Нда, уж.
— Все равно, сегодня жених есть, завтра нет. Глеб, это не серьезно!
— Я же сказал в какой-то степени, а так мы достраиваем и облагораживаем парк рядом со стадионом.
— Ага, — кивнув тут же уточнила: — Бесплатно?
— Естественно. По сравнению с основным заказом — это мизер.
— Угу, — угукнув, отвернулась. Вот это больше похоже на правду. И вроде все понятно расписал, и выгода видна, причем всем, но все равно как-то все странно.
Не выдержав, спросила:
— А ты не боишься после нашего разбега лишиться и того, и другого? Может то, что я «любимая зайка» окажется важнее какого-то бесплатного парка?
— Сама то веришь?
Поджав губы, снова отвернулась, в это верилось с трудом. Но все же? Почем нет то?
Глава 17
— Ты куда опять вляпалась? — искаженный расстоянием голос Макса звучал недовольно и устало, что мне на какой-то момент вдруг стало стыдно. Вот, опять отрываю хорошего человека, опять нагружаю его своими проблемами. Но совесть меня ела не долго, здравый смысл достаточно быстро напомнил, что собственно именно сейчас я брата ничем и не нагружаю, так, просто ставлю в известность, делюсь событиями, в конце то концов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
