Когда Ранульф на следующее утро с неохотой покинул свои покои, оставив уставшую Ариану отсыпаться, он яростно кинулся исполнять свои обязанности лорда. Чтобы возместить праздные дни, он устроил такую серьезную тренировку своим людям, что даже самые опытные рыцари задыхались, обливаясь потом, и были с ног до головы покрыты грязью, разлившейся вокруг после прошедших весенних дождей.
– Я-то надеялся, что ты выжег из крови свою лихорадку, – хрипел Пейн, опираясь на меч, – а теперь вижу, что похоти у тебя, как и прежде, хватает. Твоей головой правит то, что у тебя между ног.
Ранульф ухмыльнулся, не желая поддаваться на провокацию, и вытер меч кожаной рукавицей перед тем, как сунуть его в ножны.
– Моя похоть не повод для того, чтобы эти ленивые сукины сыны обрастали жиром и теряли форму. Король Генрих может призвать нас в любой момент, и я буду к этому готов.
– Мы тоже, если ты нас раньше не угробишь, – проворчал Бертран.
– Может, нужно попросить леди, чтобы она забрала его обратно к себе, тогда он проявит милосердие, – вступил в разговор еще кто-то.
Это замечание было встречено грубым мужским хохотом.
– Ну да, милорд, в покоях тебя ожидают куда более приятные развлечения.
– Там ты сможешь использовать свой меч гораздо лучше.
Ранульф хладнокровно выслушивал добродушные подначки своих вассалов – до тех пор, пока через несколько часов они с Пейном не устроились за столом лорда и не начали утолять жажду из кувшинов с элем.
– Ну… – небрежно начал Пейн, – обручение остается в силе?
– В силе?
– Теперь ты женишься на леди Ариане?
Ранульф нахмурился:
– Нет.
– Нет? – Губы Пейна изогнулись в похотливой ухмылке. – Теперь ни у кого нет сомнений в том, что ваш союз вступил в силу. Весь замок – свидетель тому, как вы с ней заперлись вдвоем на целых два дня. И вряд ли Рим согласится аннулировать брак после того, как ты столь старательно вкушал прелестей леди.
– Риму об этом знать не обязательно.
Ухмылка на привлекательном лице Пейна увяла.
– Могу ли я говорить откровенно, лорд?
Ранульф с подозрением посмотрел на него:
– Ты знаешь, что можешь.
– В таком случае… не слишком ли ты жесток с леди?
– Жесток? – Ранульф напрягся. – Да мне то и дело приходилось проявлять героизм, чтобы относиться к ней и ее мятежным сторонникам снисходительно! А теперь ты заявляешь, что я жесток!
– Я говорю про контракт о помолвке.
– Контракт, который был расторгнут. – Пейн промолчал, и Ранульф буркнул в кружку с элем: – До моего последнего вздоха эта алчная леди не сумеет на мне поживиться.
– А ты уверен, что это алчность, Ранульф? – спокойно спросил рыцарь.
Нет, больше он не был в этом уверен. Ранульф все чаще думал, что, возможно, неверно судил об Ариане, что ее мотивы и вправду могли быть так невинны, как она утверждает.
Однако он кинул на вассала упрямый взгляд:
– Ты сам видел ее вероломство. Она подделала доказательства нашего совокупления и заявила, что я взял ее силой – и это в то время, когда я изо всех сил старался держаться от этой женщины подальше.
– Может, она думала, что имеет право потребовать от тебя с честью выполнить условия контракта. И она мне сказала…
– Что она тебе сказала? – рассердился Ранульф, когда Пейн замолчал.
– Что готова отдать тебе свое сердце. Думаю… она хотела настоящего брака.
– Она думала только о собственных корыстных интересах, – ответил Ранульф резко, чтобы Пейн не догадался о его сомнениях или о той власти, которую Ариана над ним имела. – Став моей женой, под моей защитой она бы избежала наказания за измену отца. Тогда бы уже я отвечал за нее.
– Она утверждает, что ее отец невиновен.
Ранульф вскинул брови:
– Еще бы… чтобы спасти его шкуру – и свою тоже.
– Возможно… однако, она легко могла отречься от него. Честно говоря, это было бы проще всего. Будь она такой дрянью, как ты говоришь, обязательно бы отреклась. Признай, что такая преданность заслуживает восхищения.
Ранульф упрямо покачал головой:
– Она могла изображать преданность отцу ради собственной выгоды, также фальшиво, как врала про наш брак. А то, что она якобы поддерживает Уолтера и его мятеж, – так это просто желание править Кларедоном и не стать политической узницей. Если она такая же, как и остальные известные мне женщины знатного происхождения…
– Ну да. А если она другая?
Ранульф укоризненно прищурился. Он не позволит себе даже думать об этом или верить в утверждения Арианы о невиновности.
– Она такая же. Я провел с ней три недели и, уж наверное, сумел в ней разобраться. Во всяком случае, представление о ее характере имею. Если бы мне потребовалась невеста – а она мне не нужна, – я бы не выбрал дерзкую, острую на язык лисичку, которая спорит со мной на каждом шагу.
– Когда-то ты согласился на ней жениться.
– Да. Тогда я думал, что она наследница, покорная, смиренная девушка, которая будет выполнять мои требования без постоянных споров.
Пейн расхохотался:
– Да ладно, Ранульф, я же тебя хорошо знаю! С покорной девицей ты бы сошел с ума от скуки. Согласись, что тебе нравится укрощать Ариану.
Пейн не ошибся. Ранульфу очень нравилось, что с Арианой постоянно нужно держать ухо востро. В ее обществе он ничуть не скучал и не раз ловил себя на том, что не просто в восторге от летящих от них обоих искр, но и жадно ждет новых схваток. Рядом с ней нужно было все время быть начеку, и его рефлексы не могли затупиться. Ариана оказалась страстной и непредсказуемой, как доброе сражение, и даже значительно привлекательнее.
– Мне, еще никогда не было так сложно подчинить себе женщину, – пробормотал Ранульф.
– Или так приятно.
– Ну хорошо, хорошо! Или так приятно.
Поджав губы, Пейн снова наполнил кружки и произнес, тщательно подбирая слова:
– Хотя ты уже и владеешь ее замком и землями, все равно есть определённые преимущества в том, чтобы жениться на ней…
– Это еще какие?
– Она может подарить тебе сыновей.
«Она может подарить мне сыновей уже сейчас, – подумал Ранульф с непонятным восторгом. – Только они будут незаконнорожденными».
– А если прошедшие два дня хоть о чем-то говорят, то и брачная постель тебя устраивает.
Ранульф не ответил – в паху сразу стало жарко, и вновь возникли сладкие образы этих дней.
– Подумай об этом, Ранульф, от этого вреда не будет. Ты заработал передышку за все эти годы бешеной гонки. Для разнообразия можно осесть в своем имении, растить сыновей и пожинать плоды своих трудов.
Он помолчал, потом задумчиво произнес:
– В последнее время я и сам чувствую, что хочу… чего-то большего… хочу нежности теплой и любящей женщины, которая всегда будет рядом.
