– Ой, видят мои глаза, что он только подозреваемый, – мягко, но настойчиво поправил его Гена. – Кто убил, определит суд. А этот парень добровольно готов передать себя в руки следствия.
– Жаль, что добровольно, – разочарованно пропыхтел широкий полицейский. – А то бы мы с удовольствием размялись…
И он любовно похлопал по дубинке, в сложенном состоянии похожей на стакан из черного пластика.
– Это точно, – высокий отцепил от пояса наручники и сделал шаг вперед. – Семен Радлов, гражданин Европейского союза? Вы задерживаетесь в связи с обвинением в убийстве. Про адвоката и прочее я пропущу, так как это все знают. Прошу сюда руки.
– Да, – Семен поднял верхние конечности.
Ощутил холодное прикосновение. Магнитные наручники – два кольца из темного металла – с легким клацаньем сдавили запястья.
– Это, что ли, вещи твои? – поинтересовался широкий, указывая на рюкзак.
– Э… да.
– Сейчас проверим, – могучая ручища, более похожая на свиной окорок, нырнула за спину и вернулась с портативным сканером. Узкий лоб пошел складками, обозначая настоящую умственную бурю. – Оружия нет, запрещенных веществ тоже. Вот только кредитки аж две и паспортов тоже.
Семен проклял себя за то, что забыл избавиться от документов Оскара Столпника.
– Ладно, с этим потом разберемся, – тощий подобрал рюкзак. – Это не наше дело. Пошли, пан подозреваемый. А вам, – он повернулся к Гене, – большое спасибо за гражданскую… как ее, сознательность.
– Да он сам пришел, клянусь бородами всех пророков! – выпалил хозяин книжной лавки. – Зашел и говорит: ой, готов отдаться в руки властей, да не знаю, как это сделать. Ну и кто поможет в таком деле, как не старый еврей, изучивший Тору, Талмуд и священную книгу Зогар?
В головах стражей порядка от обилия незнакомых слов произошло что-то вроде короткого замыкания. Они дружно выпучили глаза, беспомощно поглядели друг на друга, затем подхватили Радлова под локти и потащили к дверям.
Он едва успевал перебирать ногами.
– Вай, осторожнее! – доносился из-за спины полный тревоги голос Гены. – Через эту дверь ходил сам Вальдштейн. Мордехай Майзел как-то дал денег на ее починку. Ой, там низкая притолока!
Предупреждение прозвучало как никогда вовремя. Высокий полицейский лишь в последний момент нагнулся и избежал потери фуражки.
– Ну и трепач, – пробормотал его широкий товарищ. – Знаешь, что про него дед Вацлав рассказывал? Что этот лысый бородач живет тут чуть ли не пятьдесят лет, и не меняется совсем.
– Брехня, – сказал второй, но без особой уверенности.
Семена подняли по ступенькам прямо к дверцам напоминавшей мыльницу черно-белой «Шкоды» с мигалкой на крыше и надписью «Police» на борту. Сидевший за рулем страж порядка, маленький и носатый, выглянул из окошка.
– Ба, ничего себе, – сказал он неожиданно низким голосом. – Если я правильно понимаю, то нас ждет похвальный лист и премия.
– Как же, дождешься от них, – широкий, сопя, открыл дверцу заднего сиденья и несильно, без злобы толкнул Радлова внутрь. – Шевелись, парень, я присяду рядом с тобой. Павел, дай-ка сюда его рюкзак.
Семен подвинулся к лишенной ручек дверце, толстяк уселся рядом, а вещи Радлова положил на колени. Место около водителя занял высокий. Захлопнулись дверцы, и машина покатила прочь от лавки Гены.
– Хорошо, что частным автомобилям въезд сюда запрещен, – сказал маленький, объезжая толпившихся у входа на кладбище туристов. – А то бы мы в пробках пять дней простояли.
– Позвольте узнать, а куда вы меня везете? – поинтересовался Семен.
Впервые в жизни лишившись свободы, он чувствовал себя довольно комфортно. Да, мысли о том, что его везут в тюрьму, немного смущали. Но в то же время в полицейской машине, за пуленепробиваемыми стеклами было куда спокойнее, чем на улицах Праги, где каждую минуту ждал нападения.
– Обычных парней, тех, кто украл тыщу-другую евро или побуянил в пивной, мы отвозим в участок, – отозвался широкий. – Но насчет тебя поступил суровый приказ – в городскую тюрьму. Так что прокатимся до Седлеца. Там камеры просторные, народу много, скучно не будет…
Радлова эта новость совсем не обрадовала. Не хватало еще оказаться в компании матерых уголовников.
Автомобиль выбрался на Капрову улицу и покатил в сторону Манесова моста. Открылся Рудольфинум, площадь Яна Палаха, названная в честь чешского патриота, в знак протеста против ввода советских войск спалившего себя на этом самом месте. Высокий полицейский нажал сенсор на панели управления «Шкоды» и принялся бормотать себе под нос.
Судя по долетавшим до Семена отдельным словам, он докладывал начальству о задержании.
По мосту ползали ремонтные комплексы, суетились рабочие в оранжевых касках. На стражей порядка покосились без воодушевления, а те снизили скорость, лавируя меж еще не отреставрированными участками.
– И чего его не закроют совсем? – пробормотал маленький полицейский. – Было бы куда честнее…
– Как будто ты нашего мэра не знаешь? – широкий гневно запыхтел. – Все должно быть открыто для простых горожан. Они имеют право наблюдать, как тратят их деньги. Хотя, честно говоря, тут их скорее закатывают в землю…
– Это точно, – и маленький басовито рассмеялся.
За мостом повернули направо, к ведущей наверх дороге. Пропустили зазвеневший трамвай и оставили позади станцию метро. За границей защитного поля справа и слева открылись покрытые травой откосы. Один уходил к Летенскому парку, другой – к королевским садам и Пражскому граду. Показался и стал приближаться повисший над дорогой пешеходный мост.
– Эй, что за ерунда, – встревоженно проговорил маленький полицейский. – Электроника барахлит… Оп, совсем отрубилась.
Панель управления, только что сверкавшая десятками разноцветных огоньков, погасла. Отказал автопилот, система навигации, связи, контроля движения, и многое другое, делавшее автомобиль скорее куском Сети на колесах.
«Шкода» притормозила, а затем и вовсе остановилась, прямо под мостиком. Еще две машины, ехавшие далеко впереди, тоже замерли, показывая, что проблемы начались и у них.
– Не нравится мне это, – буркнул высокий полицейский и потянулся за компаком. – Надо с начальством связаться. А то…
Договорить он не успел. Рядом с его дверцей приземлился спрыгнувший с мостика человек в черном спортивном костюме. Выбросил кулак, и прочнейшее стекло со звоном разбилось, брызнули осколки.
– Матерь божья! – заорал маленький, высокий невольно отшатнулся, а широкий потянулся за пистолетом.
Но второй человек, одетый точно так же, вышиб заднюю дверцу одним ударом и выволок глобального стража порядка наружу. Высокий захрипел, когда крепкие руки схватили его за горло, но тут же замолк, шея его с хрустом переломилась. Маленький смог вытащить оружие, но толку от него оказалось мало.
Третий нападавший с грохотом приземлился прямо на крышу. «Шкоду» тряхнуло, пуля улетела в выбитое окно.
– Зараз… – удар кулака просто-напросто проломил полицейскому череп.
Брызнула кровь, несколько капель попали Семену на лицо. Он отшатнулся, дернул руками, и наручники с неприятным звоном разломились. На запястьях остались саднящие красные полосы, обломки упали куда-то под ноги.
– Вот и он, – проговорил один из нападавших.
– Точно, – поддержал второй, с белым неподвижным лицом.
– Молись, ибо тебе уготована встреча с небесами, – заметил третий, мягко спрыгивая с крыши машины.
По тому, как невероятно быстро, мощно и в то же время как-то коряво они двигались, Семен догадался, кто перед ним. Ему «повезло» столкнуться с людьми, напичканными боевыми имплантантами.
Опыты по вживлению в человеческое тело разнообразных устройств начались еще в двадцатом веке, но размах приобрели в последние пятнадцать лет. Медики научились заменять органы искусственными, наращивать силу мышц, укреплять кости и суставы, чтобы новые мышцы не сломали их при первом же усилии.
Технологии эти использовали в первую очередь военные и спецслужбы. В армиях ведущих держав мира появились особые подразделения, укомплектованные киборгами. Не знающими усталости, страха и боли, невероятно быстрыми и сильными, умеющими выжить в эпицентре мощнейшего взрыва. Стоили такие солдаты очень недешево, поэтому их было немного.
Но кто-то не пожалел их, чтобы добраться до Радлова.
– Кто вы такие? – спросил он, переводя взгляд с одного на другого. Сердце забилось чаще, мускулы напряглись.
– Те, кто уничтожает нацистскую заразу, – сказал киборг с белым лицом и ударил.
Время послушно замерло. Семен уклонился от медленно проламывавшего воздух кулака. Колобком выкатился из машины и только чудом избежал пинка. Вскочил на ноги и вскинул руки, готовясь защищаться.
Они бросились на него втроем, не раздумывая ни мгновения.
