Чехи засмеялись, улыбнулся даже Густав.
– Йозеф у нас писатель, – сообщил Франтишек заговорщицким шепотом. – Кафе – это для души, чтобы было, где посидеть с друзьями. Тут он только по вечерам и в выходные, а в остальное время сочиняет детективы, этим деньги и зарабатывает. Псевдоним у него – Мирослав Гукал. Может, слышал?
– Нет, честно говоря, – Радлов покачал головой. – А днем тут что, закрыто?
– Почему? – ответил вышедший из ларька Йозеф. – Днем работает обычный продавец. Да и выручка неплохая. Все-таки Выставиште напротив, туристы заглядывают. Да и те, кто «Постржижинское» любят, приезжают. Больше нигде в Праге этого пива нет, – и он поставил перед Семеном кружку темного.
Герб, оттиснутый на ее боку, состоял из белого льва и того же цвета башни на алом поле.
– Эх, хорошо, – Милан отхлебнул из кружки. – Лето скоро. Поедем на Влтаву, рыбу ловить…
– Лучше на Лабу, – вступил Франтишек. – Там вода чище. Вот скажи, Оскар, как у вас в Гданьске с рыбалкой? Море все-таки.
– Особо не принято, – Радлов пожал плечами. – Балтика-то мелкая и грязная, чего там ловить?
Разговор про рыбалку затянулся надолго. Густав вспомнил, как он рыбачил на Рейне, Йозеф – давнюю поездку на Балатон, где «огромные рыбины на берег лезут и наживку просят». Небо над Прагой потемнело, на востоке поднялась круглая луна, похожая на кусок хермелина.
– Эх, хорошо с вами, но надо идти, – проговорил Семен. – Давно мечтал погулять по ночной Праге. Сегодня, думаю, как раз подходящая погода.
– Удачной прогулки, – кивнул бородатый хозяин ларька. – Если хочешь, приходи как-нибудь вечерком, мы тут часто собираемся.
– Обязательно. Всего хорошего, – Радлов выбрался из-за стола, помахал новым знакомым и неспешно зашагал в сторону центра.
У первого же утилизатора мусора остановился. Несколько мгновений подумал, а затем вытащил из рюкзака паспорт Семена Радлова и его кредитную карту. Бросил их в утилизатор. Тот негромко загудел, показывая, что бактерии принялись за работу.
Через полчаса от документов не останется даже следа.
Семен улыбнулся и пошел дальше.
14.1
23 мая 2035 года
Прага
Мэр Праги Богумил Хирш выглядел очень внушительно, и в первую очередь благодаря размерам. Обычные люди в его присутствии ощущали себя крохотными и жалкими. Но где-то внутри могучей туши, увенчанной лысой головой размером с большой арбуз, крылся острый и быстрый ум.
– Итак, господа, – проговорил мэр, сонно помаргивая маленькими черными глазками. – Я жду доклада.
За столом в мэрском кабинете в ряд сидели полковник АСИ Ашугов, полковник АСИ Раух и генерал полиции Ржепка, возглавляющий силы правопорядка Праги. Сквозь выходившее на площадь Республики окно падали лучи заходящего солнца, приглушенно доносился городской шум.
– Э… – Ржепка смущенно кашлянул. – Я имею честь доложить…
– Мне не нужно, чтобы ты имел честь, генерал! – толстые руки ударили по столу, глаза Хирша неожиданно широко раскрылись, в них обнаружилась ярость. А сам он сделался огромным и страшным, точно касатка. – Мне нужно, чтобы вы четко и ясно объяснили мне, что именно произошло сегодня днем в Холешовицах. Вы слышите – ОБЪЯСНИЛИ!
Ржепка побагровел, кашлянул еще раз.
– Сегодня в пятнадцать часов подозреваемый в убийстве Яны Грубе Семен Радлов был задержан полицейским патрулем в Йозефове. Точнее, по его просьбе полицию вызвал некий хозяин книжной лавки. Согласно моему распоряжению Радлова повезли в городскую тюрьму. В пятнадцать двадцать семь связь с машиной прервалась из-за падения Сети в районе Холешовиц.
– Разве у вас не защищенный канал? – прервал его Хирш.
– Конечно, но…
– Господин мэр, мы имеем основания полагать, что был применен «глушак», – пришел на помощь полицейскому Раух. – Так называют деструктивную информационную бомбу огромной мощности. Все коммуникации Холешовиц и Градчан на несколько часов были выведены из строя. А любой, даже самый защищенный канал, опирается на стандартное оборудование.
– Я понял. Дальше, генерал.
– В шестнадцать ноль-ноль на машину наткнулся еще один патруль. Сопровождавшие Радлова люди оказались мертвы, он сам исчез, а рядом с автомобилем мы обнаружили следы взрывов. Ведется следствие.
– Хотя бы предварительные результаты есть? – поинтересовался Хирш.
– Свидетели говорят о нападении… – сообщил Ржепка. – Но их рассказ неправдоподобен. Так что можно предполагать, что Радлов сбеж…
– Ага, сначала сдался, а потом удрал. Не сходится, – мэр ослабил узел галстука, самого настоящего, а не рисунка на костюме. – А если нападение, то это значит, что кто-то прослушивает ваши информационные каналы. И скажите, почему Радлова повезли в тюрьму, а не просто в участок?
– Коллеги… – Ржепка мрачно глянул на асишников, – дали понять, что он весьма опасен.
– И какой интерес Агентство имеет к этому русскому историку? – Хирш перевел взгляд да Рауха.
Тот неловко поерзал и покосился на Ашугова.
– Господин мэр, – сказал Роберт, сложив руки перед лицом, – боюсь, что господин Радлов причастен к похищению ценных рукописей из Ригеровского института. Кроме того, мы готовы предъявить ему обвинение в пособничестве информационному терроризму. Я…
– Не сомневаюсь! – Хирш фыркнул. – Информационный терроризм! Стиль узнаваем! Что вы еще можете придумать? А кто именно мог отбить русского у полиции?
Ашугов, не привыкший, чтобы его перебивали, почувствовал, что начинает злиться. Как всегда в стрессовой ситуации, захотелось шоколада, черного, горького…
– Мы прорабатываем версии, – сказал он.
– Ах, вот как?! – рявкнул мэр, восставая над столом, точно волна-цунами над берегом. Лицо его побагровело, а щеки затряслись. – Вы прорабатываете версии? А я вкалываю, чтобы в этом городе был порядок! И не позволю, чтобы из-за секретных операций, о которых мне ничего не известно, творился бардак! АСИ вольно заниматься в Праге чем угодно, но только тихо и незаметно!
Раух сидел, опустив глаза. Ржепка, понявший, что гроза прошла мимо него, смотрел в окно. А Ашугова трясло от ярости – чтобы какой-то мелкий, ладно, крупный бюрократ…
– Учтите, заезжий полковник, – Хирш успокоился так же стремительно, как и разозлился, – за вами стоит сила, но и я не одинок. Если нечто подобное повторится, то я сумею устроить неприятности АСИ, да такие, что мало не покажется. Так что давайте жить дружно. Вы поняли меня, господа?
– Да, – ответил генерал.
– Да, – повторил Раух, а Ашугов подумал, что глава пражского отделения прихватил к мэру коллегу для того, чтобы было кого подставить под удар. А ведь говорил, что едут просто отчитаться…
– Тогда вы свободны, – и мэр повернулся к виртуальному экрану.
Когда они вышли из кабинета главы города, Ашугов был вне себя. Хотелось взять господина Хирша за жирное горло и как следует сдавить. А затем пристрелить трусливого коллегу и этого дурака-генерала.
На всем пути из приемной до вестибюля муниципалитета Раух благоразумно хранил молчание.
– Прошу прощения, – сказал он, когда они распрощались со Ржепкой и забрались в салон большого черного «Бентли», – но другого выхода у меня не было. Объект проходит по вашей юрисдикции, а не стандартным проце…
Встретившись с Робертом взглядом, он осекся. Тишина в салоне нарушилась лишь когда автомобиль выехал на Вильсонову улицу. И потревожил ее компак Ашугова.
– Да, – сказал тот, установив соединение, и невольно подтянулся, когда мембрана в ухе передала чуть глуховатый голос Зигмунда фон Фальке, директора Агентства Специальной Информации.
– Полковник Ашугов? – уточнил тот.
– Так точно.
– Вынужден огорчить вас, полковник. Но последние ваши действия в Праге произвели на меня не самое лучшее впечатление.
Фон Фальке не имел привычки орать и всегда разговаривал очень мягко. Но когда он заявлял, что «расстроен» или «не впечатлен», то подчиненные знали – надо готовиться к худшему.
– Даже не сами дела, – уточнил глава АСИ. – А шум, что они подняли. Фамилия объекта попала в СМИ, полиция гудит по поводу каких-то убитых патрульных. Того гляди, сам проект «Свастика» всплывет на поверхность.
– Этого не случится, господин директор.
– Очень хотелось бы в это верить. И учтите, полковник, если какие-либо детали о вашей деятельности станут общеизвестны, Агентство будет просто вынуждено отказаться от вас. Мы должны будем заявить, что Роберт Ашугов действовал по собственной инициативе, вопреки приказам руководства. Вы меня понимаете, полковник?
– Так точно.
Ашугова предупредили, что при провале именно он станет крайним. Он будет объявлен виновником нападения на Институт Второй Мировой Войны и Кршивоклат, убийства Яны Грубе. Зарвавшегося полковника отдадут под суд, а оставшееся чистым Агентство ничего не сделает, чтобы его спасти.
