— А что означает пятая печать?
— Мы уже говорили об этом, — ответил Брюс. — Вспомните, как я сказал вам о ста сорока четырех тысячах евреев, которые во имя Христа отправятся распространять Евангелие по всему миру. Многие из новообращенных, возможно, миллионы, будут замучены безнравственными лидерами во имя одной из мировых религий, отвергающей Христа.
Рейфорд лихорадочно записывал. Мимоходом ему пришла в голову мысль, как бы он воспринимал эти потрясающие идеи еще три недели тому назад. И как он мог все это пропустить, пройти мимо? Ведь Бог пытался предупредить людей, дав им записать Свое Слово еще много столетий тому назад. Рейфорд осознавал, что при всей своей образованности и интеллектуальности он был круглым идиотом. Сейчас он не вполне воспринимал эту информацию, хотя становилось ясно, что все будет направлено против людей, живущих на земле до победоносного явления Христа во славе.
— С открытием шестой печати, — продолжал Брюс, — Бог обрушит на землю свой гнев за убийство святых. Произойдет великое землетрясение, столь разрушительное, что никакими приборами невозможно будет измерить его силу. Оно будет столь ужасно, что люди возопят: пусть падут на нас горы и камни и избавят нас от невыносимых страданий.
Кое-кто из находившихся в зале зарыдал.
— Открытием седьмой печати начнется суд семи труб, который будет длиться всю вторую четверть этого семилетнего периода.
— Двадцать один месяц, — уточнил Рейфорд.
— Правильно. Сегодня я не собираюсь объяснять это более детально, но предупреждаю вас, что дальше будет еще хуже. Однако хочу вас немного ободрить. Вы помните, что я говорил вам о двух свидетельствующих и добавил, что расскажу о них более подробно? В одиннадцатой главе Откровения, в стихах с третьего по четырнадцатый говорится, что два выдающихся проповедника, облеченные во вретища и обладающие сверхъестественными способностями творить чудеса, будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней. Все, кто попытается их обидеть, будут уничтожены. В дни их пророчествования не будут идти дожди. У них будет власть обращать воды в кровь и поражать землю всякими язвами, «когда только захотят». Сатана убьет их через три с половиной года, и их трупы останутся лежать на улице великого города, где был распят Христос. И те люди, которых они мучили, будут радоваться их смерти, не давая предать земле их тела. Но через три с половиной дня они восстанут из мертвых, взойдут на облаке на небо, а их враги будут только смотреть на это. Бог пошлет еще одно великое землетрясение, от которого падет десятая часть города и погибнет семь тысяч человек. Прочие же будут объяты страхом и воздадут хвалу Богу.
Рейфорд обвел взглядом зал, обратив внимание на то, что люди перешептываются друг с другом. Все видели репортаж, показавший двух замечательных людей, свидетельствующих о Христе у Стены Плача в Иерусалиме.
Кто-то спросил:
— Это они?
— А кто еще это может быть? — ответил Брюс. — С того времени, как произошли исчезновения, в Иерусалиме не было дождя. Эти люди появились ниоткуда. Они обладают чудотворной силой святых, подобных Илие и Моисею, а называют они друг друга Эли и Моше. Они и сейчас продолжают свою проповедь.
— Свидетельствующие.
— Да, свидетельствующие. Если у кого-то из нас еще оставалась неуверенность в понимании происходящего, какие-либо сомнения, эти свидетельствующие должны их рассеять. Я верю, что эти пророки обратят к вере сотни тысяч — это те сто сорок четыре тысячи, которые понесут Евангелие по всему миру. Мы на их стороне. Мы должны присоединиться к ним.
Во вторник Бак застал Хетти Дерхем по ее домашнему телефону.
— Вы собираетесь в Нью-Йорк? — спросил он.
— Да, — ответила она, — я хотела бы повидаться с вами и, возможно, встретить одну VIP19.
— Вы имеете в виду кого-то другого?
— Какой вы проницательный! Вы уже встречались с Николае Карпатиу?
— Конечно.
— Я не сомневалась! Я уже говорила тут, что хотела бы как-нибудь встретиться с этим человеком.
— Я ничего не могу обещать, но посмотрю, не смогу ли чего-нибудь сделать. Где мы встретимся?
— Мой самолет прилетает около одиннадцати утра. У меня свидание в клубе «Панкон» в час. Но если я опоздаю, ничего не случится. Обратно я вылетаю следующим утром; К тому же я не обещала этому человеку, что приду обязательно.
— Другой человек? — сказал Бак. — Вы задумали увеселительную прогулку?
— Ничего подобного, — ответила она. — Это пилот, который хочет поговорить со мной о чем-то, но я не уверена, что захочу его слушать. Ладно, может быть, когда я вернусь, у меня будет время. Но я ничего ему не обещала. Почему бы нам не встретиться в клубе, а там решим, куда отправиться.
— Я постараюсь устроить встречу с Карпатиу, возможно, в отеле.
Во вторник вечером Хлоя сказала, что она передумала и готова отправиться в Нью-Йорк с отцом.
— Я вижу, что ты не в состоянии обходиться без меня, — заявила она, обнимая его.
Лицо ее выглядело оживленным.
— Это так замечательно: чувствовать себя нужной.
— По правде говоря, — решил уточнить он, — я намерен добиваться свидания с Хетти, и мне бы хотелось, чтобы ты присутствовала на нашей встрече.
— Для поддержки?
— Не смейся. Я сообщил ей, что настаиваю на встрече в клубе «Панкон» в аэропорту «Кеннеди» в час дня. Придет она или нет, я не знаю. Во всяком случае, мы с тобой побудем некоторое время вместе.
— Папочка, мы и так все время вместе. Мне приходит в голову, что ты уже устал от меня.
— Этого никогда не будет, дорогая!
В среду рано утром Бака вызвали к Стентону Бейли, владельцу «Глобал уикли». За все годы своей работы Бак только дважды бывал в его офисе. Один раз это было в связи с присуждением ему премии Хемингуэя для военных корреспондентов. В другой раз — в связи с Рождественским турне, которое рядовые служащие с завистью называли туром Красного Дерева.
Бак постарался увильнуть от встречи со Стивом, он отправился к Бейли только тогда, когда Мардж сообщила ему, что Стив уже находится в его кабинете. Глаза у нее были красными, опухшими.
— Что случилось? — спросил он.
— Ты прекрасно знаешь, что у меня нет права что-либо говорить, — ответила она. — Проходи.
Воображение Бака буйно разыгралось, пока он проходил по коридору офиса владельца. Он не знал, что Планк тоже приглашен. Что все это могло значить? Ждут ли их неприятности за их проделки в понедельник? Не стали ли мистеру Бейли каким-либо образом известны подробности приключений Бака в Лондоне и то, как он сумел оттуда убраться? К тому же он очень хотел, чтобы этот вызов не затянулся слишком надолго и не сорвалось его свидание с Хетти.
Секретарь Бейли, ведающий приемом посетителей, молча махнул рукой по направлению к последнему кабинету, где его личная секретарша лишь приподняла бровь и тоже махнула рукой.
— Вы не собираетесь докладывать о моем приходе? — пошутил он.
Она ухмыльнулась и вернулась к своим делам. Бак тихо постучал и осторожно открыл дверь. Планк сидел к нему спиной, но не сделал никакого движения. Бейли пригласил его движением руки, не вставая.
— Садитесь рядом со своим боссом, — сказал Бейли. Баку эти слова показались забавными. Хотя их взаимоотношения формально обозначались именно таким образом, он никогда так не обращался к Стиву. Бак сел и сказал:
— Стив.
Стив кивнул, но продолжал смотреть на Бейли.
— Прежде чем мы перейдем к делу, — начал Бейли, — я хочу выяснить две вещи. За океаном с вас сняли все обвинения, не так ли?
Бак кивнул.
— Да, сэр. В этом не было никаких сомнений.
— Да, вообще-то их не должно было быть. Вам повезло. Это было ловко устроено — сделать вид, будто кто-то пытается вас достать. Но на какое-то время вы заставили и нас так думать.
— Извините, но боюсь, что это было необходимо.
— Значит, вы это дело закрыли, так что не осталось ничего такого, что они могли бы использовать, если бы захотели снова прицепиться к вам?
— Да, все так.
— Значит вы хорошо все уладили?
— Да.
— Как именно?
— Не понял, сэр?
— Что значит «не понимаете»? Как вы выпутались? Нам сообщили о свидетелях, которые говорят, что это сделали вы.
— Однако есть масса других, которые знают истину. Томпкинс был моим другом. У меня не было никаких оснований убивать его. К тому же у меня не было возможности совершить этот террористический акт. У меня нет ни малейшего представления о том, как изготовить бомбу, как ее установить и взорвать.
— Но вы могли кому-то оплатить эти услуги.
— Но я не делал этого. Я не вращаюсь в этих кругах, а если бы и имел такие связи, я не стал бы убивать Алана.
— Ну ладно, события освещались достаточно туманно, чтобы очернить кого-либо из нас. Это выглядит как недоразумение.
