- Еще бы, - усмехнулась она, подпрыгивая на сиденье, когда экипаж дернулся на повороте, уносясь в темноту, - поэтому-то я и чувствую себя такой желанной, как чирей на голой...
- Какого черта, Чикаго! - оборвал ее Дру. - Ты просто смешна, но если бы ты успокоилась, то поняла бы, что это нарочно подстроили, чтобы нас поссорить.
- Ну, так все удалось, и не было подстроено, это доказал Джон Генри, прошипела она.
Бормоча что-то себе под нос, Дру погонял лошадей. Черт, а ведь какие были виды на этот вечер! Теперь мечты растаяли, как дым. Тори вне себя, зла на весь мир, а ему остается только защищаться от грязной лжи, приведшей ее в такое состояние. Когда он узнает, кто подбил этих поганых баб, он навсегда отобьет у виновного или виновных охоту шутить подобным образом.
***
Тайрон злорадно улыбался, глядя, как Дру и его наглая жена несутся по дороге, поднимая пыль. Ему удалось испортить Салливанам свадебное торжество, а в запасе у него было еще много всяких гадостей. Они не раз пожалеют, что связались с ним.
Пока Тайрон торжествовал, Дюк стоял в темноте, глядя вслед уезжающей Тори. Ох, как ему хотелось сломить эту суку. Их столкновение разожгло его жажду мести. Если представится случай, он разделается с ней.
- Пошли за Кларком Расселом и Сэмом Разером, - потребовал Тайрон, прерывая его злобные размышления. - Дру со своей новобрачной начали понимать, что такое тревога.
- Сами посылайте, - огрызнулся Дюк, - я вам не лакей.
Тайрон прикусил зубами сигару и сверкнул глазами на непокорного телохранителя.
- Я плачу за исполнение моих приказов, - резко ответил он.
Наглость Тайрона злила Дюка. Тайрон считает себя всемогущим, но ведь это Дюк делает грязную и опасную работу, а тот подсчитывает прибыли. Дюк сыт по горло выполнением приказов.
- Вы платите мне за стрельбу и охоту за вашими жертвами, - мрачно поправил он. - А если считаете, что без меня легко обойтись, - попробуйте. Не так уж это просто. Даже Сэм и Кларк не желают грабить и убивать старателей, которые, по вашему мнению, надувают вас с золотом.
Без меня вы как пустой мешок. Всякий умеет приказывать, но выполняю-то приказы я.
Тайрон отскочил, как кобра, и злобно поглядел в темные холодные глаза Дюка.
- Когда я подобрал тебя, ты был всего-навсего мелким воришкой, у которого не хватало мозгов не попадаться. Не забывай, кому ты всем обязан, презрительно бросил Тайрон.
- А вы не забывайте, кому вы всем обязаны, Уэбстер, - отпарировал Дюк. Без меня вы были бы просто болтуном со множеством идей, которые вам никогда не удалось бы выполнить.
Тайрон, разъярившись, дал Дюку пощечину и тут же пожалел об этом. Дюк был вспыльчив и не прощал ни оскорблений, ни ударов. А если бы Уэбстер знал, что Тори только что так завела Дюка, он не стал бы его сейчас бить.
Тайрон вскрикнул от боли, когда Дюк в ответ ударил его кулаком в живот.
- Я пришлю сюда Сэма и Кларка, потому что у меня свои счеты с этой привередливой сукой, - прорычал Дюк, пока Тайрон приходил в себя. - А если вам в другой раз понадобится мальчик на посылках, наймите его.
С этими словами Дюк исчез в темноте. Тайрон глухо ворчал, массируя ребра. Теперь еще надо что-то делать с Дюком Кендриком. Он недоволен своим положением. С этой мыслью Тайрон отправился в салун "Квин Хай" обдумать, как завладеть собственностью Флемминга и Салливана, а также, кем заменить наемника, взбунтовавшегося против его авторитета.
Глава 29
Невеселое возвращение на ранчо проходило с умопомрачительной скоростью, от которой у Тори захватывало дух. Ее качало из стороны в сторону на крутых поворотах и подбрасывало на выбоинах. Бешеная езда не давала разгореться ее тлеющему гневу. Дважды она чуть было не вылетела со своего места под ноги бешено мчащимся лошадям, и то, что она осталась жива после этой поездки, казалось ей просто чудом.
Едва экипаж со скрипом остановился, Дру соскочил на землю и сжал Тори в своих объятиях, чего ей меньше всего хотелось. Он втащил ее вверх по лестнице, втолкнул в спальню и, захлопнув дверь, свирепо уставился на разгневанную блондинку, чей ответный не менее свирепый взгляд метал молнии.
- Не понимаю, зачем эти бабы все это болтали, но они несли наглую ложь! проговорил Дру с пылающим лицом. - У меня не было других женщин с тех пор, как я встретился с тобой. Черт меня подери, Чикаго, ты все еще столь наивна, что не понимаешь, когда мужик тобою очарован? И с какой стати я попрусь по бобы, если у меня дома бифштекс? Ну-ка ответь мне!
Если он хотел таким образом успокоить ее, то он просчитался! У Дру была скверная привычка говорить не то что надо. Так было всегда и, вероятно, всегда и будет. Он говорил об их браке, как о заказанном в харчевне обеде! У него начисто отсутствовали романтизм и сентиментальность, а между желать и любить лежит целая пропасть. Поэтому она не смогла с этим примириться. Мысль о том, что Дру ей неверен, разрывала сердце.
Тори стояла в спальне, опустошенная и несчастная. Ей хотелось верить тому, что Дру не предал ее, но без его признания в любви это не удавалось.
Хуберт не намеревался расставаться после брака с Тори со своими любовницами. Почему же она ожидала, что такой сильный самец, как Дру, оставит своих многочисленных обожательниц? Тори была готова не обращать внимания на неверность Хуберта, поскольку с самого начала не любила его. Но она не могла простить этого Дру. Хуберт не мог причинить ей боль, так как был совершенно безразличен, а к Дру она была слишком привязана, и его неверность заставляла ее страдать по-настоящему.
Чертыхаясь себе под нос. Тори яростно рылась в шкафу, отыскивая прозрачное неглиже, которое она приобрела в Каунсил-Блаф. Шагнув за ширму, она скинула платье и облачилась в это творение из паутины, которое имело глубокий вырез на груди и едва прикрывало округлости бедер. Выдернув шпильки из волос, она проскользнула через комнату, воображая себя одной из многих шлюх, с которыми Дру, несомненно, путался.
Подглядывавший Дру открыл рот, увидев наряд, который скорее соблазнял, чем что-либо скрывал. Поняв, что она привлекла внимание похотливого сатира, Тори предстала перед ним. Одной рукой она гладила себя по бедру, а другой - играла серебристой прядью, ниспадающей ей на плечо. Похлопав какое-то время глазами, она опустилась в обольстительной позе на кровать.
- Что тебе нравится, дорогой? - насмешливо промурлыкала она. - Ты мне об этом скажешь до или после того, как мы повозимся на простынях?
Немое рычание вырвалось из сжатых губ Дру.
- Брось, Чикаго. Из тебя никогда не выйдет проститутки.
Его замечание только подзадорило ее.
- Если у тебя есть деньжата, можешь делать все что угодно, - пробормотала она, закатывая глаза. - Смелее, мой мальчик! Не будь так застенчив. Ведь тебе же это не впервой. Бог знает, ты, наверное, провел в постели времени больше, чем на ногах.
Она чуть приподняла бровь, когда с его губ сорвался громоподобный рык.
- Что с тобой? Ты хочешь сегодня вместо меня развлечься с другой милашкой?
Терпению Дру настал предел. Попытки Тори высмеять особо интимные моменты прошлой ночи довели его до предела, и он взорвался. Одним прыжком он налетел на нее и пригвоздил к кровати.
- Ты хочешь, чтобы с тобой обращались как со шлюхой? Хочешь грубого насилия? - со злостью спрашивал он.
Фиалковые глаза сверлили его.
- А ты обращался со мной иначе? - выпалила она, пытаясь побольнее уязвить его. - Я всегда была для тебя не кем иным, как твоей личной шлюхой, и это все, что тебе требовалось от брака.
Горечь обиды захлестнула ее, когда она осознала, что была далеко не единственной женщиной, спящей в его могучих объятиях и испытывающей дрожь от его умелых ласк.
- Я не ожидала, что окажусь твоей первой женщиной, но хотела быть по крайней мере последней и единственной. - Слезы заливали глаза, но Тори гневно смахнула их, желая доиграть пьесу. - Ты предал мое доверие, и я не хочу этого прощать. Если я для тебя не более, чем одна из многих потаскух, которых ты посещаешь, то должна и вести себя соответствующе!
Дру был взбешен. Он мог оправдываться до посинения и все равно не сумел бы переубедить упрямую Тори! В ее глазах он будет виновен до тех пор, пока не сможет доказать своей невиновности, а если и сможет, она, вероятно, обвинит его в подкупе свидетелей. Он так ждал этой ночи, но Тори все испортила своей ребячливой тирадой и попыткой представить бесстыдную потаскуху.
Вскочив с постели, Дру сунул руку в карман и швырнул Тори полную горсть монет и золотых самородков.
- Вот тебе деньги, шлюха! - закричал он. - Найми учителя, милочка, чтобы он обучил тебя, как обольщать мужика. Тебе еще долго предстоит в этом практиковаться. А если ты думаешь, что я шляюсь по всему городу, то, может, так оно и есть, просто чтобы доказать, что ты права.
Это были жестокие слова, но гнев и разочарование развязали ему язык и заставили их произнести. То, что Дюк Кендрик сказал то же самое несколько часов назад, заставило Тори с трудом удержаться от слез. С таким же успехом Дру мог сказать, что она просто не может сравниться с женщинами, которых он знал, и что неопытность неприятна ему.
