Очень интересно о регулировании американской элитой подведомственного ей общества с помощью наркотиков рассуждает Михаил Делягин.[83] Справедливо указывая, что главную опасность для целостности США представляют растущие испаноязычные, афроамериканские и китайские этнические группы, Делягин предполагает, что «импорт и внутреннее производство наркотиков является неким аналогом оружия избирательного этнического воздействия, обеспечивающего замедление процессов внутренней дифференциации и усиления центробежных тенденций в развитии американского общества за счёт торможения его «недостаточно американских элементов».
Дополнительная функция наркотиков — «социальная селекция», уничтожение в обществе в целом недостаточно добропорядочных элементов, недостаточно управляемых из-за недостаточной восприимчивости к официальной пропаганде (в том числе и в части порочности наркотиков)».
Проще говоря, Делягин полагает, что элита Соединённых Штатов сознательно закрывает глаза на транзит и производство наркотиков в США, поскольку большую их часть потребляют негры, китайцы и латиносы — наименее ценные и наиболее сепаратистски настроенные этнические группы американского общества. В результате количественный рост этих групп сдерживается и тенденции к распаду страны тормозятся. Джон Колеман смотрит на эти вещи гораздо мрачнее. Подтверждая факт участия госструктур США в наркобизнесе, равно как и ряда госструктур западноевропейских (возглавляет наркотическую пирамиду, по Колеману, британская королевская семья, причём продолжается это со времен опиумных войн в Китае), он предполагает, что распространение наркотиков является частью обширного плана («Заговора 300»), включающего деиндустриализацию промышленно развитых стран, наркотизацию высвобождающегося в результате закрытия производства населения и постепенное снижение его численности. Население слаборазвитых стран сокращается, в основном, в результате провоцирования в этих странах голода и эпидемий. Колеман приводит отрывок из совсекретной статьи британского Королевского института международных дел:
«…будучи неудовлетворенными христианством и при широком распространении безработицы те, кто останется без работы в течение пяти и более лет, отвернутся от церкви и будут искать утешения в наркотиках. Именно тогда должен быть установлен полный контроль за торговлей наркотиками, чтобы правительства всех стран, которые находятся под нашей юрисдикцией, имели бы МОНОПОЛИЮ, которой мы будем управлять через снабжение… Наркотические бары позаботятся о непокорных и несогласных, потенциальные революционеры будут превращены в безвредных наркоманов, не обладающих собственной волей…»
Всё это может показаться конспирологической фантастикой, однако и прошлое, и настоящее Запада заставляет отнестись к словам Колемана серьёзно. Ведь опиумные войны с Китаем, за которые, кстати, никто не покаялся, — это исторический факт. А прыжок армии США после теракта 11 сентября к Афганистану — главному производителю опиума в мире — это ли не явная попытка взять под контроль важнейший наркорегион!
Сейчас американцы вместе с англичанами, похоже, действительно регулируют производство опиума и его поставки всем желающим. А всякая гам борьба с терроризмом — это не более чем ширма, прикрытие. Даже и нефтегазовый транзит по сравнению с транзитом наркотиков — вещь второстепенная. Наркотики позволяют контролировать сознание масс, а нефть и газ — всего лишь индустрию и транспорт (хотя автомобиль — это тоже современный массовый наркотик; человек, значительное время проводящий за рулём, нормально мыслить уже не в состоянии).
Могут, конечно, сказать, что сейчас искусственных, синтетических наркотиков изобрели вполне достаточно, поэтому воевать за контроль над маковыми плантациями на краю света нет необходимости. А уж Штаты-то с их передовой наукой и технологией запросто могут у себя производство любой синтетической «дури» наладить в два счета. Всё это так, но наркоконтроль над массовым сознанием — дело тонкое. Сознание нужно не просто грубо охмурять, его нужно определённым образом трансформировать и направлять, для чего нужны разные «инструменты», а потому проверенный тысячелетиями гашиш далеко не всегда можно заменить синтетикой типа «экстази». Ведь и главный кокаиновый регион планеты Штаты постарались в 90-е годы XX века взять под свой контроль, оказав военную «помощь» колумбийскому правительству в борьбе с Медельинским картелем. Слово «помощь» взято в кавычки потому, что толку от этой самой помощи оказалось, судя по всему, совсем немного: кокаиновая мафия по-прежнему процветает, но зато штатовцы могут непосредственно, на месте, контролировать и производство, и производителей фирменной мезоамериканской «дури».
А в Афгане посевы мака и производство наркотиков после разгрома талибов резко пошли вверх, что неудивительно: ведь Талибан-то, оказывается, не разрешал производить опий, сжигал маковые посевы, а теперь всему этому никто препятствий не чинит. Кстати, Михаил Делягин в беседе с корреспондентом газеты «Завтра» в начале 2002 года обосновывал частичную выгоду для России разгрома талибов тем, что именно Талибан, мол, поставляет наркотики в нашу страну, а сейчас мы эту проблему решили чужими руками. Однако всё оказалось не так просто, и уже весной 2002 года руководитель Федеральной Пограничной Службы РФ генерал Константин Тоцкий жаловался по ТВ, что поток наркотиков из Афганистана после падения режима талибов резко увеличился. В афганском наркобизнесе США показали себя действительно поборниками либеральных ценностей, открытой рыночной экономики и т. п. Препоны и рогатки на пути увеличения производства товара, пользующегося повышенным спросом, они убрали. В оправдание говорилось о том, что нельзя же оставлять разорённых бесконечными войнами афганских крестьян совсем без средств к существованию. Ведь опиумный мак — единственная культура, приносящая стабильный доход афганской деревне.
Кстати, последняя серьёзная война, которую вели США, — Вьетнамская — происходила в районе так называемого «Золотого треугольника» — труднодоступного, покрытого джунглями региона на стыке границ Бирмы, Лаоса и Китая, известного как одно из главных в мире мест выращивания опиумного мака. Война сопровождалась резким увеличением объёма наркопоставок из района «Золотого треугольника» в США и остальной мир и, соответственно, резким увеличением количества наркоманов, особенно в Штатах.
Случилось в те времена несколько скандалов, связанных с наркомостом «Золотой треугольник» — США. Особенно вопиющей была практика использования отправляемых на родину для захоронения трупов погибших американских солдат в качестве контейнеров для доставки в Штаты героина. Впрочем, эта практика, скорее всего, была делом рук каких-то «внесистемных» наркоторговцев, потому их и накрыла американская полиция. Ведь, по Колеману, в деле снабжения «цивилизованного мира» «дурью» западная криптократия добивается стопроцентной монополии, поэтому с внесистемными наркоторговцами и ведётся столь беспощадная война.
Наркогики являются весьма важной составной частью технологий изменения сознания, о которых говорит Михаил Делягин в своей статье. Монополия на обладание подобными технологиями естественно предполагает и монополию на производство и сбыт наркотиков. Именно поэтому во многих громких внешнеполитических акциях США столь отчетливо (для знающих подоплёку событий наблюдателей) виден наркотический след — не менее отчётливо, чем нефтяной. Ведь даже последний балканский кризис, в котором Штаты играли первую скрипку, утверждая на югославской земле боснийский и косовский мусульманские анклавы, оказался не чем иным, как процессом создания на юге Европы грандиозного входного наркотерминала. А после установления хотя бы и относительного контроля над Афганистаном и государствами Средней Азии и получения от России согласия на пролёт над её территорией военно-транспортных самолётов, не подлежащих никакому таможенному досмотру, США замкнули грандиозную наркосеть, способную с избытком обеспечивать Запад и остальной мир средствами «расширения сознания».
О том, что всё сказанное — не пустые выдумки, и штатовская элита уже давно интересуется наркотиками на предмет их использования для контроля над подвластными ей людскими массами, свидетельствует разразившийся в середине 70-х годов XX столетия скандал. Тогда директор ЦРУ Уильям Колби признал перед сенатской комиссией существование совершенно секретной программы разработки средств контроля сознания. Программа эта имела условное название «Проект МК-Упьтра»; в её рамках проводились эксперименты над ничего не подозревавшими пациентами больниц и госпиталей, распространялись миллионные дозы наркотиков и т. п.
