— Почему?
— Во-первых, перевод денег в другие города и страны осуществляется по кодам. Коды секретные, меняются каждый день. Знают их только три оператора, работающие в отделе компьютерного управления, я и мой заместитель по валюте Николай Авдеев.
— Всего пять человек?
— Пять.
— Кого из них вы подозреваете?
— Никого. Операторы получают хорошее жалованье, какого им не предложат в самом крутом банке. А нам с Колей тоже ни к чему рубить сук, на котором сидим.
— И все же?..
— И все же крадут, по-американски крадут, сволочи, грамотно. Скидывают со счета на счет, даже рук не пачкают мешками с деньгами.
6
В святая святых — зал компьютерного управления — Семен Семенович вошел с тремя массивными папками под мышкой и настольным калькулятором «Ситизен». Помогавший ему Бибарцев пояснил трем погруженным в работу операторам, что господин из финансового управления мэрии поработает здесь немного, так как это единственная комната, где более-менее тихо и есть свободный стол.
Семен Семенович листал папки, подбивал некие суммы, а на самом деле делал вид, что работает, — посматривал поверх очков, спущенных ближе к кончику носа, на спины операторов: двоих мужчин и молодой женщины. Вполне вероятно, что обычно во время работы они разговаривали между собой, балагурили и гоняли чаи. Но теперь присутствие постороннего, а пуще того, наверное, подспудное чувство вины и взаимной подозрительности сделали их молчаливыми и нелюдимыми.
В эту комнату никто не входил, кроме управляющего и заместителя. Когда появлялся Бибарцев, заметно напрягались спины у операторов.
Часов около двенадцати в зал компьютерного управления вошел энергичный, крепко сбитый молодой человек. Заметив корпеющего над финансовой отчетностью незнакомого старика, на минуту замешкался, потом как ни в чем не бывало поздоровался:
— Привет честной компании!
— Здравствуйте, — вразнобой ответили операторы.
— Как дела? Вирус не подхватили? — спрашивал он, прохаживаясь за спинами операторов, демонстративно сунув руки в карманы и скучающе глядя на светящиеся экраны мониторов.
— Нет, все нормально.
— Тогда о'кей!
С этими словами парень ушел.
Семен Семенович заговорил через несколько минут после его ухода:
— Когда я начинал работать бухгалтером, счетные машинки были механические, с ручкой сбоку, как шарманочки маленькие. Часто ломались, тогда приходилось нести слесарю в починку. К вам тоже небось слесарь приходил?
Дама даже оглянулась, чтобы повнимательнее поглядеть на столь дремучего старичка. Наверное, ей показалось, что его внешний вид вполне соответствует умственной дремучести, потому что довольно охотно объяснила:
— Это не слесарь, а программист, наблюдает, чтобы компьютерное хозяйство было в порядке. Между прочим, сын нашего управляющего!
Зазвонил телефон.
Один из операторов поднял трубку, послушал и затем, прижимая трубку плечом к уху, стал оформлять какую-то сделку, время от времени уточняя у абонента номера и суммы.
Семен Семенович вышел в общий операционный зал, спросил у девушки-кассира:
— Как я могу найти программиста?
— Эдика, что ли? Он вышел перекусить в кафешку здесь, за углом. Скоро будет.
— Спасибо.
Моисеев постоял у окна, подождал, пока появится во дворе Эдуард, вернулся в зал компьютерного управления.
Оператор, осуществлявший перевод денег, уже закончил работу, телефонная трубка покоилась на рычагах.
— Пойду-ка переобедаю, — бормотнул Семен Семенович.
Он знал, куда пойдет перекусить, и предчувствовал, что разгадка близка.
Глава пятая
«СУМИТОМО» РАЗВОДИТ РУКАМИ
1
Александр Андреевич Лисовский, несмотря на провинциальное происхождение и врожденную робость, за последние шесть-семь лет поездил-таки по миру и как турист, и как бизнесмен. Правда, в основном выезжал в Европу, и всего один раз — в Америку. В загадочной Стране восходящего солнца Лисовский не бывал, поэтому был весьма доволен, что прибыл в Токио в сопровождении господина Георгия Назаряна, который когда-то был москвичом, затем американцем с «Грин-карт», то есть с видом на жительство, а теперь называл себя гражданином великого братства последователей учителя Като. Монашеское звание не мешало ему попробовать в самолете все имеющиеся на борту спиртные напитки. А подвыпив, Георгий по-приятельски хлопал Лисовского по плечу и рассказывал о том, как здорово он заживет в Соединенных Штатах, если с умом распорядится полученным гонораром.
Чтобы не рисковать на таможнях, еще в Германии они запрятали портфель с кассетами среди кучи всякого потребительского хлама в грузовой контейнер и отправили его в Токио на имя Алекса Лисовского. Поэтому в самолет они садились налегке, и Александр Андреевич впервые за долгое время чувствовал себя по-настоящему свободно, как беспечный, но богатый турист. Средств у него было не очень много, в обрез, если не считать бесполезного в самолете чека, зато Назарян имел туго набитый бумажник и не скупился. Лисовский принял нетипичную для капиталистических цивилизаций щедрость за своеобразное выражение ностальгии по недотепе Родине и угощался не стесняясь.
Аэропорт Нарита практически не отличался от воздушных ворот тех столиц, где Лисовский уже бывал. Модерновое просторное здание, обилие световых указателей и рекламы, пестрый калейдоскоп желтых, белых и черных лиц.
Назарян отыскал пару свободных мест в зале ожидания, оставил там Лисовского, а сам отправился звонить своим церковным боссам, докладывать, что прибыли благополучно.
Александр Андреевич поймал себя на том, что оглядывает стены в поисках рекламы «Сумитомо» с указанием реквизитов. Усмехнулся, потрогал на груди то место, где в застегнутом кармане покоился чек. Терпение, сказал он себе, терпение и осторожность. Только эти два качества никогда не подводят.
Вернулся Жора Назарян. Он был чем-то озабочен.
— Неважные новости, — буркнул он. — Придется подождать с нашим делом…
Он прервал себя на полуфразе и нервно оглянулся.
Александр Андреевич почувствовал, как заныло сердце.
— Да что случилось?
— Ничего страшного! — спохватившись, стал успокаивать его Назарян. — Власти начали какую-то очередную проверку деятельности секты, придется подождать до завтра, когда чиновники уберутся из центра. Поедем пока в гостиницу, тем более что и так поехали бы в любом случае — вам, как человеку пока непосвященному, не разрешается ночевать в общине.
— Не очень и стремлюсь! — откликнулся Лисовский.
И они пошли к выходу, мимо снующих невысоких японцев с непроницаемыми, словно из древнего фарфора, лицами, мимо развязных, шумных американцев, надменных немцев и англичан, мимо коренастых полицейских, с профессиональной недоверчивостью посматривающих на пассажиров.
— Поедем к американцам, в «Хилтон», — сказал Назарян Лисовскому, когда они уселись в такси. — Это, конечно, дороже, чем обычная японская гостиница, но я к их экзотике так и не привык, думаю, что и вам будет не очень уютно ночевать за бумажными стенами и на циновках.
— Я не против, но не знаю, хватит ли у меня денег…
— Расходы берет на себя принимающая сторона. Этот деловой обычай японцы довели до совершенства: вы и девочку можете получить за счет фирмы, если захотите…
— Нет уж, — улыбнулся Лис. — Первым делом самолеты.
— Что? — рассеянно переспросил погруженный в свои думы монах.
— Да нет, это просто поговорка из старого фильма.
— Поговорка поговоркой, но если что, скажите, не стесняйтесь.
— Скажу.
2
«Хилтон» оказался действительно чисто американским отелем, разве что обслуживающий персонал в большинстве своем состоял из вышколенных японцев и очаровательных японочек, отменно, впрочем, владеющих английским языком.
Без особых проволочек, с массой улыбок, сопровождавших процесс оформления на постой, они получили двухместный номер на одиннадцатом этаже и, не мешкая, поднялись в него. Не обремененные багажом, несуетливые, несолидные, они производили впечатление серьезных бизнесменов. Таковыми, при некоторых оговорках впрочем, и являлись.
В номере Лисовский разделся, повесил куртку во встроенный одежный шкаф у входа.
Назарян же беспокойно ходил по комнате.
— А почему власти интересуются вашей сектой? — спросил Александр Андреевич. — Есть какие-то нарушения?
— Да нет, какие нарушения? Като не лезет ни в политику, ни в экономику, никому не мешает…
— Тогда в чем дело? Вдруг про нас узнали?
— Э, ерунда! Просто в этой стране развелось много святых, которые любят власть и деньги, а верующих на всех не хватает!
