Не знаю, что Валентина делала в прошедшие дни с фоткой моего члена, но она мне больше не писала и ничего не просила. А с Инной мы эту тему не обсуждали. Возможно, у них и правда в команде это норма всем делиться: расческой, тампоном, членом своего парня — жаль, что пока лишь виртуально.
— Значит, тройничок уже был, — сказал недавно отец, с которым я поделился достижением. — Молодец, сынок! Две — это хорошо, а почему не три? Надо всегда мечтать о большем…
Вот я сейчас сидел и немного мечтал, любуясь спелыми задницами, прыгавшими по полю, которые тогда в душевой видел без одежды. Видел, но не мял. И из всех этих немятых пятых точек глаза раз за разом выбирали самую яркую, раскрашенную изящными цветами татуировок. Под майкой прыгали два упругих шарика с блестящими камушками пирсинга посередине, которых не было видно всем желающим, но я теперь точно знал, что они там есть. Спортивные руки с цветком на одном предплечье и зубастой вагиной на другом уверенно подавали мяч, помогая команде идти к победе. К слову говоря, Инна и Валентина отлично работали на поле вместе, без слов понимая друг друга, обмениваясь лишь взглядами и быстрыми короткими жестами — в общем, идеальная команда. И мне бы очень хотелось проверить, могут ли они так же работать и в постели.
— Можно? — проворковал где-то сбоку игривый девичий голос.
Вместо ответа скамейка протяжно скрипнула, и сидевшие на ней пацаны мгновенно потеснились, уступая место подошедшей Марианке. Она же, одарив всех лучезарной улыбкой — единственным, что им могло от нее перепасть, — приземлила свои идеальные округлости рядом со мной.
— Привет, — сказала красотка мне и невинно хлопнула огромными голубыми глазами.
Скамейка перед нами, скамейка за нами и вся наша скамейка мигом забыли про матч и восторженно уставились на нее, будто сюда снизошел ангел. Но я-то знал, кто она на самом деле.
— Ну что, какой счет? — помахала красными острыми ноготками эта лукавая демоница. — Кто побеждает? Наши? Не наши?
Судя по тому, что смотрела она на меня, а не на табло, счет ее не особо-то и волновал. Хотя очередная партия как раз закончилась в пользу нашей команды, и Инна с Валентиной, прыгавшие рядом, звонко шлепнули друг друга по ладоням — в этот момент они казались просто лучшими подружками.
— Ты, наверное, задаешься вопросом, какие же у них отношения, — протянула рядом Марианка, словно не слишком довольная, что я смотрел на поле, а не на нее. — В целом они очень похожи, — придвинувшись ко мне чуть ближе, пояснила она, — и во многом сходятся. Расходятся они лишь в одном вопросе: Катерина. Одна, сам угадай какая, ее боготворит, а вторая на дух не переносит. Но, когда речь не касается Катерины, они договорятся о чем угодно…
Однако в этот момент лишь роскошная грудь Марианки о чем-то договаривалась с моим плечом, прижимаясь к нему все крепче. Инна, обернувшаяся в нашу сторону, засмотрелась и нахмурилась.
— Капитан, не зевай! — разнесся над полем боевитый клич одной оторвы, и капитан опять вернулась в игру.
А коварная демоница с самым что ни на есть невинным видом отодвинулась от меня. Честно, я даже не понял, за что она болела: за то, чтобы наши победили, или за то, чтобы проиграли? Потому что ее присутствие на капитана команды явно действовало деструктивно.
Вскоре мяч в последний раз шлепнулся о паркет, знаменуя победу наших, и зрители взорвались радостными выкриками и аплодисментами. Все мужские глаза уставились на счастливо обнимающихся спортсменок, ожидая, когда они наконец снимут маечки, оставшись в одних лифчиках, и, сочно тверкая задницами, исполнят свой триумфальный танец. Однако вместо этого девчонки просто помахали залу — причем руками, а не майками. По скамейкам, казалось, пронесся дружный разочарованный вздох: почему? Ведь они же победили в такой игре… И только я знал почему. Потому что сегодня среди зрителей была Катерина. Так что благодарите Императрицу за обломанное удовольствие — не мне же одному вечно от нее страдать.
— Сегодня у команды будет вечеринка, — вдруг с лукавым прищуром сообщила Марианка, — к которой Катерина не имеет ни малейшего отношения, так что девочек там не сдерживает ничего…
Инна, разговаривавшая в это время с Императрицей и остальной Свитой, сурово зыркнула на мою нынешнюю собеседницу, как бы намекая отстать уже от ее парня и присоединиться к компании поздравляющих ее подруг.
— В общем, удачи, — помахала мне на прощание красными ноготками эта дьяволица и грациозно поднялась.
Пацаны вокруг тут же расступились, как разрезанное ледоколом море, давая ей дорогу, и она удалилась к подругам, раздразнив всех вокруг.
— Блин, — мечтательно простонал рядом Саня, — душу бы продал, лишь бы на эту вечеринку попасть… Как же я все-таки тебе завидую!..
Тем временем зрители, понявшие, что тут больше нечего ловить, стали покидать зал. Я же остановился у стены, ожидая свою спортсменку с любой наградой, которую ей захочется. Закончив с подругами, она воодушевленно свернула ко мне, однако на полпути ее перехватили о чем-то галдящие девчонки из команды. Зато вот Катерина, вместо того чтобы спокойно уйти, как и все, внезапно — одна, без Свиты — величественно притопала ко мне.
— Роман, — без прелюдий начала она, — мой тебе совет, как друга: не стоит ходить на вечеринку команды.
Ничего себе — а я и не знал, что мы друзья. Ты вон меня уже два года в друзья добавить не можешь, хотя там всего-то кнопочку нажать.
— И почему же? — полюбопытствовал я.
— Инна не только играет, но порой и заигрывается, — не сводя с меня цепкого взгляда, пояснила эта подруга, — а я не всегда рядом, чтобы скорректировать ее поведение.
Зато когда тебя нет рядом, у тебя рядом есть телефон, которым ты ее достаешь. Знаю-знаю, сколько раз уже такое было.
— Ну так может, оно и к лучшему, — сказал я. — Время можно потратить на что-то более полезное. Например, скорректировать свое поведение.
— Не ерничай, — холодно отрезала она. — Я обещала твоей маме за тобой присмотреть.
— О как. Ну спасибо, ты так замечательно присматривала за мной весь прошлый год, что я даже этого не замечал. Или мешал кто? Маме Мишеля ты то же самое обещала? Там ты явно справилась лучше…
Вообще, обычно я более сдержан. Но эта зараза сама меня раздражила своими дружескими советами. Да и то, как все время лезла в наши отношения с Инной, уже порядком достало — так что я выплеснул кое-что особенно наболевшее прямо в лицо его виновнице. Миг — и в ее обычно холодных глазах запрыгал сердитый огонек. Ну и что ты на это скажешь дальше?
— Терпеть не могу это твое выражение, — сухо отчеканила Катерина и одернула ворот моей рубашки, с одной стороны аккуратно, а с другой довольно резко, как бы одновременно с заботой и раздражением.
А затем, наведя свой порядок даже в моей одежде, развернулась и ушла к ждавшим ее у выхода подругам. Я же замер как в ступоре, глядя ей вслед, вспоминая, когда она последний раз делала так — тем вечером. Тем чертовым вечером, когда без спроса перевернула мою жизнь вверх тормашками.
— И пусть то, что сегодня произошло, — вздергивая мой воротник точно так же, сказала эта зараза, — останется твоей маленькой грязной сексуальной фантазией. Надеюсь, ты не будешь доставлять этим неудобств мне…
Словно выводя из оцепенения, рядом ярко блеснуло колечко пирсинга на носу.
— Тебя коснулось зло, а ты не умер, — со смешком прокомментировала Валентина, приваливаясь к стене по соседству. — Да ты силен, по ходу! Я думала, от ее касаний падают замертво.
— Ты о чем? — я тряхнул головой, отгоняя незваные мысли.
— Ну так она ж почти ни к кому не прикасается, высшая каста не иначе… Даже Принца своего на людях не сосет. Вообще не знаю, перепадает этому бедолаге или нет, а тут такое… Похоже, ты и правда с ней хорошо знаком. Точно не знаешь никаких ее грязных секретиков?..
