В очередной раз пройдя мимо меня и типа не заметив, она подошла к сынку мэра, который хлопал танцу вместе со всеми. Однако, увидев ее, он чуть в стену не врезался, шарахнувшись как от черной кошки.
— Что, приедет-то твой дружок на Новый год? — небрежно бросила бунтарка.
— Ты за эту неделю уже десятая, кто у меня спрашивает, — проворчал он. — Не знаю, он мне не отчитывается. Может, приедет. Может, в Англии останется…
Миг — и Валентина схватила его обеими руками за голову и щедро провела губами от одной его щеки до другой, оставляя длинную черную полосу на его лице. Еще и губами хорошенько потерлась, чтобы оставить побольше и пожирнее — не целуя, а натурально пачкая. Так что сынок мэра вскоре напоминал клоуна — вернее, грустного клоуна с темной грязной лыбой во всю харю.
— Да хватит меня уже пачкать! — возмущался он, пытаясь от нее отделаться. — Ты их что, углем мазала?
— Это потому что у тебя рот грязный, — с усмешкой отстранилась Валентина.
— Это потому что сказал не то, что ты хотела услышать?
— Отдыхай уже, мажорчик! — отмахнулась она и зашагала прочь.
— Если так интересно, приедет или не приедет, — бросил сынок мэра ей в спину, с досадой вытирая пальцами черные щеки, — сама знаешь, у кого надо спрашивать! Тем более вы же с ней в одной школе учитесь. Рискни, может, тебе ответит…
Не оборачиваясь, оторва выразительно показала ему средний палец и пошла дальше, однако на полпути сменила траекторию, внезапно направившись ко мне. Я почувствовал себя так, будто приманил зло, и даже пожалел, что она стерла не всю помаду об нашу элиту.
— Воу, какой ты популярный! — сказала бунтарка, с иронией осмотрев мои губы. — Я б тебя поцеловала, но не хочу портить эту красоту…
Следом она резко наклонилась и, поймав губами мою трубочку, смачно потянула через нее мой коктейль.
— Может, тебе налить? — спросил я, глядя, как она сосет у меня.
— Не, хотела взять у тебя…
Аж с причмокиванием втянув в себя еще немного моего, эта плохая девочка снова зашагала прочь, ну а я остался с трубочкой, густо измазанной чернотой. И как это понимать? Это она так намекает, что пососала бы еще кое-что, или попросту мстит за то, что не отправил ей дикпик?
Вскоре под громкие овации остальная команда закончила свой победный танец, и Инна, вдоволь наскакавшаяся в одном месте, подлетела ко мне, томно поблескивая глазами, как бы говоря ими, что не прочь поскакать еще кое-где.
— Какой же ты у меня сладкий, — проворковала она, любуясь моими разноцветными губами. — Все хотят от тебя кусочек… А я съем целиком!
И, прижимаясь ко мне разгоряченным спортивным телом, потащила меня на верхний этаж, где нам никто не помешает насладиться трапезой. Обнимая ее упругую попку, я шел рядом с ней и натурально предощущал, как ее киска скоро будет пожирать меня целиком. Моя жизнь сейчас напоминала какую-то веселенькую молодежную комедию с шумными вечеринками в огромных домах, где кто-то обязательно уединяется в спальне. И у меня не имелось ничего против, потому что я тут был главный герой.
Немного потыкавшись в двери, мы наконец нашли одну уютную комнатку с плотными темными шторами и большой кроватью. Заперев замок, моя девушка тут же набросилась на меня, оставляя жаркие жадные поцелуи на моих губах — прямо поверх чужих помад. Ее пальцы скользнули к моей ширинке, нетерпеливо расстегивая, мои руки оказались под ее кофточкой, тиская очищенную от лифчика грудь — и именно в этот момент в кармане у Инны раздражающе загудел смартфон — настолько не вовремя, что я уже знал, кто звонит, еще до того, как увидел имя на экране.
— Блин, Катерина… — пробормотала моя спортсменка. — Надо ответить, вдруг что-то срочное.
— Что, серьезно? — не выдержал я.
— Но завтра же новогодний бал. Вдруг что случилось…
— Ты же сейчас не уедешь? — спросил я, стараясь не хмуриться.
— Не уеду, это точно, — заверила капитанша. — Просто там без меня по-любому что-то потеряли.
Ага, совесть там уже давно потеряли.
— Я быстро, — пообещала она и, сжимая смартфон в руке, выскочила в коридор, видимо, чтобы не раздражать меня голосом одной настырной Катерины.
Ну е-мое, моя молодежная комедия, смотрю, начинает превращаться в обычную производственную драму. Лишь бы она сейчас не уехала к своей охреневшей подружке. Шторина вдруг с шумом сдвинулась в сторону, и из крытой лоджии, которую она прятала, в комнату вышла Валентина, вертя айкос в руке и озорно глядя на меня. Опачки, в сюжете новый поворот?
Ep. 44. Бойбол
— А ты что, все время была тут? — спросил я.
— Ну да, — как ни в чем не бывало отозвалась Валентина, заталкивая электронную сигарету в карман своих узких кожаных брючек.
— А что не вышла, когда мы…
— А мне интересно было посмотреть, чем это закончится. Знаешь ли, когда капитан трахается, это такой хентай, какого ни в одной порнухе не увидишь!
Ее губы расплылись в ухмылке — сейчас не черные, а естественно красные, яркие и без всякой помады. Даже на расстоянии я чувствовал, как от них приятно тянет мятой.
— Значит, любишь подглядывать? — подытожил я.
— Нет, — возразила эта плохая девочка, — я люблю участвовать, но вы же не звали, — словно даже в претензию бросила она. — Ты же романтик. Ну давай, романтик, расскажи мне про романтику…
А у меня тут же всплыла в голове фраза из одного ее видосика: «путь к аналу начинается с куни». Вряд ли я могу ей рассказать что-то о романтике, но в этот миг во мне говорил весь выпитый за вечер пунш, а он был еще романтичнее.
— А что у тебя над киской вытатуировано?
В общем, язык сработал вперед мозга.
— О, а вот это я понимаю, — хмыкнула оторва, — другой разговор!
После чего расстегнула свои брючки и спустила их вниз по ногам вместе с трусиками, любезно показывая все, на что мне хотелось посмотреть. Как оказалось, я чуть ошибся в прошлый раз, и вместо «моя» там была «мая», складываясь в «любимая» прямо над голой киской. Пока я все это читал, дверь скрипнула, и в комнату вернулась Инна.
— Блин, — сказала она, уставившись ровно туда же, куда и я, — только вышла на минуту, а ты уже с моим парнем и без трусов, и как это называется?
— Ну так давай тоже снимай уже, и начнем, — бросила ей Валентина.
— Что начнем? — проворчала капитанша. — Тут тебе не Версаль. Натягивай обратно!
— А можем устроить свой Версаль, — выдала оторва, снимая все с ног окончательно.
— С ума сошла? — пробурчала моя девушка, глядя, как комок одежды шлепнулся на пол. — Какой Версаль?
— А что такого? Твоей подруги тут нет, а ты помнишь, что там бывало, когда ее не было…
Договорив, эта плохая девочка шагнула к моей хорошей и потянула ее за край трусиков, чуть высовывавшихся из брючек, а затем резко отпустила. Резинка звонко шлепнула Инне по бедрам.
— Я же сказала всей команде вести себя прилично, — нахмурилась она.
— Это как ты в душе? Или еще приличнее? — с сарказмом уточнила оторва.
Я же слушал их беседу, умилялся и не вмешивался, полагая, что они сами до чего-нибудь договорятся.
— Да это просто случайность была, — отрезала капитанша. — Сами приперлись раньше времени!
— Ну случайность, так случайность. А повторить не хочешь случайно? Я бы посмотрела еще разок.
— Повторяю: всем вести себя прилично!
— Не задолбало еще, — ухмыльнулась бунтарка, — вести себя прилично?
— Все, пойдем, Ром! — Инна отвернулась от нее. — Тут до хрена комнат, найдем другую. А эта пусть здесь в одиночестве дрочит!
— Воу-воу, капитан, полегче, — миролюбиво протянула Валентина. — Я ж не в критику. Может, хоть ненадолго вспомним былое? В конце концов, мы сегодня победили. А это общая победа. Неужели не хочешь отметить? Ты заслужила, вообще-то…
Все это время она стояла без штанов и без трусов, и это, надо признать, добавляло убедительности всем ее аргументам. Мои глаза то и дело смещались к надписи между стройных ножек, раз за разом перечитывая, что там набито. А что, гениальная стратегия набить «любимая» именно туда: если после секса киске говорят такое, то она по-любому чего-то да умеет.
