– На Залихватинск, – коротко бросил гражданин в шляпе, которому очень не понравился слишком уж пристальный взгляд паренька.
– А вы тоже на этот поезд? – задал новый вопрос парень, которому, видимо, от скуки хотелось с кем-нибудь потрепаться.
– Да, на этот, – неохотно кивнул усатый.
– А в какой вагон?
– Слушай, ты, отстань от меня, – неожиданно совсем неинтеллигентно посоветовал интеллигентный с виду гражданин. – Я тебя по-хорошему прошу.
– Ладно, хорошо. Чего вы так злитесь? – обиделся паренек с рюкзаком и отошел в сторону.
Поезд прибыл. Гражданин продолжал мерить шагами перрон, ожидая команды на посадку. Наконец ее объявили, и усатый тип быстрым шагом двинулся к седьмому вагону. У входа в вагон уже стоял молоденький проводник с широченной белозубой улыбкой на лице. Он проверял билеты у пассажиров и по одному запускал их внутрь вагона.
Усатый дождался своей очереди и протянул проводнику билеты.
– В Залихватинск или раньше сойдете? – широко улыбнулся проводник.
– А вы что, по стоимости билета понять не можете? – огрызнулся мужчина в шляпе.
– К родственникам или по работе? – не обращая внимания на не слишком дружелюбный тон пассажира, продолжал допытываться улыбчивый паренек.
– Жить я туда еду, – буркнул усатый, которому очень не нравилось то, что проводник слишком долго проверяет его билет.
– А чем же вам Зюзюкинск не угодил? – удивился проводник. – По-моему, очень даже хороший город.
– Город хороший, но люди плохи, – ответил усатый и нетерпеливо добавил: – Может, уже хватит мой билет мять?
– А вам он уже и не понадобится, гражданин… Петров, – неожиданно сказал проводник и посмотрел прямо в глаза пассажира.
Петров – а это был именно он – понял, что попался. Несколько минут он смотрел на проводника, потом вдруг резко толкнул его в дверь вагона, развернулся и…
– Далеко ли собрались, Савелий Михайлович? – путь Петрову преградил широкоплечий парень с рюкзаком за плечами, и тут же с двух сторон к нему подошли два совершенно одинаковых на лицо молодых человека в форме курсантов школы милиции. Это были близнецы и Веня.
Петров заметался, но позади него уже стоял проводник Зубоскалин. Поняв, что он окружен, Савелий Михайлович понуро опустил голову и сказал:
– Нашли все-таки, гады.
– Мы не гады, а будущие милиционеры, – поправил его Веня, вытаскивая из-за пояса наручники и одевая их на запястья Савелия Михайловича.
– Я вам еще всем отомщу, – процедил сквозь зубы преступник.
– Не думаю, – не согласились с ним ребята. – Вы не отсидели полностью срок за убийство плюс еще побег из тюрьмы плюс похищение человека… О да вам теперь на всю оставшуюся жизнь хватит.
Петров только зло глянул на ребят, сплюнул и отвернулся. Вскоре Петрова увозила в отделение вызванная курсантами милицейская машина. Ребята все вместе поблагодарили проводницу седьмого вагона за то, что она на время уступила свое рабочее место Диролу.
– Что вы, – махнула она рукой, – ради задержания преступника и не на такое можно пойти. К тому же у Саши так хорошо получалось, – похвалила она Дирола. – Если бы у нас все работники такие же приветливые и улыбчивые, как он, были, то народ, наверное, с поездов не слезал бы.
– Ну что, теперь в больницу? – спросил Веня товарища, когда поезд на Залихватинск укатил вдаль.
– Конечно, – согласились с ним Дирол и близнецы.
В больнице их встретили Леха, Зося и Федя.
– Как Мочилов? – был первый вопрос Вени.
– Врачи говорят, что ничего страшного. Жить будет, – сообщила Зося.
– И еще они сказали, что наша Зося просто молодец, – не преминул похвалиться Федя. – Она все правильно сделала, так что благодаря ее первой помощи Мочилов выйдет из больницы уже в ближайшие дни.
– Вот и хорошо. Значит, мы можем отправляться в общежитие? – обрадовался Дирол, который жутко проголодался и устал, впрочем, как и все остальные.
– Можно, – приняли ребята единогласное решение.
ЭПИЛОГ
Утром всех курсантов вызвал в учительскую Иван Арнольдович.
– Ну, ребята, молодцы. И капитана спасли, и преступника задержали, – похвалил он.
– Стараемся, – небрежно бросил Дирол.
– Хотя в вашей работе было и очень много промахов. Я вот до сих пор Садюкину в глаза смотреть боюсь, – добавил ложку дегтя в бочку меда Ворохватов.
– Ну мы же только учимся, – смутился Зубоскалин.
– Иван Арнольдович, – обратился к старшему лейтенанту Веня, – Петрова уже допросили?
– Вот об этом я и хотел вам рассказать. Петрова допросили, и он сознался в похищении Глеба Ефимовича, – начал говорить Ворохватов.
– Он хотел отомстить ему за то, что тот упрятал его за решетку четыре года назад? – поинтересовался Федя.
– Именно, – подтвердил Иван Арнольдович. – Этого человека настолько захватила жажда мести, что его не остановили даже тюремные стены.
– Но почему он не убил Мочилова, а только похитил? – недоумевали близнецы.
– Потому что смерть – слишком легкое наказание. Петров хотел, чтобы Мочилов, что называется, на собственной шкуре испытал муки заточения.
– Ага, и кормил он его одними сухарями, – вспомнил Веня.
– Точно, – согласился Ворохватов. – В общем, устроил он Глебу Ефимовичу полные тюремные условия.
– А зачем он дом поджег? – остался невыясненным еще один вопрос.
– Потому что в городе появились милицейские объявления с его фотографией, – пояснил старший лейтенант. – Петров почувствовал опасность и решил поскорее уехать из города. Но не мог же он отпустить своего самого заклятого врага с извинениями за причиненные неудобства, а потому он решил избавиться от него раз и навсегда.
– Даже не верится, что бывший милиционер на такое способен, – удивился Федя.
– Да, вот такие случаи в жизни бывают, – вздохнул Ворохватов.
В этот момент в дверь постучали, и в следующую секунду в учительскую вошел человек в милицейской форме.
– А вот и самая приятная часть нашего собрания, – завидев гостя, объявил курсантам Иван Арнольдович. – Хочу представить вам начальника управления милиции полковника Василия Наумовича Стеблова.
– Здравия желаю! – вытянувшись в струнку, разом грянули курсанты.
– Вольно, – махнул рукой Стеблов. – Вы, наверное, уже догадались, что я пришел сюда, чтобы выразить вам благодарность за поимку особо опасного преступника, к большому сожалению, бывшего нашего коллеги, Савелия Петрова.
– Да мы вообще не понимаем, почему нас тут держат. Все стоим вот и думаем, – попытался пошутить Дирол, но полковник на него так строго взглянул, что Санек осекся и замолчал.
– Так вот, – продолжал Стеблов, – выражаю вам особую благодарность и надеюсь на дальнейшее сотрудничество с вашей школой.
– Всегда рады, – подобострастно улыбнулся Ворохватов.
– Помимо этого наше управление решило сделать вашей школе небольшой, но очень приятный подарок… – Полковник сделал долгую паузу, во время которой курсанты даже шеи вытянули от нетерпения, желая услышать, какой же сюрприз решило преподнести им местное управление милиции.
– Это новый спортивный снаряд, а вернее, турник…
– О нет, – одновременно выдохнули близнецы, для которых турник всегда являлся чем-то страшным и непреодолимым.
– Только не турник, – пробормотал Веня, вспомнив, как здорово решил подшутить над ними Садюкин, используя для своего коварного замысла именно турник.
– С особой противоскользкой перекладиной, – закончил полковник, хотя эта новость тоже мало обрадовала курсантов.
Однако они все же поблагодарили Стеблова и, получив разрешение удалиться, вышли на улицу. На крыльце им встретился Садюкин.
– А, герои, – протянул он. – Наслышан, наслышан.
– Фрол Петрович, – решил за всех высказаться Веня, – простите нас за то недоразумение. Честное слово, мы не хотели.
Садюкин хмыкнул, но потом, заметив в глазах курсантов неподдельное раскаяние и надежду на прощение, смилостивился и сказал:
– Да я уже и не обижаюсь.
– А Домна Мартеновна – очень даже хорошая женщина, – неожиданно вставил Леха.
– Э, нет, – замотал головой Садюкин. – Теперь я понял, что лучше свободной холостяцкой жизни и быть не может. И вам, кстати, очень рекомендую, – посоветовал он и скрылся за дверьми школы.
* * *
Прошло два дня. Стоял тихий сентябрьский вечер. Курсанты, предыдущим вечером отпраздновав свою очередную победу над преступностью и даже не попавшись на глаза никому из начальства, теперь отдыхали в своей комнате. Не было только Вени, потому что он пошел на свидание с Зосей. Неожиданно раздался громкий стук в дверь.
– Войдите! – крикнул Дирол, потому что никто из его сокурсников на стук отвечать не стал.
Дверь распахнулась, и на пороге предстал Глеб Ефимович Мочилов собственной персоной. Он за время заточения осунулся, но вид у него был бодрый, а на лице присутствовала непривычная улыбка. Курсанты не ожидали появления капитана, а потому повскакивали с мест, судорожно застегивая рубашки и напяливая носки.
