– Да вы садитесь… Что у вас за проблемы? – смилостивился Левин.
– Мы с чехами создали совместное предприятие по выпуску баночного пива. Наше сырье, а главное – наша вода, мы нашли под рукой источник с водой очень высокого качества, они сделали анализы и сказали, что такая же у них идет на пльзенское. Договорились, что часть продукции на экспорт, часть на наш внутренний рынок. И им, и нам выгодно. Производственные корпуса почти готовы, чехи начали поставлять оборудование, жесть для банок. Вот тут и пошли неприятности…
– Какого рода?
– Сперва исчезли два ящика с электроникой для линии разлива. Затем было похищено несколько картонных коробок с дорогими красками для фирменной раскраски банок.
– Вы обращались в милицию? – спросил Левин.
– Нет, сразу к вам.
– Почему? – поинтересовался Левин, хотя догадывался: эти бизнесмены не любят иметь дело с милицией, не очень хотят, чтоб она вникала в их деятельность, да и милиция не слишком симпатизирует этой публике.
– С вами, говорят, надежней, – неопределенно ответил Чекирда.
– Что вы имеете в виду?
– Волокиту. Милиция перегружена работой. А если вы соберете необходимый материал и мы преподнесем его милиции, тут же они вынуждены будут посуетиться, имея готовенькое.
– Хорошо. Идите в комнату номер три, оформите наши отношения. Условия наши знаете? Мы берем за услуги дорого.
– Для этого мы найдем любые деньги. – Несколько успокоившийся Чекирда вытащил из нагрудного карманчика пиджака визитную карточку, протянул Левину и вышел.
"Чекирда Артур Сергеевич. Президент совместной фирмы "Золотой ячмень", – прочитал Левин, покачал головой: "Меньше, чем президентами они быть не желают, вся их суть в безвкусице – одно название чего стоит: "Золотой ячмень"! А почему не "Золотое просо"? или "Серебряный овес"?.. зашвырнул он карточку в ящик стола… – Кто бы он ни был, этот пижон, а дело затеял хорошее: почему бы не напоить людей приличным баночным пивом? Попробуй, купи сейчас бутылку пива, хоть и дерьмового! Люди часами выстаивают в очередях, а возле бочек на колесах – толпы жаждущих… Да-а, кто-то хорошо наживется на украденной электронике и красках! Либо здесь пустят налево, либо угонят в другой город или в другую республику… Воруют уже не по штукам, а оптом, контейнерами, вагонами. Скоро девятиэтажки будут разбирать на кирпичи, чтоб продавать на дачи и гаражи… Ну где же он, господин Чекирда? Что он там так долго? Торгуется с Иваном, что ли?.." Фирма "Золотой ячмень" размещалась в жилом доме; как понял Левин, под ее офис была приспособлена четырехкомнатная приличная квартира, переоборудованная с толком и хорошо отремонтированная. В приемной за пишущей машинкой сидела миленькая девушка-секретарша, на отдельном столе факс и портативный копировальный аппарат. Все японское.
"Неплохо устроились, – подумал Левин, входя в кабинет Чекирды. – Чтоб получить такое помещение в центре города, надо было в горисполкоме густо помазать кому-то ручку".
Чекирда с улыбкой поднялся с кресла и гостеприимным жестом указал на два других у круглого журнального столика, на котором стояли маленькие кофейные чашечки, две рюмки, фигурная бутылка шотландского виски "Dimple", электрический чайник, еще сопевший паром, лежала пачка кофе "Fort".
"Милый ты мой, на меня этот гипноз давно не действует", – подумал Левин, положил в чашку ложечку кофе, кусочек сахара и залил кипятком.
– Виски? – предложил Чекирда.
– Нет, спасибо, я пью только неразведенный спирт.
Чекирда не понял: всерьез это или в шутку, но на всякий случай сказал:
– К следующему разу приготовлю. Импортный.
Левина не раз удивляло, как у людей этого типа устроены мозги: в общем-то интеллект стрекозы, но изворотливый, дальновидный, какой-то кибернетический ум, точно просчитывающий ситуацию, конъюнктуру, последствия того или иного коммерческого хода. Загадка! В домашних библиотеках у них гордо стоят Пикуль и Анжелика, а в офисах – новинки отечественной и западной литературы по маркетингу, менеджменту, биржевому делу, математическому прогнозированию движения ценных бумаг и прочее…
– Помещение арендуете? – спросил Левин.
– Нет, выкупили. Один человек уезжал в Узбекистан. Это была его квартира. Заплатили "зелеными", – откровенно сказал Чекирда.
– Хорошо. Приступим к главному, – Левин одним глотком допил кофе. Артур Сергеевич, мне нужно познакомиться с бумагами на ваш пропавший груз. Хочу проследить его движение.
– Но похищено было не на железной дороге.
– Я знаю, вы мне уже говорили.
– Думаю, это обыкновенная кража обыкновенной шпаны с целью перепродажи.
– Возможно. Но вы заплатили нам деньги, чтоб об этом думал я, а вы думайте о том, что понятней вам… У вас имеется паспорт на похищенную электронную систему?
– Да. Паспорт мы получили отдельно ценной международной бандеролью.
– Вот все эти бумаги мне и дайте. В паспорте должны быть проставлены номера изделия. Они же и на самих изделиях.
Чекирда порылся на письменном столе и принес Левину тоненькую папочку:
– Здесь все.
– Где хранился груз?
– Мы арендуем складской модуль у базы "Промимпортторга", своих складских надежных помещений у нас нет.
– Груз из контейнеров изымали при вас? Контейнеры вскрывали при вас?
– Да. В присутствии представителя таможни. Был мой зам, а также завскладом базы.
– На какой день после поступления и складирования электронные приборы и краска исчезли?
– Не знаю. Мы через две недели после поступления собирались начать монтаж. Мой зам поехал на склад вывезти, тут и обнаружилось. Он на всякий случай поинтересовался коробками с краской. Но и ее след простыл. Электроника и краска поступили с разрывом в неделю.
– Какая краска идет на художественное оформление пивных банок?
– В каком смысле?
– Масло, синтетика или нитро?
– Синтетика. Пищевая с металлоэффектом.
– А цвета?
– Белая, красная, золотисто-желтая, голубая.
– Бумаги эти я вам возвращу… Теперь вот что, Артур Сергеевич, к вам может зайти человек по фамилии Михальченко.
– Этот тот, с которым я подписывал договор.
– Он самый. Считайте, что он – это я. На все вопросы – полно и откровенно. Тем более, что Михальченко возглавляет наше бюро.
Вернувшись в агентство, Левин пошел сразу к Михальченко. Тот сидел за столом, грыз соленые палочки и запивал пивом из яркой, многоцветной банки.
Левин не выдержал, рассмеялся, спросил:
– Вкусно, Иван?
– Пиво – что надо!
– Почем банка?
– Ужас!
– Хочешь, чтоб оно было подешевле?
– Еще бы!
– Тогда займись делом. Чекирду помнишь? Ты с ним договор заключал.
– Помню. Не в подробностях, но знаю, что их обворовывают.
– Теперь – некоторые подробности и мои соображения, – и Левин изложил ему то, что узнал от Чекирды, и то, что, по его мнению, следовало бы выяснить оперативным путем. – Это твоя часть работы. А я по твоим результатам спланирую свою.
– Хорошо. Вам никуда ехать не надо?
– Пока нет.
– Тогда я забираю Стасика, – Михальченко выглянул в окно, "Уазик" стоял во дворе. Шофер Стасик, бывший сержант-пограничник, открыв капот, обтягивал синей изоляционной лентой какой-то проводок.
– Стасик! – позвал Михальченко. – Заводи, едем!..
Когда они уехали, Левин, вертя в руках пустую разноцветную банку от пива, размышлял, куда и на что могла пойти похищенная краска. Затем он позвонил в центральный мебельный магазин и попросил столяра Мишу. Того пошли звать.
– Слушаю, – наконец ответили в трубке.
– Миша, здравствуйте. Это Левин Ефим Захарович. Помните? Вы у меня собирали болгарскую спальню и кухню, ремонтировали в прошлом году диван, а мой сын Виталик ставил вам декодер на телевизор.
– Все помню, Ефим Захарович, не надо перечислять. Хороших старых клиентов я не забываю. Что у вас за нужда?
– Чисто служебная. Синтетическая краска такая, как на импортных пивных банках в вашем деле может быть использована?
– Свежую новую столярку ею покрывать нельзя, течет из под кисти. Распылять тоже не очень годится, надо несколько слоев. Чтоб обновлять покрашенную уже столярку, ее класть опасно, старая краска может под ней вздуться.
– А куда можно приспособить такую краску?
– На металлические поверхности. Возможно, годится для автомашин.
– На кузовные работы?
– Во-во!
– Спасибо, Миша.
– Всегда готов, Ефим Захарович! Виталику привет!..
Положив трубку, Левин вышел, в конце коридора была дверь, где сидели еще два сотрудника бюро.
– Степа, удели пять минут, – входя, обратился он к немолодому человеку в милицейской серой сорочке, но без погон.
