Не купишь Миколу никакими трудоднями. На свадьбе сейчас были. У невесты много красивых подруг. Нет, никто не приглянулся трактористу. Почему? Почему он хочет уехать?
Еще звучали веселые и протяжные песни, тамада не выдал и части из своего запаса острословия, вина оставалось много, но Соселия покинул праздник и решил именно сейчас поговорить с гостем о самом важном, о самом неотложном.
Ночь выдалась лунная, серебрились вершины гор. С гор этих и начался разговор. Не мог Соселия сразу приступить к делу — невежливо.
— Посмотри, дорогой, — он указал палкой на снежную гору. — Такие горы у вас есть?
— Ни, Симон Артемович. Не бачив.
Соселия поглядел на курчавый горный склон.
— А такой виноград?
— Нема, такого нема, — с сожалением признался Горобец.
Сухая, темная рука старика протянулась в сторону белеющей отары у скотного двора.
— Такие барашки есть?
— Тоже нема. Но не извольте беспокоиться, — оживился Горобец, повторяя полюбившуюся ему фразу. — Все будет!
— Такие барашки? — удивился Соселия.
— Угу.
— Такой виноград?
— А як же? Опытный сад завели.
— И горы? — уже гневно спросил старик.
Горобец посмотрел на него, хотел признаться, что таких гор не может быть на Черниговщине, что это самые лучшие горы в мире и пусть старик не думает, что ему здесь не нравится. Но уверенность в том, что человек может сделать все, заставила ответить иначе.
— Колы треба… Будуть и горы!
Старик молчал. На светлый серп луны набежало легкое облачко. Все потемнело. С гор сползло серебро, и они стали будто ниже, приземистее. Виноградники почернели, барашки стали серыми.
Молчание затянулось. Соселия ворошил палкой дорожную пыль, жалел, что начал этот разговор. Конечно, такой тракторист, как Горобец, очень подходящий человек для здешнего колхоза. Хотелось поговорить с ним — не останется ли? Почему останется? Нет, дорогой, никогда. Он считает, что даже горы можно сделать на Черниговщине. Гордый человек — очень хорошо. Смелый — тоже хорошо, а вот хвастун — совсем, совсем плохо.
Микола почувствовал, что ответ не очень-то по нраву председателю. Перегнул трошки. Не так его понял Соселия.
— Послухайте меня, Симон Артемович, — начал Микола, бережно поддерживая старика под руку и стараясь при этом не шататься. — Що я казав? — вопрошал он гордо, поглядывая по сторонам. — Тильки одно… Советские люди, колы треба, все могут сделать. И реки, мабуть, и горы…
Соселия неодобрительно покосился на Миколу.
— Та нет, — поспешил поправиться Горобец, — за яким бисом горы. На Черниговщине поле ровненьке, трактор иде гарненько… Подывышься — небо кругом. Но я, Симон Артемович, бачив машину яку. Экскаватором называется. Ковш у нее, як хата, — такий великий. Зачерпнет землю в яме — та высыпе. Зараз гора вырастае… Як кажуть, все можно зробить.
Старик шел молча, постукивая палкой по дороге.
— Я бачу, Симон Артемович, вы мне не верите, — уже растерянно сказал Микола.
Ему никак не хотелось огорчать старика, к которому за этот месяц он уже успел привязаться. Нехорошо получается. От этой неприятности Микола даже начал трезветь.
— Вы, Симон Артемович, мабуть, видели самолет? — Микола старался на живых примерах пояснить свою мысль.
Соселия не поворачивал к нему головы, обиделся еще больше. Зачем спрашивать о самолете, когда он, Симон Соселия, не только видел самолет, но и летал на нем в Тбилиси. Ай, как нехорошо, дорогой!..
Микола понял, что разговор не получается, но все же надеялся исправить свою ошибку.
— А когда не було ще самолетов… мабуть, рокив… — Он задумался, припоминая, когда же все-таки появились первые самолеты. — Мабуть, лет пятьдесят назад. Тогда вы, Симон Артемович, не верили, що могуть люди летать?
Опять не так сказал. Старик мог обидеться, если годы его вспоминают не к месту, и, не дожидаясь ответа, Микола продолжал:
— Бачив я у Киеви дуже быстрые самолеты — реактивными называются.
— Видел, дорогой, в Тбилиси. «Ту-104» называется.
Ничем старика не удивишь, но Микола обязательно хотел, чтобы его правильно поняли.
— А есть ще самолеты без людыны, — выпалил он. — Сами летають, сами садятся.
Старик не проронил ни слова, освободил руку — один дойдет — и, опираясь на палку, пошел независимо. Надоели ему эти детские сказки. Он спутников видел, самолетами не удивишь.
— Не верите, Симон Артемович? — Микола безнадежно махнул рукой. — Думаете, брехня? Ни. Сдается мне, що скоро не только самолеты без людей, но и сами люди будут летать без самолетов. Взяв в руки якую-нибудь бисову ракету — и зараз поднявся выше хаты.
Соселия презрительно посмотрел на гостя. Немножко выпил — и уже заговаривается. Совсем не умеют пить у них на Черниговщине.
— Дывысь! — крикнул Горобец, указывая вверх.
Старик нехотя поднял голову.
Высоко в небе летел человек. Он протягивал руки навстречу луне, огромной и яркой.
Соселия разглядел не только человека, но и любопытного орла, который, не отставая, летел следом. Луна уплывала, а вместе с ней и человек без крыльев.
Собственные глаза никогда не соврут. А если так, то зачем не верить, что люди могут делать горы? Люди — они все могут. Правильно сказал Микола.
И если старик Соселия поверил в человека без крыльев, то Микола в эту минуту уже ничему не верил. Стоял посреди улицы, протирал глаза, махал перед собой руками, чтобы отогнать странное и непонятное видение. Он озирался по сторонам, смотрел на незнакомую ему улицу, горы, старика, стоящего рядом, прислушивался к звучному хохоту загулявших гостей и тоже не верил. Не верил, что сейчас он в грузинском селе, около скотного двора, — это только кажется…
Почему-то сразу стало светло. Горобец поднял голову и увидел две луны. Одна выглядывала из-за облака, другая, огромная, опускалась за линию гор. Микола заморгал, зажмурился, вновь открыл глаза. Две луны, и почти что рядом!
— О, бисова горилка, чого ты не зробиш! — сказал он, почесывая в затылке, и ему сразу стало легко от этого простого объяснения загадки летающего человека.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Если вы случайно не заглянули в последующие главы, то вам ничего не известно о Багрецове, но представьте себе положение Бабкина, когда он увидел… Нет, так ничего не получится, нужен обстоятельный рассказ…
Диск пролетел над самой горой. Бабкин несколько раз окликнул Димку, потом заглянул в люк и заметил, что трос пропал. Оказалось, что он тянется вдоль нижней светящейся поверхности диска и дальше конец его болтается на ветру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
