специально по запросу Залкинда и цитировавшиеся в вышеприведенной статье). Все материалы приводятся в хронологическом порядке и снабжены комментариями. Очевидные описки исправлены, в квадратных скобках даны уточнения для удобства чтения. Даты даются по старому стилю.
* * *
ПОКАЗАНИЯ САВЕЛИЯ ЗЛАТОПОЛЬСКОГО
Протокол № 60
1882 года мая «1» дня я, Отдельного Корпуса Жандармов штабс-капитан Яковлев, на основании закона 19-го мая 1871 года, в присутствии Товарища Прокурора С[анкт]-П[етербургского] Окр[ужного] Суда Н. М. Богдановича[458] расспрашивал нижепоименованного, который показал
Зовут меня Савелий Соломонович Златопольский.
От роду имею 25 [лет], вероисповедания еврейского.
Происхождение и народность (мещанин) русский.
Звание мещанин г. Елизаветграда.
Место рождения и место постоянного жительства: г. Елизаветград, постоянного местожительства в последнее время не имел.
Занятие Революционер.
Средства к жизни Литературный труд.
Семейное положение Холост. Имею трех братьев и одну сестру. Из братьев Лев осужден по последнему процессу[459]; другие два, Яков и Александр, и сестра Софья живут в городе Николаеве, никаких сношений с ними с 1879 года не имею.
Экономическое положение родителей Мать живет в г. Черкассах К[иевской] губ[ернии], а отец умер, мать своих средств не имеет, живет при родных.
Место воспитания и на чей счет воспитывался Окончил курс в 1873 курс в Николаевской Гимназии, затем поступил в С[анкт]-П[етербургский] технологический институт, где пробыл два года, вышел в 1875 году со второго курса.
Причина неокончания курса в случае выхода из заведения, с указанием самого заведения Курса не окончил по причине слабого здоровья.
Был ли за границей, где и когда именно Не был.
Привлекался ли ранее к дознаниям, каким и чем они окончены Не привлекался.
На предложенные мне вопросы отвечаю
Признаю себя принадлежащим к партии «Народной воли». В положение нелегального перешел в 1879 году, узнав, что меня в числе других оговорил Гольденберг[460], затем проживая некоторое время в Одессе, лето [18]80 г. и с мая месяца [18]81 по март 1882 года проживал в Петербурге под именем Боголепова и под тем же именем проживал в Москве, где и был задержан 19 апреля на улице, на Малой Лубянке.
Об отношениях и знакомствах я показаний давать не желаю.
Савелий Златопольский
* * *
Штабс-капитан Яковлев
Товарищ Прокурора Богданович
ГАРФ. Ф. 112. Оп. 1. Д. 526. Л. 255–255 об.
Протокол № 62
1882 года мая «4» дня, я, Отдельного Корпуса Жандармов Майор Шеманин, на основании закона 19-го мая 1871 года, в присутствии Товарища Прокурора С[анкт]-П[етербургской] Суд[ебной] Пал[аты] А. Ф. Добржинского[461], расспрашивал нижепоименованного, который, в дополнение своих объяснений от 1-го сего мая, показал:
Зовут меня Савелий Соломонович Златопольский.
Признав свою принадлежность к партии «Народной воли», я, в дополнение к предыдущему показанию своему, излагаю в нижеследующих строках задачи партии, как они представляются мне.
Партия «Народной воли» по существу своему не есть фракция русской социально-революционной партии, как это принято было понимать до последнего времени; она сама по себе включает строго определенные задачи, обнимающие собой интересы народа и его благо. Будучи по основным своим воззрениям социалистической, в научном смысле этого слова, партия «Народной воли» признает основным своим догматом необходимость ввести народное представительство в русскую государственную жизнь и сделать народную волю ее верховным принципом. Поскольку современное государство враждебно этому принципу — постольку партия «Народной воли» революционна. В общей терминологии принято задачи партии «Народной воли» определять «политическим переворотом»; этот термин указывает лишь на господствующее убеждение в рядах социалистов, что правительство отрицает необходимость такого status quo, которую признает партия. Таким образом, вопрос о совместимости народоправления с монархией с принципиальной его стороны решается в положительном смысле, подтверждением чему служит письмо императору от 10 марта. Конкретно — ближайшие задачи партии будут осуществлены, когда созван будет Земский собор с задачами высшей решающей инстанции, без всяких косвенных посредников между ним и особой монарха. Что же касается средств, которыми располагает партия, то они, с точки зрения закона, все «преступны»: 1) критика существующего порядка, вернее — политического строя, 2) пропаганда идеи политического переворота в том его смысле, в каком я выше пояснил, и 3) организация сознательных сторонников партии в такую силу, которая в глазах правительства приобрела бы значение и вес. Террора же как средства борьбы партийного, признаваемого всеми членами партии «Народной воли», — нет. Не все народовольцы — террористы и, в свою очередь, не все террористы — народовольцы. Иначе говоря, террор не есть система, которую практиковала до сих пор партия, а в каждом отдельном случае проявление террора обусловливается сочетанием человека и политики правительства. Ясно, что и цареубийства, как системы, в партии также нет, как нет вообще и каких бы то ни было предрешенных политических убийств, демонстраций и пр. Никогда партия в ее целом не решает вопросов, каждый замысел, каждое революционное предприятие возникает по инициативе ограниченной группы людей и остается тайной для партии до проявления того [или иного] замысла или предприятия. Партия включает в себя понятие об единстве миросозерцания по общим вопросам, и в этом смысле каждый, признавший 1, 2 и 3 пункты программы действия, является фактическим членом партии; организация же «Народной воли» есть часть партии, и в ней нужно подразумевать и подмечать единство действий; по условиям своей деятельности, деятельности пропагандиста, я стоял слишком далеко от организации «Народной воли» и о ней никаких новый сведений дать не могу, кроме того, что случаи, подобные Меркулову[462], возбудили в партии оживленные стремления и энергичные усилия отрешиться от тех организационных ошибок, которые ведут за собой несвоевременную гибель десятков деятелей.
По поводу предъявленного мне показания Гольденберга и той именно части его, которая касается меня, я заявляю следующее: к готовившемуся в Одессе в 1879 году покушению на жизнь императора я никакого касательства не имею, ни о каких подготовительных мерах не ведал; с Гольденбергом не имел беседы о московском покушении ни наедине, ни в присутствии Романенки[463]. Вообще в [18]79 году я ни о каких цареубийственных замыслах не слышал.
Оговор Гольденберга приписываю личному его нерасположению и неприязни ко мне, которые он скрывает под видом полного неведения обо мне. Во всех частях его оговор безусловно лжив: денег ему в количестве 300 рублей не вручал, а дал их в его присутствии Колодкевичу[464], который на другое утро по приезде Гольденберга пришел ко мне за ними, ибо 300 р. были даны задолго до того Колодкевичем через меня на сохранение как человеку местному и более или менее гарантированному от ареста. Вручая деньги Колодкевичу, я не имел представления об их назначении. Членом Исп[олнительного]
