Ноздри Элли раздулись.
– Светит компаньонство? Это вы о чем? – Надо сказать, что я в конце концов сдался и рассказал маме, но взял с нее клятву, что она сохранит эту новость в тайне.
– Ну, ты знаешь, – продолжала мама, не замечая отчаянных знаков, которые я ей делал, – его кандидатуру выдвинули в компаньоны. Разве это не так у вас называется?
Элли повернулась ко мне, все еще не веря.
– Тебя выдвинули? Когда?
– Я выжидал подходящий момент, чтобы тебе сказать.
– Да, верно, – задумчиво произнесла мама. – Я не должна была ничего говорить.
– Ждал подходящего момента, чтобы мне сказать? И когда бы это случилось? Когда ты бы уже занял кресло компаньона? Просто не верится, что ты мне не сказал! – Щеки у нее вспыхнули от ярости, и я искренне пожалел, что так вышло. У меня не раз это вертелось на кончике языка, но все не представлялось удобного случая.
– Послушай, я виноват. Вообще-то я собирался сказать тебе сегодня вечером. – Маленькая ложь во спасение не помешает.
Элли мои слова не убедили.
– В самом деле? А может быть, ты так бы и забывал мне сказать еще несколько месяцев – пока я не увидела бы это в и-мейле «Баббингтона»?
Я поднял руки вверх, сдаваясь.
– Прости меня. Я сукин сын.
– Чарли, выражайся прилично, – посоветовал мой папа.
– Я униженно, робко, на коленях прощу прощения. Что еще я могу сказать?
– Но Элли, дорогая, – самым невинным тоном произнесла ее мать, – разве ты не говорила мне, что тебя тоже выдвинули в компаньоны?
В гостиной повисла мертвая тишина – в фильмах в таких случаях начинают бить высокие часы, стоящие в углу. Интересно, наши мамы сделали это нарочно? Элли и я пристально смотрели друг на друга – одновременно и любовники, и соперники. По ее лицу я не мог ничего прочесть.
– И ты даже не подумала сказать мне? – спросил я гораздо вежливее, чем Элли.
У нее сделался смущенный вид.
– Я собиралась. Но я же только что сама узнала.
– Я тоже.
Моя мама принялась щебетать о том, как это будет замечательно, если мы с Элли вместе станем компаньонами, но у нас с Элли было на этот счет свое мнение. Конечно, такой вариант был возможен, но гораздо вероятнее, что пройдет только один из нас, а то и ни один. Мне хотелось выдать какую-нибудь дурацкую театральную фразу типа: «Итак, начинается битва!», но, подумав, я воздержался.
– Прекратите сидеть с таким несчастным видом, – сказал ее отец.
– Да, от этого у тебя будут ужасные морщины, Чарлз. – Миссис Грей беспокоилась о будущих семейных фотографиях.
– Уверена, что вам не о чем беспокоиться, – с безмятежным видом добавила моя мама. О, если бы только она знала! – В конце концов, разве шеф Элли не сказал, что это входит в сделку, или что-то такое?
У меня отвисла челюсть. Я так и знал! Я был прав. Значит, когда Йан привел за собой Элли в «Баббингтон», у них была договоренность.
– Я так и знал, – сказал я, даже довольный тем, что Элли скрыла больше, чем я. – Я говорил им об этом в пабе, но никто мне не верил.
– Это не то, что ты думаешь, – с вызовом произнесла Элли. – Единственное, о чем была договоренность – это что меня выдвинут в компаньоны, но ничего определенного мне не обещали.
– Мы так тобой гордимся! – просияла мама Элли.
– Мы считаем, что ты у нас тоже молодец, – сказал мой папа, похлопав меня по руке. – Мой сын – компаньон! Нужно будет рассказать в пабе. Они это оценят.
– Кстати о пабе, – подхватил мистер Грей, – я не говорил вам, о чем мне рассказал Билл Светлое Пиво? Как его жена участвовала в конкурсе мокрых маек, когда они недавно отдыхали на Майорке?
По-видимому, шоу Чарли и Элли уже утратило для них интерес.
– Разве ей не шестьдесят три? – осведомилась моя мама, в ужасе поднеся руку ко рту.
– Да, и она победила! Наверно, там разыгрывали приз за самые обвислые сиськи.
Они засмеялись, хотя мама Элли на всякий случай удостоверилась, все ли у нее в порядке, потрогав свои.
Что до Элли, то она не присоединилась к общему веселью.
– Ну же, солнышко, – обратился к ней ее отец, пытаясь подбодрить. – На море случается и не такое.
Да, это были слова человека, который никогда не тонул в «Баббингтон Боттс».
ГЛАВА 19
Утром в понедельник работа в информационном центре закипела, все трудились, как пчелы.
Когда мы прибыли, Ханна, не заметив, что между Элли и мной пробежала кошка, начала обсуждать с нами, как наладить работу.
– Как я понимаю, работы осталось дней на восемь, – сказала она. – А поскольку у нас всего пять дней, то есть проблемы.
Нам с Элли было трудно сосредоточиться, поскольку мы были заняты тем, что бросали друг на друга уничтожающие взгляды. Поскольку наши мамы слишком долго обсуждали, как они организуют совместную вечеринку, когда мы с Элли станем компаньонами, мы в конце концов сбежали. Однако мы все еще не обсудили между собой новость о нашем соперничестве. Когда мы ехали в машине обратно из Уикома, я вздыхал и чертыхался от досады, Элли сжимала кулаки (все-таки она гораздо агрессивнее меня, решил я), и у нас была бесконечная и совсем ребяческая перепалка.
– Тебе следовало сказать мне, – настаивал я.
– Мне? А как насчет тебя? Почему ты не поделился своей потрясающей новостью именно со мной?
– Я в самом деле хотел тебе сказать – а вот ты и не собиралась. – По размышлении, это был не самый убедительный из аргументов.
– Это так на тебя похоже, – заметила Элли. – Очень скрытный, очень большой спорщик и очень тщеславный. Неудивительно, что тебя выдвинули в компаньоны.
Я так сильно вцепился в руль, что ногти у меня чуть не впились в ладонь.
– Ну что же, если в компаньоны будут отбирать по этим критериям, то мне нет смысла участвовать. Ты могла бы дать урок беспощадности семейке Крей.[36]
Как ни странно, Элли была польщена.
– Ты действительно так думаешь?
– Если ты считаешь это комплиментом, значит, я попал в яблочко.
– Элинор-гангстер, – произнесла она с нью-йоркским акцентом, и, удивительное дело, обстановка разрядилась. – Ну, чего уставился на меня?
– Что?
– Я говорю, чего вылупился?
– И не думал.
– Поосторожнее на поворотах, умник! А не то я напущу на тебя мальчиков. И тогда посмотрим, каким ты будешь компаньоном в пиджаке из цемента!
Я все еще был не в настроении.
– Плевать, – раздраженно ответил я и, заставив себя не сжимать так сильно руль, сосредоточился на темной дороге перед собой.
Когда прибыла остальная часть команды, мы попросили всех собраться вместе, чтобы определить насколько мы продвинулись с документами. Однако главным пунктом повестки дня было обсуждение вечера пятницы.
