Те, кто находился на центральном боевом пульте Маары, запаниковали, намереваясь отключить этого электронного убийцу, однако астро-адмирал Гильфердинг поставил их на место: трагедия была уже в прошлом, а на естественный спутник, как яблоки на Ньютона, валились новые орды врагов, правда, с большей высоты, но гораздо быстрее.
Когда утроенная сила тяжести вдавила его в кресло, Хадас на мгновение потерял сознание. Он несколько отвык от взлетов, все-таки здесь его использовали не в качестве летчика. Он пришел в себя вовремя, судя по высотомеру, от земли его отделял целый километр, и реактивный лайнер продолжал жрать топливо, набирая высоту неэкономным образом — вертикально. Хадас изменил положение легким движением пальцев. Данная машина была на редкость примитивна, местного производства, однако собрана добротно и давние годы учебы не пропали даром. На мгновение всплыл в памяти образ родного инструктора по тренажерным полетам: сколько тысяч виртуальных километров они намотали на электронных моделях самых различных машин? Хадас отогнал лирические воспоминания и взялся за дело. Он осмотрелся, и у него захватило дух. Все-таки закрытое пространство есть закрытое пространство, и теперь он понял, как оно ему надоело. На этой машине, конечно, нельзя было планировать путешествие к луне: это была внутриатмосферная конструкция, однако план у него все равно имелся. Он не опасался погони: он был уверен, что даже если в подземном мире еще и остались самолеты, водителей для них там точно не было. Хадас Кьюм решил подняться повыше ионизированного слоя и связаться со своими, а там куда кривая вынесет. Он несколько покружился над плато, осваивая рукоятки и кнопки. Затем он сделал большой круг, диаметром километров восемьдесят: ему было интересно осмотреть местность. Там внизу, в полумраке, он засек несколько темных скважин и догадался, что это пусковые шахты. Под ним проплывал мертвый мир, однако теперь он знал: внутри скал кипят свои страсти и жизнь, хотя и загнанные в резервацию. Осваивая управление, пилот нечаянно взялся за кнопку бортовой пушки. Яркая струя прочертила линию — на стекле сразу замельтешили цифры расхода боеприпасов. Хадас отдернул руку. Вооружение было примитивным, но впечатляло. Он глянул на наличие топлива, и показания прибора ему не понравились.
Машина долго набирала высоту, идя полого и не торопясь. На границе стратосферы его тряхнуло — здесь наличествовали ветры, хотя плотность воздуха была микроскопической. Когда он пронзил основную массу пылеледяного слоя, стало несколько светлее, но он все равно не наблюдал ни Индры, ни звезд, ни родной Маары. Хадас не знал предельные характеристики машины по высоте и теперь только в соответствии с опытом и показаниями приборов, определяющих этот параметр, догадывался о ней: ни радиовысотомер, ни лазерный дальномер не могли пробить пылевую подушку. Он включил передатчик и стал надиктовывать сообщение. Пилот смутно представлял себе трагедию, продолжающуюся в космосе, но очень надеялся, что средства обороны не подведут землян. Однако акт первый давно закончился, теперь основные события переместились далеко-далеко, к самой луне. Средства обороны, находившиеся в момент атаки над этим полушарием, были истреблены, плывя в пространстве в виде плоских или сферических металлических клякс, или просто прикончили ресурс. Но готовность не отменялась, все исправные системы были аккумулированы на ведение боевых действий и искали цели. С момента начала трагедии прошло более семи часов, поэтому над районом пусков ныне висело много новых военных игрушек, прибывших с противоположной стороны Гаруды, причем обернулись они вокруг нее не один раз.
Древний истребитель продолжал нестись вперед и вверх. Его средства обнаружения не предназначались для астрономических дальностей: он создавался для внутрипланетных боев, и, кроме того, в былые времена его собратья обычно наводились согласно внешним целеуказаниям. Однако подвешенные в невидимом звездном небе опасные взрослые игрушки следили за плывущей внизу планетой очень внимательно.
Пилот почуял неладное, когда замигали индикаторы лазерного и радиооблучения. Во внезапном озарении человек вспотел. Он так радовался своей свободе, что забыл о системе опознавания. Он бросил истребитель в сторону, крутанул его вдоль собственной оси, но пока не перестал набирать высоту. Передатчик работал, но кому сейчас было дело до прослушивания эфира: в космосе бушевали атомные пожары, новые магнитно-электронные пояса обволакивали планету и ее спутник. Кьюм отрезвел окончательно, когда нос машины полыхнул ярче солнца, особенно на фоне полумрака грязного неба. Сощурившись, пилот кинул послушный транспорт вправо, сходя с лазерного прицела. Его спас не маневр, хотя, возможно, это повлияло на дальнейшие залпы: его спасли десятки тонн дыма, размазанные в воздухе наверху, и бешенство ионосферы, мешающее гироконам садануть по нему миллиметровым лучом. Он продолжал бессмысленную передачу, как будто сам надеялся кого-то убедить в этих немилостивых к нему небесах, так не желающих его возвращения домой. Нос самолета не успел расплавиться благодаря специальному керамическому слою — газодинамический лазер сосредотачивался на нем менее сотой доли секунды, кроме того, повлияло то, что в момент удара истребитель достиг максимальной высоты, далее не давали продвинуться тактико-технические характеристики: хотя ощущения пилота еще соответствовали подъему, это было не так — машина висела на месте, упираясь о воздух струей из дюз. Относительно внешних кибернетических наблюдателей, его скорость равнялась нулю и их системы наведения произвели сброс, вырезая сигнал подобно отражениям от облаков. Затем сила тяжести одолела тягу и машина начала падение. Хадас сразу уловил это и принял отступление как должное: он уже ни на что не надеялся, он просто боролся, согласно привычке и летным навыкам. Он перевернул самолет днищем вверх и, почувствовав лицом очередной прилив крови, заскользил полого в нижние спасительные слои отравленного воздуха.
Удар луча пришел сверху — самолет получил пробоину в днище и тяга левого двигателя сразу упала. Человек снова попытался уйти, и это удалось. Дальность между ним и спутником-убийцей увеличивалась не только по мере его погружения в толщу атмосферы, но и благодаря скольжению лазерной пушки по орбите. Световые кванты пробивали все более толстый стой пыли и дыма — они рассеивались.
Некоторое время он бесцельно планировал над обезображенной землей. Если бы он мог, он бы откусил себе локти от обиды на происходящее. Ведь он сумел выжить в этом страшном подземелье, умудрился выскользнуть из него, и на тебе, свои собственные спутники едва не прикончили его. Да, в принципе прикончили. Никто не отозвался на его позывные и никто-никто не явится ему на помощь, а до родной луны, как и раньше, было далеко. Проносящееся снизу пространство представляло собой практически непроходимую для пешего территорию. Он почти не верил, что когда-то он лично путешествовал по нему. В окружающем сумраке он заметил внизу разрушенные строения. Он больше не смотрел на датчик топлива, он уже понял, что этот полет — его последнее развлечение в жизни. Изменив положение летательного аппарата, он прошел над уничтоженными зданиями. Несмотря на довольно высокую скорость, они все тянулись и тянулись внизу. Он снова изменил направление и вскоре заметил изменение когда-то искусственно воздвигнутого, а позже искусственно же приконченного ландшафта. Разрушение стало более качественным. Вскоре он пронесся над эпицентром катаклизма. Воронки не было. Это был давний-давний высотный взрыв. Кварталы внизу представляли собой сплошное вдавленное в тело планеты месиво. Сейчас у него отсутствовал датчик радиации, но он помнил о ее высоком фоне даже на окраине города. Атмосферный взрыв не мог дать такое длительное заражение, где-то должно было быть что-то еще. Он развернулся и взял немного влево. Не более чем в полуминуте хода он пролетел над воронкой. Она потеряла глубину от накопившейся внутри пыли, но он почти точно определил тип примененной здесь бомбы. Славный это был город, раз он удостоился чести быть атакованным дважды. Хадас опять сманеврировал, набирая высоту и прикидывая, чего он еще не повидал напоследок. Видимость была отвратительная, но за его плечами был колоссальный опыт. Он припомнил карту и понесся в сторону моря.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
