Савелий сел в пролётку вместе с каторжанином, на козлы посадил одного из охранников. Через час, домчав до Вязьмы, он сдал Игнатия Ельникова уездному исправнику. Потом, на обратном пути, заехал в Калинкино, усадьбу титулярного советника Максакова Гвидона Ананьевича, передал виньетку Иванова, и получил приглашение для своих господ на завтра. Морозов не обманул. В полиции никому, ни о чём не рассказал. В Нерчинске заболел скоротечной чахоткой, и умер за год до окончания каторжного срока.
Глава 14
Время до приезда Алисы в Ливадию, было занято ликвидацией врагов. Днем приёмы, вечером до поздней ночи братья, устроившись в бункере, зачищали Европу и Россию от революционеров.
Париж, Лондон, Берлин, Вена, Цюрих… Георгий всматривался в лица разрушителей Российской империи, и всё пытался найти в них нечто зловещее и отталкивающее. Но нет, лица были самые обыкновенные. Благожелательные, улыбающиеся, самодовольные лица состоятельных господ, одетых с парижским шиком, с бриллиантовыми запонками и золотыми цепочками от часов. Они ходили, постукивая изящными тросточками по тротуарам, сидели в респектабельных ресторанах, читали газеты, и пили кофе за столиками многочисленных европейских кафе.
Ещё до перемещения, в доме Иванова, император, под впечатлением гибели своей и империи, вносил в список своих врагов всех подряд, чьи фамилии мелькали в революционной хронике. Получился огромный список. Уничтожить такое количество народа, быстро и незаметно, было не реально. Потом, успокоившись, и многое обдумав, Николай начал делать исключения, и список уменьшился.
Исключил из чёрного списка тех деятелей революционного движения, кому было в 1894 году до 20 лет. Сознание определяет всё-таки бытие, и у этих юношей, которые в 1905 и 1917 полезут на баррикады, есть шанс стать нормальными гражданами великой империи. Потом Николай разделил список на "разрушителей" и "созидателей". Тех, кто активно боролся с царским режимом, а потом почивал на лаврах – отдельно, тех, кто проявил себя в чём-то, в управлении, в создании чего-то полезного – отдельно. "Разрушителей" получилось около сотни.
Была ещё одна трудность. Исчезновение иностранцев в Европе никого не волновало, кроме их близких, а вот в России могла подняться волна обвинений против охранного отделения в похищении. Поэтому если революционеров в Европе просто развеивали, в России ликвидацию маскировали под несчастные случаи.
Николай и Георгий трудились не покладая рук. Чёрный список уменьшался. 9 октября к вечеру, пришло известие, что Аликс уже в Симферополе и завтра с утра выезжает в Алушту.
* * *
Утро 10 октября началось с суматохи. Рано утром в Ялту из Одессы пришёл пароход "Саратов", на котором приехала, как выразился Георгий, "группа поддержки". Великий князь Владимир Александрович с супругой, великой княгиней Марией Павловной и великий князь Сергей Александрович.
На кухне закипела работа, у местных татар были закуплено невероятное количество цветов и фруктов, челядь кинулась украшать дворец. Ливадийский дворец, бывший дом Льва Потоцкого, выкупленный императором Александром II у дочерей польского магната после его кончины в 1860 году, российский архитектор Ипполит Антонович Монигетти превратил действительно в роскошный дворец в мавританском стиле. Когда же его утопили в цветах, он стал воистину великолепным.
В половине десятого подали коляски, и Николай с дядей Сергеем, великим князем Сергеем Александровичем, в сопровождении эскорта, отправились в Алушту, встречать Аликс. Принцессу Алису Гессен-Дармштадтскую сопровождала её старшая сестра, великая княгиня Елизавета Фёдоровна, жена великого князя Сергея Александровича, которая последнее время жила в Дармштадте.
В Алушту приехали в час дня и остановились в "Голубке", даче генерала Голубова, почти в центре города, на Кутузовской улице.
Практически не ждали. Аликс с сестрой подъехали к даче на коляске, и началась церемония встречи. Конечно, никаких объятий и поцелуев не было, но Николай чувствовал, что сердце у него колотится, как сумасшедшее. После всех переживаний и сомнений увидеть цветущую, ни о чём не подозревающую Аликс, взять её за руки, услышать её смех, было счастьем.
Николай хотел сразу ехать в Ливадию, но дядя Сергей сказал, что нехорошо дам морить голодом и усадил всех завтракать. Николаю было не до еды, он рассматривал любимое лицо, и не мог понять, как у него смогла подняться рука на его ненаглядную Аликс. Он чувствовал, что радость переполняет его, как будто все заботы и проблемы спали с плеч. Раньше он думал, что сильнее уже любить нельзя, и только сейчас начал осознавать, что любовь его только начинается.
Воистину, чтобы что-то понять в жизни, нужно потерять и обрести.
Наконец, расселись в коляски, заваленные цветами и виноградом, и тронулись.
Аликс с трудом говорила по-русски, и Николай перешёл на английский, чтобы не смущать невесту.
В Ливадии молодых встречали по-царски. Вокруг дворца стояли стрелки Его Величества в почётном карауле, у места остановки колясок – ковёр, цветы в больших вазах по всем коридорам.
Когда входили к родителям, Николай заволновался. Он знал, что с мамa у Аликс отношения сложатся не ахти, и очень хотел предупредить зарождение антипатии.
Первая официальная встреча прошла спокойно, мамa была доброжелательна, папa был очень рад, хоть и плохо себя чувствовал. Тем не менее, попросил оставить его с Аликс наедине и долго с ней беседовал.
* * *
Первым, кого увидел Николай, выйдя от отца, был отец Иоанн.
Отец Иоанн поднял руку в благословении, перекрестил Николая и тихо сказал:
— Всё готово к миропомазанию. Нужно спешить, царевич.
Николай удивлённо поднял брови: — Это к спеху? Разве не после…
— После уже было… и было поздно, не так ли? — отец Иоанн заглянул Николаю в глаза.
Николай в который раз заробел перед этим старцем. За ним чувствовалась сила, которая была выше понимания Николая и неподвластная ему. Оставалось только надеяться и верить, что эта сила дружественная.
— Как скажете, отче, как скажете… — ответил Николай.
Когда Аликс в окружении придворных дам, вышла во внутренний дворик дворца, Николай подошёл к ней. Аликс рассказывала о своём путешествии из Дармштадта. Николай поклоном извинился за прерванный разговор, и сказал:
— Аликс, отец Иоанн всё приготовил для миропомазания. Это должно произойти сегодня.
Аликс растерянно перевела несколько раз взгляд с Николая на Ксению и обратно, и застенчиво ответила:
— Ники, почему так спешно? Я…я не готова и устала…
Дамы деликатно отошли, чтобы не мешать.
— Аликс, любимая, — сказал Николай, беря руки невесты в свои, — отец Иоанн говорит, что это нужно сделать сегодня. От этого зависит здоровье наших детей…
Услышав "наших детей", Аликс залилась румянцем, но тут до неё дошёл смысл сказанного, и она смертельно побледнела.
Николай испугался, как бы его высоконаречённая невеста не упала в обморок. Но Аликс только сильно сжала его руки и закрыла глаза.
Когда она вновь взглянула на Николая, он поразился произошедшей перемене. Взгляд Аликс был надменным и решительным. Она гордо глянула на Николая и произнесла:
— Почему же мы до сих пор стоим здесь?
Николай оглянулся, нашел взглядом отца Иоанна и кивнул ему.
У протоиерея действительно всё было готово. Дворцовая церковь Воздвижения Честного Креста, исполненная в грузино-византийском стиле, сияла зажженными свечами и пахла горячим ладаном.
Крещение и миропомазание новообращенной рабы божией Александры Фёдоровны, как нарекли Аликс в православии, закончилось поздно вечером Святым Причастием Николая и Аликс, то есть Александры Федоровны. Александра, потому что Алекс, Фёдоровна – по традиции, в честь почитаемой Феодоровской иконы Божией Матери.
Выйдя из душной церкви под высокое звёздное небо, Николай вдохнул полной грудью свежий морской воздух, и у него от счастья закружилась голова.
— А венчание через год, не ранее… — произнес над ухом голос отца Иоанна, — не гоже в траурный год под венец вести суженую…и не спорь, царевич!
Николай обернулся, но сзади никого уже не было.
— Что такое сказал падре? — спросила Аликс.
— Знаешь, Солнышко. — ответил Николай, — а ведь мы оба "Вторые". И он повёл невесту в её комнату.
— Как это? — не поняла Аликс.
— А так. Супруга императора Николая Первого, Каролина Прусская, тоже была наречена в православии Александрой Фёдоровной. И была Александрой Первой. Николай Первый и Александра Первая. А мы, получается, Николай Второй и Александра Вторая.
Аликс засмеялась счастливо и крепче сжала руку Николая.
* * *
Утром следующего дня Николай, Георгий и Сандро спустились в бункер. Здесь всё было подготовлено для работы. Столы с мониторами, удобные офисные кресла. В углу столик, укомплектованный чайником, кофеваркой и необходимой посудой.
