Николай сидел в купе с Аликс и понемногу вводил её в курс своих планов. Известие о необходимости отложить свадьбу на год она восприняла спокойно, с пониманием. Главное, она рядом с любимым Ники, а остальное пустяки. Николай решил пока не рассказывать ей про ХХ век, ему было мучительно стыдно, что он не спас свою семью и не сберёг свою страну и поэтому он сосредоточился на принципах социального развития России. Молодая двадцатидвухлетняя девушка с удивлением и восхищением смотрела на Николая, который разворачивал перед ней картину великих преобразований великой империи. Особенно Аликс поразило то, что Николай отводит её немаловажную роль в своих планах и надеется на её помощь. Нелюбовь к царской семье со стороны столичных жителей, так сказать, отрицательный имидж, являлся немаловажным фактором свержения династии. В каком-то смысле, в феврале 1917 свергали не абстрактного "ЦАРЯ", а именно Николая II и Алису. Николай читал, что в Февральские дни студенты в Петрограде распевали во всё горло оскорбительные частушки в адрес его жены, самую приличную из которых он запомнил:
Надо Алисе ехать назадАдрес для писем – Гессен-ДармштадтФрау Алиса едет "нах Рейн"Фрау Алиса – ауфвидерзейн!
Самое первое, о чём просил Николай у Аликс, это выучить хорошо русский язык. "Холодный снобизм", с которым Аликс вошла в Историю, был отчасти связан с плохим знанием языка. Когда Аликс не понимала, что ей говорят на русском языке, застенчивость не позволяла ей переспросить, и она отвечала только высокомерным взглядом. В этом крылось неприятие Аликс высшим светом Санкт-Петербурга.
Это нужно было исправить. Отныне Николай разговаривал с Аликс только по-русски.
В дальнейшем будет назначен профессиональный педагог русского языка, с тем, чтобы через год Аликс свободно говорила и желательно без акцента.
Во-вторых, Алисе нужно было изучить быт и нравы русского общества, чтобы не делать непростительных, с точки зрения высшего света, ошибок.
В-третьих, Николай хотел, чтобы Аликс стала не только его женой и матерью его детей, но и другом и помощником. Этот год он отводил Аликс на изучение истории, географии и экономики России. Алиса выросла в Англии, при дворе бабушки королевы Виктории и о России имела весьма смутное представление.
И, последнее – чаще улыбаться. Надменно опущенные уголки рта никак не могут вызвать любовь у верноподданных.
Николай боялся, что такие чрезмерные требования вызовут возмущение у Аликс, но он ошибся. Алиса ехала в Россию со страхом и любопытством. Её страх был страхом перед новым и неизвестным. Теперь же Николай указал ей способ преодолеть страх и план действий по вхождению в роль императрицы. Аликс не только не была против, но и схватилась за блокнотик записать всё, что говорил Николай, для памяти.
Николай говорил о банках, заводах, фабриках, крестьянах, купечестве, о Сибири и Средней Азии, о плотинах гидроэлектростанций и больших кораблях, о сверхзвуковых самолётах и космических кораблях. У Аликс кружилась голова.
Трое суток до Москвы пролетели незаметно. Аликс как-то по-другому начала смотреть на Николая. Во взгляде к любви прибавилось уважение и восхищение.
* * *
25 октября траурный поезд с телом усопшего императора Александра III прибыл в Москву.
На перроне, уставленном шеренгами гвардии и заваленном цветами, поезд встречали великий князь Сергей Александрович с женой Эллой и великий князь Михаил Николаевич.
Гроб из вагона вынесли гвардейцы и установили на колесницу. Тронулись. Вдоль улиц войска, тысячи народу, тишина и сдавленные рыдания. Так Москва в последний раз встречала великого императора. Напротив каждой встречающейся на пути церкви – остановка и лития. В Кремле гроб установили в Архангельском соборе. Московское духовенство всё в сборе. Панихида.
* * *
Петровы и Сидоровы стояли за шеренгой солдат и смотрели на проезжающий траурный кортеж. Как "чистую публику", их пропустили в первый ряд, и они с любопытством рассматривали эту пышную церемонию. Иванов остался в гостинице.
Наши путешественники во времени приехали в Москву 20 октября, как и просил Николай, и поселились в гостинице "Метрополь". Приехали и заняли самые роскошные номера, благо гостиница была почти вся свободна. А на следующий день, когда разнеслась весть о кончине государя, в гостинице было не протолкнуться. Все окрестные помещики съехались в Москву, боясь пропустить такое событие, как прощание с императором.
Путешествие из Парижа в Москву прошло замечательно, если не считать постоянного дыма из трубы паровоза.
В "Метрополе" был электрический свет, и Иванов, проверив его авометром, поставил ноутбуки на подзарядку.
Все четыре дня, до прибытия траурного поезда в Москву, псевдоамериканцы ходили по городу и смотрели во все глаза. Старая Москва завораживала. Всё, что их современники могли видеть на ретрофотографиях, черно-белых и пожелтевших, представало во всей многоцветной красе. Одежда горожан, стены домов, маковки церквей, всё было живым, насыщенным и ярким.
23 октября, поздно вечером, Иванов, включил абрудар и, дождавшись, когда Николай вернулся от Аликс в своё купе, проявил у него на столе листок с их адресом в Москве. Николай взял листок со стола, прочёл и кивнул головой.
— Ждите. 25-го я в Москве, но будет некогда. А вот 26-го будьте все утром в номере, за вами приедут.
* * *
Когда траурная колесница проехала, народ начал расходиться. Наши друзья тоже направились в гостиницу. Завтра переезд, нужно собраться.
Иванов встретил их вопросом:
— Николая видели?
— Да видели, видели. — ответил раздражённо Петров, — и не только Николая. И Алису видели.
— И что? — удивился Иванов.
— Да ничего, — Петров, сняв накидку, плюхнулся в кресло. — Я был уверен, что он от этой Алисы избавится.
— Чего вдруг?
— Ладно, не будем об этом. Похоже, наш царёк начал последовательно наступать на все грабли, которые ему подсовывает его судьба. И его знание истории ничему не учит. Как бы нас впереди не ждала Октябрьская революция.
— Не кипятись. С таким настроением нам не победить.
— Нам? А что от нас зависит?
— Да всё от нас зависит. Можем его сознание твоим заменить? Хочешь?
Петров поднялся из кресла и с возмущением посмотрел на Иванова:
— Совсем с ума сошёл? Я что – император? Помощник капитана судна ещё быстрее развалит страну, чем пехотный полковник.
— Вот и успокойся.
Кульбит с временной петлёй, проведённый новоиспечённым императором, не оставил в памяти наших героев воспоминаний о смерти Алисы. И никто об этом не помнил.
* * *
26 октября, в 8 часов утра, у гостиницы "Метрополь" остановились три кареты из каретного двора московского градоначальника. Из первой выскочил молодцеватый гвардейский офицер и вбежал в парадный вход. Через некоторое время служки начали выносить невероятное количество чемоданов и коробок, и грузить в кареты на багажные места. Первым к каретам вышел Иванов, наблюдать за погрузкой, потом потянулись остальные. Наконец багаж был погружен, все расселись, и кареты покатили в сторону Кремля.
"Покатили в сторону Кремля" — сказано, конечно, очень громко. Вокруг Кремля все улицы были запружены народом, поэтому кареты сразу попали в самую настоящую пробку.
Тем не менее, минут за двадцать кареты доползли до Никольской башни, и проехав сквозь жандармское оцепление, въехали в Кремль. За стенами Кремля было посвободнее, и через минуту кареты остановились перед Потешным дворцом.
Великолепие и роскошь древних боярских хором поражало.
Дашенька Сидорова раскрыв рот, смотрела на сказочный терем, а потом, сглотнув, спросила шёпотом:
— Мам, мы что, будем жить в этом музее?
Все промолчали. Взрослые и сами были очарованы красотой белокаменной резьбы.
— Обалдеть! — Сидоров приподнял котелок и почесал лысину.
В Потешном дворце располагались комендатура Москвы и великий князь Сергей Александрович распорядился освободить на втором этаже правое крыло для "господ инженеров".
Николай пришёл к ним вместе с Георгием и Сандро после панихиды в Архангельском соборе.
За закрытыми дверьми они поздоровались с мужчинами за руку, дамам коротко поклонились. Георгий и Сандро, с любопытством разглядывали пришельцев из будущего.
— Сегодня 26 октября, а через пять дней, 1 ноября, похороны папa. Второго я возвращаюсь в Москву. К этому времени Кремль должен быть очищен от посторонних лиц, в смысле, будут удалены государственные учреждения. Останутся только священнослужители, монахи кремлёвских монастырей и охрана.
Он задумчиво посмотрел на Георгия. — Может монахов тоже? Нет, пусть пока остаются. До похорон резкие движения не поймут. Да и после не поймут, но я уже буду здесь. Вы, господа, как только этот дворец освободит дядя Сергей, то есть московский градоначальник, начинайте устраиваться. Места достаточно. И накопируйте свободных терабайтов, предстоят серьёзные дела, будем часто сохраняться.
