Выпили, конечно. Потом тут же разлили по второму разу.
И только после этого, солидно крякнув и занюхав самогон кусочком сухаря, Степан заговорил:
— Я как депешу получил, сразу рванул к тебе. Как оно тама обернулось, Ляксандрыч? Читал — наворотил ты делов!.. Вот не можешь, чтоб не колобродить, етить. Сам цел? Хотя, что с тобой станется? Не из такого выпутывался. Ладно, расскажешь позжее. Ну, выездил чего али нет?
— Выездил.
— Значит, будет дело? — Казак строго на меня посмотрел. — Когда война?
— Скоро, Наумыч, скоро. Как у тебя на границе? Мне докладывают, что наглы успокоились…
— Сам диву даюсь. Раньше кажную неделю соглядатаев вылавливали, нигров местных подсылали да сами шастали, а сейчас тихо, как у мамки в подоле. Даже войска вроде как отводить наладились. Впрочем, в донесениях все есть. Но мнится мне, что глазоньки замыливают. Есть чуйка такая. Вот прямо свербит. Хитрят, сволота наглийская. Сам посуди, солдатиков отводят, а опорные пункты и промежуточные базы снабжения ликвидировать не собираются.
— Я примерно так же думаю, но прямых доказательств пока нет. Тут такое дело. Скоро одну операцию надо будет провести, за речкой, в Капской колонии. Пару языков взять, да еще кое-чего, позже объясню. Не особо сложно, но очень ответственно, осечки не может случиться. Мне своих головорезов привлечь или твоими справимся?
— Ты уж не обижай меня, Ляксандрыч… — нахмурился казак. — Твои — робяты сурьезные, слова супротив не скажу, но мои не хужее, ей-ей. Да и привычные: кажную тропку, кажный овражек знают. Не раз в гости по ту сторону ходили. Сделают все в лучшем виде.
— Так тому и быть. В общем, тебе три дня на побывку, а затем дело будем делать. Сейчас давай домой, а завтра на совещание, чтобы к девяти утра как штык был. И в форму приличествующую переоденься, знаю я тебя. Давай еще по одной — и марш к Брунгильде. Все, до встречи…
Спровадив Степку, опять окунулся в работу. Из головы все никак не выходила сложившаяся ситуация.
Гребаные либералы с Альбиона здорово подгадили. Во-первых, я категорически не верю, что бритты навсегда оставят попытки прибрать к рукам Южную Африку, а во-вторых, весь мой план был основан на агрессивной политике Британии. Бота и Смэтс полностью разделяют мои взгляды, но, увы, Южно-Африканский Союз — ни хрена не президентская республика, то есть ни президент, ни премьер-министр, со всем своим авторитетом, самостоятельно ни хрена не решают и вынуждены каждый свой шаг согласовывать с гребаными старцами из фольксраада, мать их ети. Нужные решения в большинстве случаев удавалось проталкивать, только манипулируя угрозой неминуемой скорой войны, а как теперь быть? Ладно, если мирные намерения англов — это фикция, обманный маневр и нам удастся это доказать, но как быть, если они всерьез изменили свою политику?
На получение информации брошены все наши разведывательные мощности, но пока никаких результатов нет. Выводы неизменные — в ближайшем будущем наглы начинать войну не собираются.
Через пару-тройку месяцев мы будем готовы к превентивному удару по Капской колонии, пока еще находящейся под Британией, но, боюсь, решение о начале войны через фольксраад протащить не удастся. Там уже блеют о мирном сосуществовании с Соединенным Королевством да норовят военные расходы урезать.
В общем, единственным выходом я вижу перевести страну на военные рельсы, передать все бразды правления кригсрааду, то есть военному совету. В этом случае все решения будут принимать военные командиры дистриктов, то есть округов, президент с премьер-министром и я, в качестве генерал-комманданта, то бишь главного военачальника Республики.
Но опять есть затык: кригсраад собирается только в случае откровенной агрессии против государства или неминуемой угрозы военных действий. А где она, эта агрессия?
Пришлось на всякий случай составлять сложный многоэтапный план, включающий в себя, помимо фактической дезинформации фольксраада, откровенное провоцирование Британии на начало войны. Честно сказать, боязно до жути, но, увы, другого выхода у меня нет. Каша уже заварена, хочешь не хочешь, а есть придется…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Минхеер генерал, вы вызывали комманданта Рюйса, — доложилась Алисия, вырвав меня из размышлений.
— Проси.
В кабинет вошел начальник учебного отдела Генштаба, пожилой мужчина с внешностью университетского профессора.
— Минхеер генерал.
— Немедленно начинайте отзыв наших курсантов из военно-морских учебных заведений за границей.
Хорст Рюйс поправил очки на мясистом носу.
— Простите, но до конца учебного года еще очень далеко. Домой вернутся, мягко говоря, недоучки.
— Это не имеет значения. Мотив — отсутствие средств у Республики для оплаты обучения.
— Слушаюсь… — недовольно морщась, Рюйс ушел.
Едва за ним закрылась дверь, я в голос выругался. О военном флоте я задумался уже давно и сразу после окончания второй кампании отправил учиться в Германию и Россию две с половиной сотни абитуриентов за свой счет. Отзыв — мера вынужденная, крейсеры с минными катерами на подходе, а команды на них до сих пор в стадии формирования. Хорошо хоть на ведущие должности специалистов навербовали. Хрень получится — не дурак, понимаю, но в планах масштабных морских сражений нет. В общем, доучатся уже на кораблях.
Окончание рабочего дня прошло под знаком отвратительного настроения. Но как только я собрался домой, произошли две встречи, которые оное настроение значительно поправили.
Для начала Алисия сообщила, что со мной просит встречи военный атташе Российской империи, полковник Арцыбашев.
К счастью, никаких санкций за участие в дуэли к Александру Александровичу не применили и даже присвоили звание полковника. Проволочек с назначением тоже не последовало, так что его прибытие к новому месту службы примерно совпало с моим возвращением домой.
— Ваше превосходительство…
— Присаживайтесь, Александр Александрович. — Я ответил на приветствие и показал ему на кресло. — Как вы, обустроились уже?
— Благодарю, ваше превосходительство, — кивнул полковник. — Все в порядке. Предоставленное под военную миссию здание великолепно. А в быту я достаточно неприхотлив.
— Если что-то понадобится, известите меня лично. С Клеопатрой уже виделись?
— Госпожа Бергкамп сегодня днем прибыла в Блумфонтейн, — спокойно сообщил Арцыбашев. — Собственно, мой визит отчасти связан с ней. Но, если позволите, к личным делам мы перейдем позже. Меня уполномочили передать вам определенные сведения…
— Дела подождут, — улыбнулся я. — Итак, слушаю вас.
— Я сделал предложение госпоже Бергкамп… — через паузу признался полковник.
— Поздравляю. Надеюсь, ваше предложение было принято?
— Пока нет, — обреченно выдохнул Арцыбашев. — Сначала мне предстоит просить ее руку у вас, потом у ее родителей.
— У меня? — Я вытаращил на него глаза. Да уж, с семейкой Бергкамп не соскучишься.
— У вас, — подтвердил Александр Александрович. — Таково условие госпожи Бергкамп. — Полковник вдруг вскочил и принял строевую стойку. — Ваше превосходительство, имею честь…
— Полноте вам! — Я едва не расхохотался. — Обойдемся без условностей. Торжественно даю свое согласие. Не выпить ли нам по этому поводу?
— Благодарю вас. — Арцыбашев облегченно вздохнул. — Выпьем, и не раз, но потом. А сейчас мне необходимо выполнить поручение.
— Слушаю вас.
Полковник с каменным выражением лица отчеканил:
— Меня уполномочили передать вам, что к нам попали определенные данные, которые свидетельствуют о тайных приготовлениях Соединенного Королевства к войне с Южно-Африканским Союзом. А именно, британское адмиралтейство уже приступило к формированию эскадры, целью которой будет блокада побережья Южно-Африканской Республики и поддержка десантной операции…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А почти сразу после того, как военный атташе Российской империи ушел, ко мне заявился почтальон со срочной депешей. В роли почтальона выступал один из самых влиятельных и незаметных людей в Республике, а именно сам глава Службы внешней разведки, замаскированной под обычную Почтовую службу.
