Сенатор вновь пожевал нижнюю губу.
— И все же стоит попробовать, — упрямо повторил он. — На шлеме могут остаться какие-то следы действий — царапины, вмятины, новые соединения и прочее. Это вам должно сказать о многом. Взгляните!
Я кивнул без особого энтузиазма, ожидая, что он скажет дальше.
После некоторого размышления сенатор глухо произнес:
— Я думаю, что малыш хотел поговорить с Лейлой. Хотя бы по той причине, что та была психиатром, а он понимал, что в нем что-то неладно. Возможно, он относился к ней как к матери — другие женщины с ним не работали. Шлем был необходим ему, чтобы установить контакт. Я не случайно прошу вас осмотреть шлем. Палач мог отключить контрольную цепь и оставить нетронутым только блок связи. В этом случае Лейла становилась не опасной для него, а, напротив, очень полезной. Наверняка малыш попросил ее надеть шлем, но Лейла испугалась и попыталась бежать. Быть может, она звала на помощь, и палач убил ее, следуя своему мощному инстинкту самосохранения. Шлем больше не был нужен ему, и он выбросил его. Это надо понимать так: мне ему нечего сказать.
— Логично, — согласился я. — Хорошо, я готов взглянуть на эту штуку. Но мне нужны инструменты.
— Бедняга Дэвид, — тихо промолвил сенатор, опустив голову. — Бедный Мэнни… Бедная, бедная Лейла… Бедная вдова Мэнни… Если я уцелею, то сделаю для нее все возможное. Пенсия, крупная денежная компенсация…
Я в упор смотрел на него.
Сенатор поднял глаза и извиняющимся голосом произнес:
— Увы, это все, что в моих силах. Надеюсь, вы не считаете, что в их гибели виноват я?
Я промолчал.
Некоторое время мы смотрели друг на друга. Сенатор вскоре не выдержал и отвел глаза в сторону.
— Пройдите через кухню в соседнюю комнату, — слабым голосом произнес он. — Там… там находится чулан с инструментами.
— Хорошо.
Я поставил шлем на стол и направился к двери.
— Джон, вы осуждаете меня? — почти умоляюще сказал мне вслед сенатор.
Не оборачиваясь, я ответил:
— Зачем же. Вы хороший политик, сенатор, и этим все сказано. Кроме того, вы мой клиент.
Я сидел в кресле лицом к двери. Тишина царила в охотничьем домике, лишь изредка нарушаемая треском дров в жарко пылающем камине. Там, за окном, крупные белые хлопья падали в тихой, безветренной ночи.
Со времени моего приезда прошло уже несколько часов. Наш разговор с сенатором оказался пустым сотрясением воздуха. Брокден почему-то заговорил о сверхъестественном, а затем перешел к теме загробной жизни. Видимо, на свою охрану он не очень-то полагался. На меня этот разговор только навевал тоску, хотя кое с чем подобным мне приходилось встречаться в своей богатой событиями жизни.
Наконец Брокден с раздражением встал с кресла, пожелал мне спокойной ночи и поднялся по лестнице на второй этаж, где находилась его спальня. Я услышал, как он долго гремел замками и засовами. Похоже, его очень раздосадовало, что я так и не смог ничего странного обнаружить в шлеме.
Я остался один в гостиной. Рядом с креслом стоял ящик с инструментами, а на столе находился шлем, переговорное устройство и лазерный пистолет. К черной перчатке на моей левой руке была приклеена пластиковая взрывчатка.
Палач придет. Я не сомневался в этом.
Возможно, Берт, Ларри, Том и Клейн остановят его. Или скорее не остановят. Затем настанет моя очередь.
Кое-что смущало меня во всем этом деле. Рассказ Брокдена многое прояснил, но не все. Палач, шлем… Зачем ему понадобился шлем, если «малыш» просто хотел расквитаться со своими «приемными родителями»? А если он хотел поговорить, хотя бы с той же Лейлой, почему он так поспешно убил ее?..
Вопросы возникали один за другим, но я слишком устал, чтобы предаваться сейчас отвлеченным рассуждениям. Мне следовало полностью сосредоточиться на текущей ситуации и быть ежеминутно настороже. Я боялся даже принять что-либо из тонизирующих стимуляторов, или выпить стаканчик виски, или просто закурить. Это могло замедлить мою реакцию, а она была сейчас главным оружием. Потому я только сидел и смотрел, как снежинки медленно кружатся за окном.
Когда я услышал пощелкивание со стороны стола, то немедленно предупредил Берта и Ларри. Быстро вскочив на ноги, надел шлем, который к этому моменту стал испускать мигающий свет.
Но было поздно. Палач находился уже рядом. Нет, он был здесь.
Снаружи послышались выстрелы. По моей спине пробежал холодок страха. Смерть постучалась ко мне в дверь.
Дэвид говорил, что шлем мог обнаружить Палача на расстоянии около четверти мили. Но выстрелы звучали рядом с домом! Это означало, что Палач двигался необычайно быстро. И это еще означало, что «малыш» действительно мог воспринимать биоволны мозга человека на очень большом расстоянии. Он знал, что Брокден находится сейчас в доме, и, словно танк, двигался к последней цели. Возможно, он также знает теперь, что я встречу его, надев шлем.
У меня вновь возникло странное чувство, что я смотрю на мир словно бы через оружейный прицел. Разница с прежними моими ощущениями состояла только в том, что на этот раз я видел глазами Палача то, что происходит на лужайке перед домом. Я увидел Берта, стоявшего перед дверью с поднятой винтовкой, и Ларри у левого угла дома, достававшего из кармана гранату. Оба охранника двигались необычайно медленно.
Ларри еще возился с чекой, когда Берт выстрелил. Пуля ударила о мой грудной панцирь (вернее, панцирь Палача) и срикошетировала куда-то в сторону. Сильный удар на мгновение остановил меня. Через долю секунды последовал второй выстрел, но я уже был рядом с Бертом. Вырвав ружье из рук охранника, я с размаху ударил прикладом по двери. Она разлетелась в щепки. Еще через мгновение я стоял перед человеком со шлемом на голове и лазерным пистолетом в руке.
Я ощутил странное раздвоение своего восприятия. Одновременно я видел гладкое, вороненое тело человека-машины и самого себя: левая рука вытянута вперед, в правой — лазерный пистолет. Собрав всю свою волю, я пытался установить контроль над Палачом.
Палач резко замедлил движение, словно его ноги увязли в клею. Только инерция немалой массы заставляла его приближаться ко мне, но я уже перехватил инициативу и был готов первым нанести удар.
В этот момент за окном раздался громоподобный взрыв, и почти сразу же на стену здания обрушился град осколков и мелких камешков. Конечно, это упала граната Ларри!
Я на мгновение потерял самообладание, и этого оказалось достаточно Палачу, чтобы оказаться в двух шагах от меня. Нацелившись ему в грудь (именно там располагался его нейристорный мозг), я нажал на спусковой крючок лазерного пистолета, но опоздал: молниеносным ударом машина отвела мою руку в сторону. Затем Палач вырвал пистолет и швырнул его в окно, за ним последовал шлем. И тут же Палач пошатнулся, словно споткнувшись, — это Берт выстрелил ему в спину.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
