начала она отправилась в Золотой павильон к наставнику Ли. Сотворённый мир нужно было обсудить с ним, прежде чем окончательно выбросить его и всё что в нём произошло из головы.
— Оригинально, — первое, что сказал наставник, после передачи воспоминаний о её четвёртом мире. — Стажёр А, ты решила, что тебя выгнали собственные творения? В моей практике еще не было такого, чтобы создания выгнали из мира своего творца. Убивали. Порабощали. Пытали. Пробовали контролировать, клонировать, получить потомство, изменить. Но чтобы просто выставили вон… Занятно-занято. Итак, какие основные выводы, ты сделала по итогу этого сотворения? Есть идеи, почему смертная попросила тебя уйти?
— Я ошиблась. Убийство сердечного демона — все равно, что попытка суицида, — поморщилась Альфэй от воспоминания о собственном промахе.
— Интересно, что в этом случае творения оказались сознательнее творца. Неужели так сложно принять то, что сердечный демон лишь кривое отражение тебя самой? На удивление миролюбивое. Всё же в этом случае совсем не агрессия легла в основу сущности.
— Да не могу я принять его как часть себя! Он же совершенно другой. Мы абсолютно разные.
— Верно. Сердечный демон, всё то, что ты отрицаешь и чему противишься в себе. Каждая его черта — это твоя боль. В войне со своей болью невозможно победить. Боль можно только понять и принять, как неотъемлемую часть опыта. Найти те дары, которые она с собой принесла. Увидеть за её багровой завесой свободное пространство и выйти в просветление.
Альфэй тяжело вздохнула. Ей до просветления было как до Луны пешком, даже с учётом того, что на Небесах, та и казалась особенно близкой.
— Продолжай искать те, черты личности, которые отрицаешь, и развивать их в себе, — посоветовал наставник Ли. — Стажёр А, смогла ли ты понять, отчего стражницами в этом мире могут быть только женщины?
— Так сыграло моё недоверие к мужчинам?
— Хорошо. В классическом понимании именно мужчина является защитником. Это, конечно, не значит, что женщина не может защищать то, что ей дорого. Но отбирая у мужчины его естественную способность, мы вновь возвращаемся к дисбалансу Инь и Ян. Старайся подмечать за мужчинами достойные поступки. А теперь последнее, что думаешь о разделении чувств на положительные и отрицательные?
— Но разве это не из-за Оживших?
— Ты не разобралась в ситуации с разделением чувств. Всегда стоит помнить, что законы своего мира закладывает сам бог-творец. В следующем мире проблема лишь обострится. Подумай над этим как следует, — напоследок напутствовал её наставник Ли.
На этот раз в раздумьях Альфэй пришла в укромное место, которое ей показала Сяои. Отсюда открывался чудесный вид на горы с реками-водопадами и распростёртую, кажется, у самых ног пропасть цветущей долины.
Наставники предупреждали, что деление чувств на условно «плохие» и «хорошие», есть ни что иное как самообман и неумение прислушиваться к себе и своим потребностям. Любое «деление» внутри себя приводит к конфликту и потере энергии, в худшем случае — появлению сердечного демона. Возможно ли, что всё это звенья одной цепи?..
— Я тебя по всем Небесам ловить должна? Почему не сказала Ежану, что вернулась? Какая же ты безответственная! — донеслось из-за спины.
— Рада тебя видеть, Сяои, — улыбнулась этой ворчунье Альфэй.
— А я-то как рада, что ты до сих пор жива! Неужели трудно было сообщить, что с тобой всё в порядке? Мы волновались, — буркнула Сяои, стремительно приблизившись.
— Прости, у меня опять не клеится с сотворением, и я обо всём забыла…
— Снова твой демон?
— Эм… из-за него тоже, да.
— Та-ак, давай рассказывай, что у тебя опять стряслось?
— Я попыталась убить сердечного демона, и у меня почти получилось, — после коротких колебаний всё же призналась Альфэй.
— У тебя с головой все в порядке? Это же самоубийство чистой воды.
— В тот момент я об этом меньше всего думала.
— Ну да, головой ты редко пользуешься по назначению. Я тут стараюсь изо всех сил привести её в чувства, а вместо благодарности, ты чуть не пустила все мои труды… прахом.
— Пф… вот как раз прахом, да, — усмехнулась Альфэй.
— Всё хватит! Мне это надоело. Сообщи Ежану, что будешь поздно и чтобы сегодня он тебя не ждал.
Отложив расспросы, Альфэй отправила своего божественного посланника с сообщением.
— И что теперь? — всё же не смогла сдержать любопытства она.
— Мы идём пить в один из моих миров. Надерёмся, как… не самые разумные особы. Я так точно должна запить все свои несбывшиеся надежды на твою разумность и покладистость.
— Глупые были надежды, — Альфэй повеселили эти наивные мечты.
— Терпеть тебя не могу, — закатила глаза Сяои.
— А я только теперь поняла, что ты ничего так.
— Лесть тебя сегодня не спасёт. Будем пить до полной отключки!
Нежное личико Сяои стало столь комично решительным, что Альфэй, не сдержавшись, расхохоталась, с наслаждением слушая далёкое эхо. Всё же дружеская поддержка, как оказалось, это здорово!
Сяои закрыла свой павильон и взяла в руки чётки с розовыми бусинами, три из которых светились от наполнявшей их божественной энергии.
— Разве можно приводить в свои миры гостей? — удивилась Альфэй.
— Такого запрета нет. Иной раз самой сложно разобраться, в чём была твоя ошибка в сотворении. Тогда полезно обсудить это с более сведущим соучеником, — пожала плечами Сяои.
— Ты уже бывала в чужих мирах до того, как нам дали задание по сотворению собственных миров, — пришла запоздалая догадка.
— Конечно. Тридцать лет сидеть безвылазно на Небесах — это же скука смертная!
Альфэй окончательно убедилась, что другие без зазрения совести всё это время пользовались чужой помощью. Одна она, глупо старалась соперничать «по-честному».
Сяои, проигнорировав её душевные метания, взяла за руку, и они вдвоём оказались на улице древнего города, похожего на те, которые показывали с исторических дорамах: с низкими деревянными зданиями и пыльными улочками. Вокруг сновали не обращавшие на них абсолютно никакого внимания люди: разодетые, словно императрицы, женщины и семенящие на два шага позади скромно потупившиеся мужчины.
Они вышли на менее оживлённую улицу, и Сяои уже привычно потянула за руку к двухэтажному дому с надписью «Нефритовый цветок», увешанному красными фонарями.
— Что это за место? — настороженно спросила Альфэй.
— Публичный дом, где можно заказать мальчиков и выпивку.
Несмотря на слова Сяои, никаких «мальчиков» внутри Альфэй не заметила, только зрелых, красивых мужчин. Казалось, тут были типажи на любой вкус: мускулистые «качки» и изящные тонкокостные «учёные мужи», с коротким ёжиком и длинным хвостом антрацитово чёрных волос, гладко выбритые и с зарослями на груди, теряющимися за поясом штанов, укутанные до подбородка в тонкие ткани и полуголые в одной набедренной повязке.
Альфэй чудом удержалась от
