так и крутившихся на языке вопросов. Всё же мир — это отражение бога-творца. Не хотелось как-то обидеть Сяои, которая по сути показала своё самое сокровенное. Ежан вот проговорился о море и куче доступных красоток. Так почему бы богине не сотворить мир, который мог бы порадовать её доступными мужчинами на любой вкус?
Сама Альфэй вместо того, чтобы подчинить мужчин, долгое время убивала их в собственных мирах. Вот только оба этих варианта, наглядно демонстрируют дисгармонию Инь и Ян. Альфэй показалось, что она впервые приблизилась к пониманию того, за что же на самом деле наставники так «не любят» богинь. Без кропотливой работы над собой, без понимания, смирения и проработки обид, оказалось не так-то просто достичь внутренней гармонии.
Задумавшись, Альфэй упустила суть разговора Сяои и низенького пухляша с милой улыбкой. Один из работников проводил их в гостиную с двумя, отделёнными бамбуковыми перегородками спальнями.
Сяои и Альфэй сели за низкий столик по центру утопавшей в красном цвете комнаты. К ним присоединились укутанные в тонкие одежды мужчины с подносами. Двое сели по обе стороны от Сяои и двое за спиной Альфэй.
— Выпьем за твоего демона. Чтобы ему долго жилось! — усмехнулась Сяои, когда мужчины безмолвно налили им вина.
Альфэй оглянулась по сторонам, проверяя насколько заинтересованными выглядят окружавшие их мужчины. По всему выходило, что ничего примечательного для себя, те не услышали.
— Говори свободно. Я сделала так, что для них мы общаемся на другом языке.
— Нашла, за что пить, — покачала головой Альфэй, чуть расслабляясь, но чашу приняла и осушила до дна.
— Сама ты скорее убьёшь и его, и себя за компанию. Что за вздорный характер! Нет бы подумать, как сделать его своим союзником.
— Он — демон, мы не можем быть союзниками, — Альфэй, не глядя, осушила следующую чашу, тогда как Сяои маленькими глотками пила ещё первую.
— Глупая. Пока ты моталась по своим мирам, я по просьбе Ежана искала информацию о сердечных демонах. У тебя, не богатый выбор вариантов, как победить, так и выжить. Либо принять его, как собственное дитя…
— Невозможно! — отрубила Альфэй, опрокинув в себя третью чашу.
— Тогда остаётся единственный путь, стать одним целым. Любовниками.
— Мы уже переспали, — поморщившись, напомнила Альфэй.
— Это не то. Я говорю не о физической близости, а о духовной. Демон — одержим своим богом. Дай ему шанс. Знаешь, как исчезают демоны? Они буквально растворятся в своём создателе, теряя физическую форму. Отторгая его, ты не позволяешь этому случиться.
Альфэй застыла, глядя в свою чашу с вином. Она крутила в голове мысль, стать любовницей Сибилла. Кроме страха потерять собственные божественные силы, препятствий в этом не было. Да, после нападения демона, она опасалась его, а ещё больше собственной беспомощности. Но если сделать мир, подобный творению Сяои, и загнать всех мужчин в рабство… Альфэй смогла бы побороть свои опасения. Она не видела иного пути, кроме того, где могла говорить с демоном с позиции силы.
Вот только тут возникала другая проблема. Альфэй не хотела становиться «одним целым» с Сибиллом. Было это непринятием демона? Или же она просто не хотела, чтобы он исчезал? Тогда почему допускала мысль об убийстве?
— Не грузись так сильно. Позже подумаешь о своём демоне. На трезвую голову, — легко щёлкнула её по кончику носа Сяои. — Сегодня мы расслабляемся и забываем обо всех проблемах. Тем более о мужчинах.
— И как ты собираешься это делать в окружении своих «мальчиков»? — улыбнулась Альфэй, отмирая.
— Глупышка. Вместо того, чтобы зацикливаться на одном-единственном, посмотри на разнообразие. Тем более это всего лишь смертные, не ровня богам. Всё равно, что играть самой с собой. Думаешь, Ежан в своих мирах чем-то другим занимается?
— И чем же он там занимается со своими смертными? Ты видела?
— Даже если бы не видела… Я слишком хорошо его знаю. Необитаемый остров женщин, которые поклоняются любому попавшему туда мужчине. Постапокалипсис с единицами выживших мужчин, которые бесконечно вынуждены трудиться над воспроизводством потомства. Легализация порноиндустрии со всеми видами плотского удовольствия. Гарем из самых красивых представительниц различных рас. Мир маги, которая пополняется только по средством секса. И обязательно отдающиеся своему богу жрицы.
— Впечатляющий список.
— Ежан любит женщин, — пожала плечами Сяои, и хлопнула в ладоши.
Один из прислуживающих им поднялся и впустил широкоплечего красивого, словно небожитель, мужчину с волной даже на вид гладких и шелковистых волос, спускавшихся ниже пояса. Тот разместился у окна и, расставив пошире ноги, воткнул между своими бёдрами пипу, так что внизу живота потеплело.
— Хорош, да? Изящная внешность и абсолютное бесстыдство.
Под нежную мелодию Альфэй опрокинула в себя ещё несколько чаш с вином. Красавец словно невзначай распахнул ворот, демонстрируя безволосую грудь. В перерыве между мелодиями он скинул верхний слой одежд, оставшись в полупрозрачной накидке, которая не скрывала затвердевших, словно от холода, сосков. С момента, как она его увидела, мужчина ни разу не взглянул на них с Сяои, больше уделяя внимания своему музыкальному инструменту.
— Дальше он будет постепенно обнажаться. Особым писком считается зажатое между бёдрами и пипой готовое к атаке мужское достоинство. Но можно отозвать музыканта в спальню, чтобы он разделся только для тебя.
— Часто тут бываешь? — перевела Альфэй взгляд на оставшуюся равнодушной к стриптизу Сяои.
— Я не так давно сотворила этот мир. Но когда только создала его, почти полгода по местному летоисчислению безвылазно провела в этом заведении. Знаешь, удовлетворение своих тайных желаний, освобождает. В некоторых разочаровываешься, другие открываются в ином свете. Но отказывать себе хоть в чём-то я точно отучилась. Иначе, какой вообще смысл быть богиней?
Альфэй перевела взгляд на красавца, дёрнувшего за пояс штанов и красивым движением оставшегося совершенно обнажённым. Пипа приземлилась на вздыбленный орган и в воздухе разлилась ещё более томительная и страстная мелодия.
— Он и во время секса может продолжать играть на пипе. Ну так что? Этот? Или позвать кого-то другого?
— Этот, — Альфэй решительно осушила ещё одну чашу и встала слегка покачиваясь.
Мужчины, прислуживавшие ей за столом, подхватили было под локти, но Альфэй от них отмахнулась, поманив красавчика за собой. Тот, даже не взглянув на неё, отложил пипу и поднялся следом.
Комната плыла перед глазами, в голове шумело, а ноги стали ватными. Альфэй помнила, как упала на кровать, утягивая за собой красавчика. Припоминала его старания. Но больше всего запомнился вкус разочарования. Без воздействия течки переспать со смертным оказалось совершенно… никак. Больше её возбудил вид обнажающегося мужчины, чем его прикосновения и ласки. Теперь она в полной мере поняла, отчего боги столь пренебрежительно относятся
