поймать Вернера на горячем.
— Правильно. Нам нужен наш свидетель, который бы мог подтвердить проведение обряда. Сам того не осознавая, при первой передаче ле Мор поступил очень мудро. Он оставил тебе малую толику Источника, и любая проверка скажет, что Источник у тебя есть, только очень слабенький. Проверку на уровень силы ты, как я понял, не проходила, значит, никто и ничего у тебя не крал, просто дамочка хочет за что-то отомстить своему родственнику. Я думаю, что он в очередной раз решил тебя обмануть. У него получилось в первый раз, он уверен, что у него получится и во второй. Маленький кусочек от твоего Дара он тебе оставит, вы будете вдвоем обладать Даром Хамелеона, только у него будет большая часть, а у тебя — так, крохи. Он просто обязан это будет сделать для подстраховки, для того, чтобы ты не побежала жаловаться властям на незарегистрированный Дар у графа. А так — вы оба в зоне риска, любая проверка обнаружит, что Диана ле Факсс долгие годы пользовалась незарегистрированным Даром. Тетя будет свидетелем со стороны графа. Он даже не подданный нашего королевства — все вопросы в Лидию. Мы можем выдворить его из Аккары, а в Лидии его с такими талантами с руками оторвут. Граф покается, заплатит штраф, большой, конечно, но на этом все. Ты сама виновата, если бы твой Дар был зарегистрирован, ты была бы защищена королевской властью.
— Молчи уж. У самого Дар зарегистрирован? Ты кто Род? Ты вор, да?
Родстер усмехнулся:
— А если бы я был вором, тебя бы это не смущало?
— Нет, мне просто не верится, что ты вор. А почему ты тогда не зарегистрировал свой Дар?
— А кто тебе сказал, что я его не зарегистрировал?
— Тогда ты должен находиться на королевской службе.
— Диана, давай я тебе все расскажу, когда мы закончим наше дело.
— Ты не доверяешь мне? Все равно мне даже рассказать некому. Не побегу же я по улицам с диким криком: «Актер Финк имеет Дар Тени и служит на благо королевства». Родстер, а как же ты играешь в театре?
Он хмыкнул:
— Так же, как и ты.
— Но все обладатели Дара Тени — аристократы.
— Я же говорил тебе о своем происхождении. Я — незаконный сын графа.
— Не лгите мне, господин Финк. Вы, если и незаконный, то сын не меньше, чем герцога, а это уже другое дело.
— Какая разница-графа, герцога?
— А может быть короля? Я слышала, что у нашего покойного короля был этот Дар. Если вы на королевской службе, то о вас властям все известно. Как тогда, черт возьми, вы играете в театре?
— Гм-м, скажем так: я испросил особое разрешение. Мне его дали, как раз в обмен на службу.
— То есть, если бы я зарегистрировала свой Дар и поступила на королевскую службу, мне тоже разрешили законно играть на сцене?
— Скорее всего, да.
— О, Господи, — взвыла я. — Тогда зачем я все это скрывала? Почему папенька не хотел, чтобы о Даре кто-то узнал?
— Диана, королевская служба — не сахар. Ты не принадлежишь себе. Скорее всего, отец хотел, чтобы у тебя была спокойная размеренная жизнь, подходящая для женщины.
— Да зачем мне спокойная жизнь? Вышивать крестиком, сплетничать по салонам и повеситься от скуки?
— А ты относишься к этому именно так?
— Так, не так. Какая теперь разница? Источника почти нет, Дар вот— вот отнимут. Кому я теперь такая нужна? Если бы у меня не было Дара, ты бы даже со мной не общался.
— Это ты сама так решила?
Я дернула носом:
— Только не надо говорить мне, господин Финк, что у вас ко мне любовь до гроба и что вы будете любить меня любую.
— Откуда такой пессимизм? Вы не видели счастливых пар?
— Не знаю, я особо никуда не хожу и ни с кем не знакома. Папенька оберегал меня от лишнего внимания. Тетка самый близкий мне человек…. Была. — Я помрачнела. — А тетушка говорила, что все мужчины — мерзавцы, да и Аманда с Беллин мне много чего рассказали.
— Нет, Диана, это не так. Люди все разные. Вы жили затворницей. Вы молоды и видели мало. Поверьте мне — мир большой. В нем есть, конечно, и плохое, но много чего хорошего. У вас еще все впереди.
— Самое хорошее для меня — это театр. Здесь все честнее, знаешь, чего ждать, и все роли расписаны. Подлец — это подлец, а ангел-это ангел.
— Мне очень хочется доказать тебе обратное, — Финк подошел и заключил меня в объятия.
— Не надо. Сами-то не образец для подражания. Надо же— разрываться между пятью женщинами. Как вы еще не треснули? Вам не жалко бедняжек? Ведь каждая рассчитывает на вас.
И опять я услышала этот хохот.
— Что? Что вы смеетесь?
— Хорошо, будь, по-вашему. Я не говорил о женщинах, я сказал: «пять моих пассий». А это другое — это служба королю, наука, фехтование, скачки и театр.
Я открыла рот.
— А женщины?
— Были, конечно, и женщины, как без этого? Но, смею вас уверить, что распыляться я не привык. Сейчас мне хватает и вас с головой.
Я чинно оправила платье и самым ангельским тоном сказала:
— Родстер, проводите меня к столу. Ужин стынет.
***
Ну что за невозможный человек? Я применила к господину Финку все уловки, опробованные на папеньке и Хельмуте. Он ловко переводил все наши разговоры на другую тему. Когда же я попробовала изобразить истерику, господин актер быстренько оделся и ушел в ночь, сообщив в перерывах моих всхлипываний, что его ждут важные государственные дела. Ну что ты будешь делать? Я не знала плакать мне или смеяться. Ловко!
А на следующее утро он заявился как ни в чем не бывало, сказав, что у него есть важные сведения по моему делу. Вы бы стали продолжать экзекуцию? Я не стала.
— Деми будет вашим гарантом. Он не выходит из своего дома, это знают все его знакомые, поэтому обряд нужно будет провести у него в особняке, там мы и сделаем засаду. У Деми есть потайная комната, где за всеми действиями графа ле Мор можно будет наблюдать. Свидетелей будет предостаточно.
— Но Вернер не согласится.
— Согласится. Нужно сделать так, чтобы согласился. Для этого мы дадим ему время, чтобы он смог перекупить Деми. Он приедет к нему в особняк, полностью уверенный, что старый лис на его стороне.
Вот тут я разволновалась.
— Как это перекупить Деми? Вдруг этот пройдоха действительно перейдет на сторону графа? И мои векселя
