Для сглаживания последующей полицейской неудачи направляется следующая рота охранного батальона «СС Прага». Командир оберштурмбанфюрер Сом (последует предложение наградить его за военные заслуги крестом II класса с мечами).
Орудие на Вацлавской улице и пулеметы в окнах противоположных зданий стреляют по крохотному вентиляционному оконцу склепа. От Рессловой улицы до Карловой площади и к набережной Влтавы прокатывается оглушительный грохот. Над сдвинутой каменной плитой, обнаруженной гестаповцами в полу храма, стоят Пылающие прожекторы и направляют свои лучи в темноту подземелья. Командир штурмовой группы обершарфюрер СС Глёкер (он будет представлен к званию гауптшарфюрера) вызывает добровольцев, которые рискнут первыми спуститься по веревке вниз.
Унтершарфюрер СС Остермейер дает согласие. Он засовывает в сапоги и за пояс ручные гранаты и с автоматическим пистолетом в руке спускается по веревке вниз. Через несколько секунд его вытаскивают наверх с простреленными ногами (зато он получает крест II класса за военные заслуги).
Четыреста эсэсовцев и гестаповцев наверху, четыре борца, сражающиеся с ними, — внизу, во мраке, по пояс в воде, Габчик, Валчик, Грубы и Бублик.
Эсэсовцы бросают в подземелье связки гранат, церковь сотрясается до самого основания.
(«После ожесточенной перестрелки удалось спуститься по приставной лестнице вниз, в подземелье, шутц СС Штурману, Йенату, Кулиберте, Манну, Берингу и Куммеру. Они продвигались по совершенно незнакомым, темным, затопленным водой катакомбам, преодолевая сопротивление противника. Рекомендую их к награде крестом II класса за военные заслуги», — заключит потом Далюге свои представления генералу полиции Штрекенбаху.)
«При подавлении сопротивления противника в условиях подземелья были тяжело ранены еще два военнослужащих СС. На дне склепа лежали тела четырех агентов-парашютистов, лишивших себя жизни выстрелом в голову. Они опознаны. Затем в катакомбах были обнаружены продовольственные припасы, одежда, белье, матрацы, одеяла и другие предметы первой необходимости...» — продолжает Франк свое срочное донесение.
Прежде чем сесть в автомобиль, чтобы как можно скорее добраться до телетайпного центра и додиктовать сообщение в адрес своего вышестоящего начальства — протектора, но предназначенное высшему руководству третьего рейха, он приказывает устроить перед церковью соответствующий «заключительный акт».
На тротуаре расстилают вытащенный из алтаря ковер. На ковре укладывают в ряд семерых мертвецов.
Франк, группенфюрер СС, принимает свою обычную позу: широко расставляет ноги в высоких сапогах, поправляет фуражку и подбоченивается. Вот это я. А там они. Фотограф гестапо поклонится и щелкнет. Одно фото господина статс-секретаря в качестве победителя — по крайней мере на фотобумаге — готово.
Однако трагедия тех семерых закончилась еще раньше, до этого «заключительного акта». Но они не могли завершить то, что было не только их трагедией. О продолжении объявляет последняя фраза телетайпного донесения Франка: «Все эти предметы доказывают, что о преступниках заботился широкий круг их пособников».
Вечерние радиопередачи 18 июня 1942 г. сообщают: «Доводится до сведения населения, что прием данных, касающихся покушения на обергруппенфюрера СС Гейдриха, прекращен».
Однако не прекращается время взведенных курков, время Гейдриха. Хотя он мертв, но все же достаточно тех, кто нажимает боевую пружину и определяет направление смертоносных пуль. До Гейдриха, во времена Гейдриха, после Гейдриха — против всех.
...«Прежде чем приступить к операции в Лежаках, комиссар Клагес запросил Прагу о согласии и одобрении. Ответ пришел через 12 часов. Потом комиссар Клагес и старший секретарь Ленэ, состряпавшие все это дело в строгой тайне, беспрерывно разговаривали по телефону с воинскими учреждениями и шутцполицией. Клагес стоял за то, чтобы вся деревня взлетела на воздух, а для этого требовались войска. Технические трудности разрушили этот план, и потому было решено поселок просто сжечь. Ленэ предложил оставить жителей в домах, а затем поджечь селение. 24 июня 1942 г. в полдень все отправились в Лежаки, лишь несколько человек остались в управлении», — показывал перед народным судом в Хрудиме в октябре 1945 г. сотрудник пардубицкого гестапо Шульце.
В полдень 24 июня 1942 г. из пардубицкого отделения гестапо по Хрудимскому шоссе в Лежаки выехали почти все сотрудники. А с ними третий запасной батальон шутцполиции из Колина.
Однако прежде чем они добрались до места, адъютанту Далюге гауптштурмфюреру Клукгогну вручен срочный пакет для господина протектора от К. Г. Франка.
«St. S. IV. C. — Прага, 24 июня 1942 г. Вручить немедленно!»
Группенфюрер СС Франк согласен с предложенным отчетом для печати и разрешает сообщить, что поселок Лежаки состоит из восьми домов, в которых живет 14 мужчин и 14 женщин, а также семеро детей. Принято решение о надлежащем использовании имущества и собственности жителей поселка».
И в приложении Франк возвратил проект сообщения, которое должно быть опубликовано 25 июня 1942 г. в протекторатной прессе. На проекте зеленым карандашом острым почерком — надпись, сделанная Франком: «Согласен, 24. 6. 42. Ф.»
Сообщение, с проектом которого Франк согласен еще до того, как пламя охватило первые крыши домиков, было кратким.
«24 июня поселок Лежаки у Лоуков (вблизи Хрудима) был сравнен с землей. Взрослое население, согласно законам военного времени, расстреляно. Жители Лежаков укрывали чешских агентов-парашютистов, сыгравших основную роль в подготовке покушения на обергруппенфюрера СС Гейдриха. Они пытались спасти их от преследования полиции. Член протекторатного жандармского корпуса, в ведении которого находился поселок, опасаясь ареста, покончил жизнь самоубийством».
Из всех жителей Лежаков о радиостанции «Либуше» знали лишь семья мельника Шванды и машинист карьера «Глубока» Свобода. Это было совершенно точно установлено самим гестапо.
Существовала, однако, программа, детально разработанная и продуманная программа, выполнению которой способствовал каждый в соответствии со своим положением и значением. В том числе и командир одной из рот 3-го запасного батальона шутцполиции:
«Дата: 24 июня 1942 г. По приказу гестапо в Пардубицах я был уполномочен подвергнуть экзекуции 34 человека в лесистой местности, где расквартирована пардубицкая шупо. Экзекуция началась в 21.15 согласно списку».
Тридцать четыре жителя Лежаков ставятся, каждый раз по трое, под дула полицейских винтовок. Самой младшей, Геленке Скалицкой, всего 16 лет.
«Осужденные держались стойко и уверенно», — заполняет рубрику отчетного бланка старший лейтенант Праус, командир карательной роты.
«Когда же потом сотрудники пардубицкого гестапо вернулись обратно, — заканчивает свои показания от октября 1942 г. гестаповец Шульце, — я узнал от них, что Лежаки горели прекрасно, что это было великолепное зрелище. У каждого из них на пальцах было по нескольку обручальных колец, которые они отдали в переделку пардубицким ювелирам».
В программу, детально разработанную и продуманную, достаточно вставить название населенного пункта. Безразлично какого: оно могло называться Лидице, Лежаки или иначе[14], лишь бы это соответствовало «конечной цели», над достижением которой трудился Гейдрих, а до него другие, и после него снова другие.
...Участники покушения мертвы. Их помощники и почти все до единого члены их семей расстреляны. Закончилась жизнь двух последних из «Сильвер А»: радиста Потучека настигла пуля жандарма во время преследования, а командир группы Бартош сам пустил себе пулю в лоб, когда увидел, что скрыться от преследователей невозможно.
Кто же еще остался?
29 июня 1942 г. в кабинет Паннвитца (теперь уже криминального советника) в «Печкарне» привели Карела Чурду. Паннвитц достал чековую книжку «Кредитанштальт дер Дойтшен» за номером 18311, выписанную на имя Карела Чурды, с вкладом в 5 миллионов крон в счет назначенного вознаграждения, приложил к ней новое удостоверение личности. Снова фальшивое: Карл Йергот, торговый служащий. На этот раз его, разумеется, изготовляли не в разведывательном отделе министерства национальной обороны в Лондоне, а в пражском управлении гестапо.
Чурда-Йергот получил от гестапо квартиру в Виноградах, на Французской улице, дом 8, ежемесячное жалованье в сумме 30 тысяч протекторатных крон, сапоги, кавалерийские бриджи и зеленую шляпу. Он женился на сестре гестаповца Эрета, а она стала обучать его немецкому языку, чтобы он лучше подготовился к своей будущей роли владельца поместья. Потому что Чурда хочет после победы третьего рейха приобрести поместье где-нибудь в районе Варты, на польской территории, которая, безусловно, после войны будет заселена людьми немецкой крови.
