Опекун говорил, что сегодня приедут нужные нам дамы, знакомства с которыми мне не избежать. Что ж, тогда стоит предстать перед ними во всей красе, одетой скромно, но подобающе моему положению.
— Люси, помоги мне переодеться, — сказала подруге. Мисс Брадшо спешно отложила свои подарки и приблизилась ко мне.
— Что хочешь надеть? — спросила она.
— Наверное, это голубое платье, которое прислала мне модистка, — сказала я, рассматривая свой обновившийся гардероб.
— Прекрасный выбор, — Люси кивнула и достала платье, разложив его на кровати. — Скромно и со вкусом.
— Тогда приступим, — добавила решительно и стала с помощью подруги-камеристки стаскивать с себя утренний наряд.
Все три дамы уже сидели за столом, когда я вошла в обеденный зал. И все трое одновременно обернулись на звук моих шагов, а лорд Финч, едва заметив меня, тотчас же поднялся из-за стола и улыбнулся, глядя на меня. Я же окинула гостей взглядом, про себя обозвав их кумушками — именно такое определение, данное им еще Финчем, отчего-то появилось у меня в голове, когда я увидела их почти одинаковые лица. Точнее, лица был разные, а вот их выражение...
— Ваше Высочество! — первой подскочила со своего места полная дама слегка за сорок. — Как вы изменились, как подросли!
— И как похорошели! — это уже произнесла вторая дама, черты лица которой мне были смутно знакомы. Кажется, моя мать принимала ее у нас в замке, но, видимо, не так часто, раз я едва помнила эту женщину.
— Ах, как похожа на мать-покойницу! — добавила первая и направилась ко мне, застывшей в нескольких шагах от стола.
— Такая же красавица и глаза, как у Кэролайн, зеленые, словно изумруды! — снова подхватила вторая, и я уже было подумала, что мне предстоит веселенький обед, когда раздался голос третьей гостьи.
— Перестаньте нести чепуху, — женщина с черными волосами, едва тронутыми сединой, посмотрела на подруг и те как-то разом присмирели, а я заметила, как сэр Генри старательно отводит глаза, пряча улыбку.
Черноволосая поднялась из-за стола, с царственным видом подошла ко мне и обратилась к моему опекуну:
— Что вы застыли, Финч, — голос был резок, — представьте нас принцессе! — и посмотрела мне в глаза пронзительным карим взглядом.
— Ваше Высочество, принцесса Элизабет! — произнес опекун. Стоило отдать ему должное, перед строгим голосом незнакомки он не спасовал. — Позвольте представить вам этих замечательных леди. Баронесса Эмма Чилтон, — первая дама с глубоким декольте и взглядом огромных, не по возрасту детских голубых глаз, присела в книксене. Я поспешно присела в ответ.
— Леди Аделия Фитцджеральд, — мы обменялись любезностями со второй дамой, обладательницей роскошных каштановых волос и раскосых глаз.
— И наконец, леди Лидия Аштон, — черноволосая дама смерила меня пронзительным взглядом и произнесла:
— Не верьте этим сплетницам, Ваше Высочество. Вы не похожи на свою мать, разве что только глаза, — она улыбнулась и удивительным образом похорошела. — Хотя не могу не признать, в детстве вы были на нее похожи, но, видимо, переросли.
— Вы знали мою мать? — спросила я.
— Не так близко, как вы могли подумать, — последовал ответ, и мы все сели за стол.
Лакей подвинул мне стул, и я присела, поглядывая на кумушек. То, что они знали мою семью, было любопытно, а еще показалось, что леди Аштон совсем не испытывала к моей матери дружеские чувства. Я поняла это по тому, каким тоном она говорила, упоминая ее.
Первое время, пока мы ели, все молчали, но я чувствовала на себе взгляды кумушек, которые бесцеремонно и с явным интересом рассматривали меня. А затем самая прыткая из них — баронесса Чилтон — решила начать разговор.
— Я слышала, вы пять лет обучались в пансионе, Ваше Высочество? — спросила она.
— Да, миледи, в «Кавендише», — ответила я.
— О! Как далеко от столицы! — подхватила леди Аделия и тут же добавила. — Зато у этого пансиона хоть и очень, как говорят, строгие правила, но «Кавендиш» по праву считается одним из лучших образовательных заведений для юных леди! — она улыбнулась мне. — Вам нравилось там, дорогая Элизабет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет, — и это было честно.
— О! — воскликнула леди Эмма.
— Но тогда вы, по всей вероятности, знакомы с леди Эллингтон, что обучалась в «Кавендише».
— Нора? — уточнила я и вспомнила нашу встречу в театре. Ну надо же! Как тесен мир.
— Именно она, — кивнула баронесса.
— Новая фаворитка принца, — хихикнула леди Аделия. — Она является ею вот уже как две недели!
— Для нашего принца это значительный срок! — подхватила Эмма, и следом за ее высказыванием последовал строгий окрик леди Аштон.
— Перестаньте разносить сплетни, — она холодно посмотрела на своих подруг.
Я нахмурилась. Теперь у меня не оставалось и толики сомнений в том, что именно Артур являлся наследным принцем. Но я не поняла одного, почему он и Маргарет так старательно скрывали от меня Элеонору? Я считала, что это совсем не мое дело с кем и когда знается принц. Ведь можно было просто ее представить нам с лордом Финчем, или влюбленные в ссоре?
— Насколько я знаю, вы сейчас живете в Каслроке, у сэра Генри! — заговорила леди Аштон, и я повернула в ее сторону голову.
Леди Лидия сидела на одной со мной стороне стола, но между нами оставались три пустующих стула.
— Да! — ответила я.
— И как вы находите замок? — спросила она, глядя на меня своими пронзительными карими глазами.
— Мрачновато, но я уже привыкла.
— Неужели Каслрок вам понравился больше чем этот прелестный особняк? — удивилась леди Эмма.
— Я не могу их сравнивать, — ответила я, — слишком разные и в каждом своя прелесть. Но уверяю вас, три дня жизни в столице убедили меня, что моя мать была права, когда держала нас в отдалении от столичных развлечений и суеты.
— Простите меня, лорд Финч, — повернулась к опекуну леди Аделия, — но найти прелесть в вашем Каслроке могла только такая наивная душа, как наша дорогая принцесса!
«Вот я уже и стала нашей!» — подумалось мне. Быстро эти дамы приняли меня, явно с легкой руки и по просьбе сэра Генри. В том, что он поддерживал добрые отношения с тремя кумушками, у меня не было ни малейшего сомнения. Только что могло связывать его с этими женщинами? Дальнее родство или что еще?
Когда обед начал подходить к концу, а разговоры плавно перешли от Каслрока и принца на предстоящий бал, в обеденный зал явился лакей и с поклоном поднес на серебряном подносе какое-то письмо сэру Генри, увидев которое тот поспешно извинился и оставил нас. Я проводила его взглядом и неожиданно заметила, что одна из кумушек, леди Аштон, которую я считала самой сообразительной дамой в этой компании, следит за мной своими карими глазами, чуть прищуренными и настороженными. Обед был окончен и, на правах своеобразной хозяйки дома, решив быть до конца любезной, я пригласила гостей пройти в гостиную, куда приказала подать чай. Мы чинно прошествовали из обеденного зала. Кумушки обступили меня со всех сторон, рассматривая как какую-то дивную игрушку, но по-доброму.
— Куда это так поспешно ушел сэр Генри? — спросила леди Эмма, когда мы расселись на диване. Только леди Аштон отделилась от нас и предпочла кресло у камина.
— Я право, не знаю, — ответила тихо, хотя мне и самой было любопытно, почему Финч нас покинул, ничего не объяснив. Что-то говорило мне, что новости, полученные им в письме, были неприятными, и внутри меня стало расползаться какое-то тревожное ощущение. Видимо, гостьи это заметили, поскольку возобновили свою болтовню.
— Сегодня на балу вас представят, как последнюю принцессу из рода Каррингтон, — сказала мне леди Аштон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я этого не знала.
— Готовьтесь выйти в свет со всеми последствиями, — добавила она.
— Не пугай Ее Высочество такими словами! — возмутилась леди Аделия.
— Я просто хочу, чтобы она знала правду, — последовал ответ, — пока Генри нет, я могу сказать Элизабет то, за чем, в принципе и пришла сюда, — добавила она и перевела взгляд на меня.
