– Сэр! – тревожным голосом капитан-лейтенант Муленберг. – Начался воздушный бой. Хотите взглянуть?
– Конечно, – адмирал направился к офицеру и встал позади его кресла.
Результаты не радовали. На картинке, передаваемой на дисплей с военного спутника, красные точки отметок крылатых ракет и беспилотников исчезали с каждой секундой. Русские самолеты СУ оказались в роли перехватчиков неожиданно эффективными и уничтожали крылатые ракеты, словно голодный койот, ворвавшийся ночью в овчарню, овец. Затем в бой вмешался следующий эшелон противоракетной обороны – С-500, и цифры на счетчике функционирующих «Томагавков» и БПЛА замелькали еще быстрее. Адмирал устало пожал плечами. Зенитные комплексы русских оказались весьма результативными, ничуть не хуже американских. Фактически ракетный удар, как его задумывали большие ребята в Пентагоне, провалился. Несмотря на массированность и внезапность нападения, через защиту русских дай бог, если прорвется несколько процентов ракет.
«Все шло строго по плану, – подумал адмирал, улыбаясь фирменной, белозубой, американской улыбкой, как и надлежит представителю Града На Холме и Светоча Демократии, – просто план был дерьмо…»
На душе было погано. Он достаточно поварился в высших слоях американского общества, чтобы понимать, что удар по русским заказали те, кто олицетворял Большие деньги Америки. А деньги не пахнут. Воняют их обладатели. И все то, что делают по их прямому приказу бездарные политики из Белого дома вместе с Сенатом и чинами Пентагона, точно так же воняет. Кровью и дерьмом. За провал операции кто-то должен ответить, и лучшей фигуры, чем он, не найдешь. Адмирал брезгливо скривил губы, перечисленных персонажей он не любил, а уж после того, как они сломали его так успешно начавшуюся карьеру, тем более. Но сейчас его беспокоило даже не то, кого сделают козлом отпущения, а неизбежный русский ответ. Сначала необходимо выжить, а с остальными проблемами будем разбираться по мере их появления. Обожгла мысль о семье, суждено ли увидеть ее?
В горле запершило, адмирал повернулся:
– Черт побери, где мой кофе?
– Одну минуту, сэр!
Рослая афроамериканка с коротким ежиком жестких волос на голове и погонами рядового первого класса шустро подкатила тележку с маленькой чашкой почти кипящего, как адмирал любил, эспрессо. Адмирал поднял чашку и посмотрел на подчиненную так, что ее словно ветром сдуло из командного пункта. На корабле, да что на корабле, на всей эскадре, не оставалось никого, кто был бы не в курсе темной истории с харрасментом Томпсона, да еще к афроамериканке. Грех в США почти неискупимый, и неважно, было или нет, главное, к какому выводу придет служебное расследование. По результатам его едва не уволили с позором, но вице-адмирал как-то сумел выкрутиться, правда впал в немилость. После этого и так нелегкий характер Брэда Томпсона еще больше ухудшился, и рисковать ни за что получить взыскание женщина не хотела. Адмирал проводил рядовую недовольным взглядом, бросил в ароматную смесь кусок сахара, размешал, позвякивая ложечкой темную, как ночь, жидкость.
Отхлебнув горячего, как лава, кофе, Брэд Томпсон перевел усталый взгляд на экран монитора. «Н-да… – саркастически усмехнулся про себя, – теперь будем ждать ответ русских».
Американские газеты писали, что гиперзвуковые ракеты, которыми хвастались русские – выдумка, их не существует. А если они даже есть, то зенитные ракеты Standard[47], летящие на до- и даже сверхзвуковой скорости, перехватят их без каких-либо проблем! Адмирал входил в весьма ограниченное число высших офицеров вооруженных сил США, кто знал правду. Гиперзвуковое оружие русских и китайцев действительно существует, а его технические характеристики, несмотря на все попытки западных разведок, установить так и не удалось. Так что и его собственная жизнь, и жизни тысяч американских моряков зависели от того, успели защитить русские Север страны новейшими ракетными системами или нет? Успеют ли американские корабли удалиться за пределы досягаемости хотя бы части таких установок, и еще, сможет ли модернизированная система Иджис, интегрированная с зенитными ракетами Standard, противостоять новейшим русским вооружениям? Вопросов много, и скоро он узнает ответ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На краю экрана появилось полтора десятка стремительно приближающихся красных точек, идентифицированных боевой информационно-управляющей системой как русские ракеты «Циркон (3M22)»[48] и «Х-47М2 Кинжал»[49]. В клочья разрывая тревожную тишину, рявкнул ревун, приковал взгляды офицеров к мониторам боевой информационно-управляющей системы, на миг стало тихо, словно в могиле. Почти одновременно заполошно взвыли сирены.
«Ну вот и ответ русских», – изо всех сил сжал кулаки адмирал. Уйти не успели, губы невольно прошептали:
– Fuck.
Прошиб холодный пот, он вытащил из кармана платок и вытер шею. Трусом он не был, но предчувствие скорой беды схватило ледяной рукой, сжало за горло, совсем как тогда, когда в далеком детстве во дворе родительского дома его подстерегли двое одноклассников – афроамериканцев. За отказ отдать карманные деньги повалили на землю и, уже лежащего, долго пинали. Он пролежал в больнице месяц, но так и не рассказал ни учителям, ни родителям, кто это сделал. На следующий день после выписки Томпсон-младший записался в школу бокса, а еще через полгода качественно отметелил обидчиков. Тогда его едва не выгнали из школы.
К местам по боевому расписанию бегом устремились матросы и офицеры; хищно зашевелились направляющие зенитных ракет, по показаниям радиолокационных станций AN/ SPY-1А нащупывая слишком стремительного врага. Над палубой штабного крейсера с грохотом вонзилась в небо слегка изогнутая, стремительно удлиняющаяся дымная колонна, увенчанная ослепительно белым языком пламени. На миг высветились серые, прилизанные палубные надстройки. Новый пуск, и еще, и еще, множество дымных столбов потянулись навстречу гиперзвуковым ракетам русских. Зажужжали, раскручиваясь, зенитные пушки – последний рубеж обороны. Пара километров для морского боя – это в упор. На боевых постах замерли матросы и офицеры. Все возможное они сделали, осталось положиться на Бога и превосходство самой технически развитой страны мира – Великой Америки.
Перед мысленным взором Брэда Томпсона возникли милые лица дочек. Про них вспомнил напрасно. Засосало под ложечкой, но не так, как бывало от пережитого страха, а как-то тоскливо, отчего даже стало подташнивать. Он всегда считал себя настоящим мужчиной, да, есть то, что его пугало, но каждый раз находил силы переступить страх. Если бы мог, он бы заплакал, но адмиралы не плачут. Разве что на берегу, и то закрывшись в собственной спальне.
Те, кого он любил, смысл его жизни и то единственное, что останется после него – его любимые дочки – были там, в далекой Америке, а он был здесь. Когда-то один умный человек по имени Ник сказал ему: «Запомни, никогда не бывает безальтернативных вариантов. Если кто-то утверждает, что другого пути нет, что так сложилась ситуация – значит, тебя пытаются обмануть. В жизни альтернатива есть всегда!» У него было предчувствие, что добром этот поход не закончится, но есть предложения, которые невозможно игнорировать. Он не мог отказаться возглавить ударную эскадру ракетоносцев, иначе по счетам платил бы не только он, но и его девочки. А так был шанс.
Низкие серые тучи над морем со всех сторон озарились всполохами света. Завыли, засверкали ослепительными факелами зенитки, пытаясь нащупать огненными очередями несущуюся к кораблям стремительную смерть. Слишком поздно! К тому же зенитные орудия рассчитаны на цели, летящие со скоростью не больше двух махов, гиперзвуковые ракеты им не по зубам. Но случай великое дело. Сверкнула вспышка взрыва неудачливого «Циркона», но порадоваться успеху американского оружия никто из моряков не успел. Лишь их адмирал да собранные на командном пункте операторы успели заметить, как стая летающих смертей, заходящая на эскадру с разных направлений, приблизилась вплотную. В последний миг жизни Брэд Томпсон успел подумать: «Damn»[50].
