Щербинский спокойствия не терял, ухмылялся оп своему, подбадривал приезжего. Сергей же не отходил от топора, временами хватался за его лакированную рукоятку.
Когда лег Сергей уже появились ночные мороки. Бегали сквозь стены кричали вопили, плевались зловонной слизью, но на большее их не хватало, естественно, не о какой сне думать было нельзя. Под сдвоенный грохот тяжелых ружей и истерический визг за окном безмятежно мог спать только покойник. А Сергей все таки не собирался переходить в это состояние.
-На! На! Получите, сволочи!!! - орал зоотехник, хрясая тяжелым прикладом ружья, во чью то жуткую харю, что пробилась в щель в ставнях.
Серега же орал яростно на мороков, и даже пытался от них отбиваться. В конце концов он не выдержал, и вскочил с лежанки, предпочтя яростную битву, спокойному сну.
Вдалеке взвыли трубы, и люди удивленно прислушались. Трубы снова взревели и Лапников произнес:
-Трубят победу.
За это Щербинский чуть не огрел его прикладом ружьишка и заорал яростно:
-Какую победу?! - это ревет кто то!!!
Все снова прислушались. Знакомый глухой голос из тьмы за окном воззвал:
-Откройте черви! Или ваша халупа разлетится по бревнышку.
Сергей нахмурился и пробормотал тихонько:
-Что то монстры умные какие то пошли, - а затем закричал в полный голос:
-Чего ты там вопишь?! Подойди поближе, не слышно.
Топ, топ, топ. Неведомый говорун подходил к окну. Когда судя по звуку, до окна оставалось метра три, Сергей высунул в ствол дробовика и пальнул.
Во тьме плаксиво взвыло, но вопль споро сменился булькающим хрипом и кто то упал. А затем заревели стони глоток и шабаш продолжился.
Стреляли не часто, старались бить, иногда помогал топор, и пол у окна был залит мерзкой зеленой крово - жижей. Ноги в ней скользили, а кое где и липли, в общем было довольно гадко.
Где то около двух ночи знакомый трубный рев раздался снова. А затем под гвалд мелких голосов, что то тяжеленное ринулось к дому. Сергей с Щербинским поспешно высадили в ставенную щель массу зарядов, а затем некая массивная туша с хрустом ударила в бревенчатую стену. Бревна треснули, а с крыши посыпалась труха.
-Это же носорог!!! - закричал мигом вскочивший с лежанки Лапников.
-От окна! - вскомандовал селянин и все подались назад.
Невидимый во тьме зверь, начал второй заход, на этот раз целя в окно. Ставни мигом оторвало, и в открывшийся проем всунулась огромная жуткая до невозможности морда, чем то действительно напоминающая носорога, правда по ошибке скрещенного с жабой. А рогов на этой морде было столько, что этот самый носорог удавился бы от сраму. Глазки у морды были, но такие маленькие, и так глубоко, что вряд ли чудище что ни будь видело.
С секунду голова тупо смотрела в противоположную стену, а затем с ее нижней губы, оторвался и упал на пол, здоровенный ком желтой пены. Когда ком с влажным чмоканьем соприкоснулся с полом, Сергей с воплем хватанул топор и всадил его монстру между глаз.
-Ого...- сказал Щербинский.
Топор ушел по обух. Чудище сообразило, что дело неладно, и попыталось выдернуть голову из проема. Ан нет! Уродливая шипастая голова прошибив ставни, застряла в оконном проеме. Монстр подался назад, но роговые шипы - крючки только впились в старые бревна, и теперь уже насадили монстра намертво.
Слышно было, как тварь царапает задними лапами мокрую землю, в тщетной попытке вырвать голову из ловушки. Но не смогла, затихла. Туловище снаружи было вполовину дома размером.
-Так...- сказал Сергей- попалась гадина. Динозавр недорезанный, вот на тебе и отыграемся.
Он подошел к голове и дернул за топор. Голова растопырила пасть и оглушительно заревела, но приезжий только поморщился. А затем двумя меткими ударами срубил ближайшие рога, костяные выступы и чешуйки. Крови не было, лишь потек тягучий мускусный запах. А на срезах открылось бледное белое мясо. Похожее на рыбье или рачье. Выглядело это так мерзко, что Сергея передернуло от отвращения, и он яростно работая топором почти разрубил голову наглого монстра пополам.
Голова напоследок издала медный рев, и затихла, обмякла. А за окном туша тяжело осела на землю.
Теперь стало гораздо легче. Так как бездыханное тело монстра загораживало окно и все ближние проходы к нему, то ночные твари пробраться внутрь уже не могли. Ломились в дверь, но комод держал крепко. Стрельба прекратилась и теперь им досаждали только нематериальные мороки.
Но и на них нашлась управа. Они шарахались от света, и от стального Сергеева топора, перепачканного клейкой начинкой шипастого чудовища.
Но вой спать не давал, а поднимался он иногда до многогерцевых величин, переходя почти в ультразвук, и тогда особенно резал слух.
Ну и стены дома начали свою безумную пляску, становясь поочередно, то каменными, то тростниковыми, то вдруг обращаясь в великолепный мрамор. По стенам стекали ручейки вонючей слизи, а в щелях камня наблюдались чьи то глаза. Глазки были вцементированы в щели между камнями и хитро подмигивали.
Одни раз по помещению пронесся мощный черноватый вихрь, налетел на Щербинского и лопнул, обдав всех напоследок дурным запахом.
Как обычно апогей шабаша пришелся на три утра. Визги на некоторое время стихли, а в стене дома проступил знакомы Снорунговый значок. Извивающаяся змея, в пылающем круге.
Сергей тут же откинул ружье и схватился за топор, и не ошибся, потому что из противоположной значку стены вышел голем. Темная его рожа делала страшные гримасы, а змеиные лапы бескостно извивались, делали хватательные движения.
Голем дотопал до середины помещения, но тут приезжий сорвался с места, и делая вращательные движения топориком вскрикнул:
-Ну получи теперь ж! Урунгулище проклятое.
Голем шарахнулся в сторону, но был недостаточно быстр, и Сергей налетел на него, и трижды прорубил топором насквозь. Голем издал мышиный писк и чуть не пал на доски пола, но удержался и ринулся прочь в горящий знак. Там и исчез, и Сергею показалось, что пред уходом он погрозил своей змеистой клешней.
Знак погас, и стены вернулись к своему реальному состоянию. Настала тишина, лишь за окном кто то тяжело, с надрывом вздохнул.
-Ого- произнес в наступившей тишине Лапников- да ты же его поранил.
Сергей кивнул, Он и сам видел, что достал таки топором голема. Ведь на гладких, некрашеных досках, Щербинского дома была обильна разлита вытекшая из голема кровь. Кровь осталась и на лезвии железного топора, и на стене, куда Урунгул так поспешно сбежал. Кровь была не слишком похожа на человеческую, жидковатая и водянистая, с некими темными сгустками. Субстанция была мерзкая, а запах от нее шел и вовсе отвратительный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
