— И? — Вопросительно изогнул бровь Вальмонт.
— Когда демон убедился, что тело не спасти, он ушел, и контроль над телом вернулся к купцу. Если верить стражнику, то перед смертью он поблагодарил за спасение дочери. — Ответил Гарвель задумчиво, разглядывая нагло разбросавшеголапы по столу Батора. — Едва ли такой человек был сектантом. — Пояснил он чуть погодя.
— Значит, демон в него вселиться не мог? — Спросил Вальмонт, начиная понимать, куда клонит демонолог.
— По крайней мере, без посторонней помощи. — Хмуро добавил Гарвель, все еще пытаясь ухватить за хвост верную мысль, которая приведет к разгадке. Она дразнила, виляла чешуйчатым хвостом, скалила зубы, оставаясь вне досягаемости.
— Значит, ему кто-то помог в этом нелегком деле, не спросив его желания? — Жестоко усмехнулся Вальмонт уже начав разматывать логическую цепочку.
— Да. — Кивнул Гарвель. — Вероятнее всего во время болезни.
— Но его дочь говорит, что новых людей в его окружении не появлялось, а чужих и вовсе не пускали. — Нахмурился инквизитор.
— Точно! Чужих не пускали! — Прищелкнул пальцами демонолог, изловив таки увертливую мысль.
— Но я не думаю, что это кто-то из его семьи, едва ли они таким способом хотели свести счеты с жизнью. — Возразил Вальмонт, с его лица не сходила задумчивость.
— Да. — Кивнул Гарвель. — Это не родичи, есть только один человек, который видит больного и не считается чужим, хотя и не родственник. — Вслух начал проговаривать свою мысль демонолог.
— Лекарь! — Выдохнул Вальмонт зло. Быстро зыркнул в сторону Торкуса, и тот, верно расценив этот взгляд, выметнулся из зала, глухо топая окованными сталью сапогами.
— Почему не сам? — Пряча в глазах усмешку, спросил Гарвель у инквизитора, уже догадываясь какой услышит ответ.
— А смысл? — Пожал плечами Вальмонт. — Ну, поймаем очередную сошку, но ведь на ту тварь, что всем заправляет, он все равно не выведет.
— А если выведет? Это ведь явно не простой культист. У простых знаний не хватит вот так подавить человека, подменив его сущность демоном. — Ехидно поинтересовался Гарвель.
— Торкус опытный инквизитор, и по следу пройдет ничуть не хуже нас. — Пожал плечами Вальмонт.
— Хорошо. — Хмыкнул Гарвель. — А что ты тогда нам уготовил?
— Нам? — Иронично поднял бровь инквизитор, в глазах его заплясали веселые чертики, запекающего очередного грешника в собственном соку.
— Да ты не ослышался. Именно нам. — Нахально подтвердил демонолог, от звука его голоса щенок всхрюкнул, взметнулся на ноги, и радостным визгом бросился к хозяину.
— Пока брат Торкус в поте лица своего идет по следу еретиков, мы с тобой примем отборных дружинников князя. И его верного воеводу. — Ухмыльнулся Вальмонт, от его улыбки по спине демонолога пробежали ледяные мурашки. Похоже, к встрече воеводы инквизитор подготовился заранее, если не сам договорился о ней.
— И что ждет воеводу? — Почесывая довольно урчащего щенка за ухом, спросил Гарвель.
— Для начала разговор. — Ответил Вальмонт, с непроницаемым лицом.
— Конечно же, с пристрастием. — Добавил демонолог понимающе. Вальмонт хмуро кивнул, остатки веселья бесследно исчезли из его глаз. — Ты как всегда послужишь жутким пугалом. — Добавил Вальмонт без тени сарказма. Гарвель равнодушно пожал плечами.
— В качестве кого? — Спросил он невинно.
— В качестве жуткого чернокнижника конечно. — Пожал плечами Вальмонт. — Хотя нет. У меня есть идея получше. — Зловеще усмехнулся инквизитор.
— Да? И что же именно задумал смиренный слуга церкви? — Ехидно поинтересовался Гарвель, ощущая здоровый охотничий азарт. Перспектива наказать воеводу пришлась ему по душе, тем более, что воспоминания о покушении все еще были живы в его памяти. Сев напротив демонолога, Вальмонт принялся излагать свою идею. Спустя несколько минут Гарвель потрясенно смотрел на хитроумного инквизитора, поражаясь глубине его замыслов.
— Пожалуй, это будет интересно. — Проговорил он, ссаживая щенка с колен.
— Ну, тогда приступай к своему колдовству богомерзкому. — Приказал Вальмонт, и неторопливо поднявшись с лавки, двинулся в сторону двери.
Глава 19
Малая дружина князя скакала по направлению к храму Единого: пятьдесят великолепно снаряженных бойцов, в сияющей броне, во главе с княжеским воеводой, прославленным героем города. По приказу князя они должны поступить в распоряжение святой церкви, пока князь не отзовет их обратно.
— Чего мрачен ты воевода? — Спросил один из дружинников, поравняв своего коня с лошадью воеводы.
— Ненавижу! — Прохрипел Болеслав, ярость сдавила горло так, что из него вырвался почти звериный риск ярости.
— Кого? — Опешил дружинник. В отличие от основной дружины, сплошь состоявшей из бояр, они о последних событиях не знали.
— Проклятые рабы сожгли моих сыновей! — Прорычал Болеслав. Дружинник придержал коня, пропуская воеводу вперед, в его покрытой шлемом голове не укладывалось: как какие-то рабы могли сжечь сыновей воеводы. Болеслав же гнал коня, в голове воеводы стучало одно единственное слово, норовившее проломить череп и вырваться наружу всесжигающей яростью. И этим, словом была Месть! Сонные жители города шарахались в стороны от рассекающего город отряда, угодить под копыта боевых коней никому не хотелось. Вскоре бесконечные, казалось бы, улочки вывели к огромной храмовой площади, сплошь выложенной белым мрамором. Стоящий на возвышении храм поражал мастерством архитектора, казалось, он тянулся к небу, к свету, его каменные своды облицованные все тем же белым мрамором, были словно сотканы из света. Невысокая ажурная оградка играла чисто символическую роль, при приближении отряда ворота приветственно распахнулись. По въезжающему в ворота отряду пронесся тихий недоуменный шепоток. Дружинники не понимали: почему их из обжитых казарм переселяют в храм. Ведь особой разницы нет, и из казарм добираться до храма на добрых конях всего ничего.
За вратами их встретил привратник — один из монахов, он же и указал путь дружинникам.
— Доблестный Болеслав, тебя ждет инквизитор. — Указал рукой в сторону храма монах. Возвышавшийся над ним воевода, скрипя зубами от злости, едва сдержался от того, чтобы не обрушить на чернорясника свой меч. Лишь строгий наказ князя сохранил монаху жизнь, ничего не подозревающий о желаниях воеводы храмовник потерял к нему всякий интерес. Указывая дружинникам путь, он быстро скрылся из виду, ведя их к кельям.
Оставшись в одиночестве, Болеслав с нескрываемой злобой смотрел на храм, служители которого прервали его род.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
