— Я вижу, мне не верят. — Зло ухмыльнулся демонолог. — Кто хочет на себе проверить? Убивать не буду, даже не покалечу. — Добавил он ехидно. По ряду дружинников прокатился ропоток, сутулая фигура демонолога закутанного в плащ не вызывала опасения. Его слова восприняли как шутку.
— Да…мельчает народ: — Вздохнул Гарвель с напускным сожалением. — Можете взять меч, чтоб коленки не тряслись. — Вовсе уж оскорбительно ухмыльнулся чернокнижник.
— Ну, я готов на кулачках. — Выступи вперед здоровенный детина в длиннополой кольчуге усиленной толстой стальной пластиной на груди и животе защищающей его торс. Однако до внушительности Торкуса прямо таки распространяющего вокруг себя звериную мощь дружиннику было далеко.
— Ну, давай выходи поближе. — Подозвал его Гарвель, под одобрительный гул дружинников. Быстро сориентировавшись княжьи воины образовали вокруг демонолога и приближающегося к нему детины круг.
— Пошире разойдитесь, а то зашибет кого нить невзначай. — Весело проговорил демонолог, стараясь завоевать уважение дружинников. Круг послушно расширился, закованный в броню противник встал напротив Гарвеля, разминая могучие плечи.
— Ну, давай, увалень. — Подзадорил богатыря демонолог. Пожалуй в этот момент он покривил душой, поскольку князь все-таки отправил лучших. Несмотря на внушительные размеры и вес, дружинник двигался с грацией рыси, рванувшись к демонологу, он рассчитывал одним ударом поставить точку в их поединке. Ожидавший чего-то подобного, Гарвель сконцентрировал в кулаке всю свободную энергию, выбросил руку навстречу летящей на него горе метала и мускулов. Напоровшись на кулак демонолога, дружинник, лязгая железом доспеха, откатился к ногам своих товарищей. От пластины на его груди осталось одно воспоминание, весь его путь устилали звенья кольчуги, освобождено осыпавшиеся на землю после удара. Стоявшие в круге дружинники потрясенно молчали.
— Если бы удар нанес одержимый, у ваших ног валялся бы труп с дырой в груди. — Назидательно произнес демонолог переборов нахлынувшую слабость, подобные фокусы отнимали слишком много сил. Ошалевшему от неожиданности здоровяку помогли встать на ноги.
— Вопросы? — Спросил Гарвель, проведя цепким взглядом по лицам дружинников.
— Как их одолеть. — Спросил один из бойцов, похоже, именно он в отсутствие воеводы играл роль старшего.
— Они безумны, слепая ярость подкрепленная силой и ловкостью, они кидаются безрассудно, как звери. — Одобрительно кивнул стражнику Гарвель, этот пышущий здоровьем парень, похоже, не был обделен интеллектом, несмотря на популярную в народе поговорку. В ворота храма звонко бухнуло, звук донесшийся до заднего дворика был такой, будто кто-то отчаянно колотит в одну из створок чем-то железным и очень тяжелым. Отвлекшись на секунду, Гарвель продолжил.
— Если сдержите первый натиск одержимых, у вас появиться шанс, они быстро устают от своих выкрутасов. — Занудным лекторским тоном читал он вспомнив первый год своих скитаний по миру, когда его заметил один из так называемых <светлых> магов, после чего добрых шесть месяцев Гарвель провел в академии выслушивая ужасающе нудные лекции. И дело было даже не в том, что старый Эдвард обучал его азам Искусства едва ли не с пеленок и все те прописные истины с пафосом вещаемые лектором были ему известны, дело в самой подаче материала. Рассказывать действительно интересные вещи таким занудным голосом, что тяга к познанию увядала за одну две лекции.
Предавшегося воспоминаниям демонолога прервал растрепанный взбудораженный монах в глазах которого метался страх, плавно перетекающий в панику и обратно. Хмуро обернувшемуся на его окрик демонологу, он принялся сбивчиво объяснять. Что Вальмонт ждет его в основной зале, что такого экстренного стряслось монах пояснить так и не смог, глупо причитая что кто-то ранен. И без того отнюдь не радужное настроение стремительно портилось, сползая в бездне черных как ночь предчувствий.
Спустя несколько минут демонолог и щенок в сопровождении торопливо семенящего впереди клирика, входили в зал. Со времен бешеного налета одержимых, он вновь обрел прежний блеск, и в глаза уже не кидались следы боя. Однако сейчас, словно кусок совсем недавнего кровавого прошлого, перед алтарем лежал крупный мужчина в изорванной броне, весь залитый кровью. Его грудь рывками поднималась, с хрипом втягивая в легкие воздух. Одного взгляда на него хватило, чтобы Гарвель кинулся вперед, каждая секунда была дорога. Опоздай он на несколько минут и здесь, прямо в храме, родилась бы поистине жуткая тварь. Оттолкнув склонившегося над телом клирика в белой робе, демонолог рявкнул: — Близко не подходить!
И тут же выбросив окружающий мир из головы целиком сосредоточился на засевшей в теле мужчины твари. Черным сгустком она поселилась рядом с сердцем, каждую секунду пуская длинные черные отростки стремительно опутывающие все органы раненого человека. Руки клещами вцепились в края раны, ярко красная кровь толчками выплескивалась из рваной раны перемешиваясь с гноем который несмотря на все старания монахов неоднократно промывавших рану, вновь и вновь заполнял разрыв. Короткий мысленный призыв и в задрожавшем воздухе материализовался фамильяр, короткое усилие и висящий в воздухе Хааг обернулся жутковатого вида щипцами с необычайно острыми гранями покрытыми множеством крохотных крючков. И лишь Вальмонт наблюдавшим за всем этим действом со стороны видел истинный облик жуткого инструмента, в который превратился фамильяр демонолога. Отдав короткую команду Хаагу, Гарвель погрузился в пучины сознания лежащего перед ним человека, оставив импа сражаться с материальным проявлением демонического паразита. Из пылающего черным огнем шара, которым выглядел фамильяр в глазах инквизитора, в разверстую рану хлынул целый поток сотканных из тьмы и огня щупалец. Из раны брызнул поток пара, и густой запах жженой плоти быстро распространился по храмовой зале. Монахи же с ужасом смотрели, как чернокнижник погрузил в рану свой жуткий покрытый крючьями инструмент, раскалившийся докрасна в невидимом пламени. Шевеля многочисленными щупальцами, Хааг отчаянно не давал твари продолжать свое черное во всех смыслах дело. Изредка он даже улучал момент и пережигал уже вросшие в тело жертвы отростки. Однако жуткий паразит не унимался, большая часть отростков тянулась к голове и позвоночнику жертвы, именно эти нити Хааг старался перерезать в первую очередь. Борьба казалась бесконечной, с каждой секундой силы фамильяра таяли, а тварь казалось, только крепла. Если бы за этим наблюдал опытный демонолог, он бы пояснил, что все физические проявления паразита — лишь бледное отражение кипящей в разуме жертвы битвы. Даже если вырезать из тела болезненно розовый сгусток конвульсивно пускающий во все стороны отростки, это ничего бы не изменило, в лучшем случае лишь отсрочив на несколько минут неизбежное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
