поведение, приставания – ничего, что сделало бы его тем, кого мы ищем. Понятно, что он законченный преступник, но он не серийный убийца.
– Бывают же исключения, – возразила Людивина.
– Бывают. Но на всякий случай я бы не отметал и другие варианты.
Микелис говорил так уверенно, будто имел в запасе козыри.
– Какие, например?
– Тюрьму. Убийца, действующий в Шотландии, достаточно осторожен, чтобы не попасться на глаза свидетелям, и методичностью напоминает Зверя. Оставляет только то, что не может стереть: следы шин и обуви, вот и все. Как он мог оставить следы ДНК?
– По недосмотру? Там ведь было всего несколько волосков…
– Он не оставил нам ни единого отпечатка, следовательно, действует в перчатках, он осторожен, и вдруг такая глупость – взять и оставить ДНК! Такой гиперосторожный насильник обязательно обреет себе всю лобковую область, чтобы не собирать потом волоски на месте преступления. Значит, не такой уж он и хитрый…
Людивина понимала, что такая нестыковка вызывает у Микелиса недоумение: как может нападавший быть предельно осторожен почти во всем и вдруг что-то делать наспех?
– Значит, случайность? Два туриста-автостопщика сначала встретили Логана Балфура, а потом наткнулись на убийцу? Как-то сложновато выходит.
Людивине это казалось совершенно неправдоподобным.
– Если только это не инсценировка, – ответил криминолог.
В комнате повисла тишина. Слышно было, как дождь стучит в окна.
– Балфур недавно вышел из тюрьмы, возможно, там он познакомился с убийцей: человеком замкнутым и слабым, которого использовали как женщину, – вы понимаете, что я имею в виду. Убийца постепенно сблизился с Балфуром. Тот – зверюга, мужлан. И он устроил ему идеальную подставу. Во время заключения у него было достаточно времени, чтобы собрать волоски Балфура – на будущее. И с помощью этой пары туристов решил заставить Балфура заплатить за прошлые унижения.
Людивина кивнула на дверь:
– Зачем тогда вы послали Бейнса его арестовывать?
– Потому что умозаключения – это все, что у меня есть, а они весят гораздо меньше, чем найденные улики. Но вы же мне верите, правда?
– Вы сказали, что по методичности он похож на Зверя, – сказал Сеньон. – Думаете, они друг друга инструктируют, передают опыт?
– Не исключено.
– Однако же здесь он оставил ДНК. И волоски, и фекалии на члене у трупа – есть с чем работать. Тут уж он вляпался!
– Готов поспорить, что ДНК фекалий на члене и ДНК лобковых волосков разные. Первая – от настоящего убийцы.
Людивина не унималась:
– Местные полицейские клюнули на ДНК волосков, значит есть шанс, что они упустят другую ДНК или потеряют время, решив, что это не первоочередная задача…
– В любом случае убийца допустил ошибку, – продолжал Микелис, – он оставил ДНК на члене жертвы, и это дает нам возможность вычислить его навязчивое влечение. Оно настолько для него важно, что он не может себя контролировать. Это его слабость. Его скрытый порок. То, с чем он явно не может справиться. А его друзья по играм наверняка не знают об этой его грани. Здесь он дал слабину. На этом его надо ловить.
– Так что, будем искать кого-то в гомосексуальных кругах здесь, в Инвернессе? – спросила Людивина без особого энтузиазма. – Это полевая работа, не нам ее вести, мы ничего не добьемся! У нас даже нет полномочий!
– Нет, не будем. Для начала давайте позвоним в тюрьму, где Балфур провел последние несколько лет.
– И получим список его сокамерников! – догадался Сеньон.
– Получим список, но прежде узнаем, не сохранилась ли у них его личная карточка с указанием размера тюремной робы и, главное, размера обуви.
– Ведь на месте преступления найдены его следы! – воскликнула Людивина. – Отличная мысль!
Они попросили полицейского, которого Бейнс предоставил в их распоряжение, связаться с администрацией тюрьмы в Эдинбурге, где содержался Балфур. К большому разочарованию Микелиса, им ответили, что заключенные не носят робу, поэтому данных об их размерах нет. Затем секретаршу осенило, и она сказала, что перезвонит им. Прошел час, прежде чем она с триумфом объявила, что позвонила в тюремную бельевую. Каждый заключенный имел право отправить в стирку один пакет белья в день. Кроме того, сидельцы могли купить там себе чистую одежду и обувь, которые доставлялись им в тех же бельевых пакетах. Просматривая бланки заказов, она нашла запрос Логана Балфура от декабря прошлого года на покупку обуви размера девять с половиной.
Микелис наклонился к папкам, которые высились на столе. Он быстро порылся в них и выложил перед собой один лист.
– Следы на месте преступления показывают, что, помимо двух жертв, был еще и третий человек с обувью восьмого размера! Это не Логан Балфур!
Он взял у шотландского офицера телефонную трубку и на безупречном английском спросил:
– Мисс, не могли бы вы найти кого-нибудь, кто хорошо знает этого заключенного?
– Что вы хотите узнать?
– Что он за человек.
– Импульсивный.
– Вы знали его?
– Я как раз составляю все отчеты о поведении, о жалобах заключенных друг на друга, сортирую служебные записки – короче говоря, если хотите что-то узнать о Балфуре, спрашивайте у меня! Такого парня, как он, нельзя забыть!
– Агрессивный?
– О да! Но хитрый! Всегда умудрялся не испортить себе досье, хотел получить досрочное освобождение. Если случалась драка, всегда кто-то брал на себя вину Балфура. Его боялись. И очень уважали.
– А отношения с тюремной администрацией?
– Я же говорю, он хитрый. Выдавал всякие правильные слова, но никто не обманывался: он готов был на все, лишь бы скорее выйти на свободу. Он ненавидит тюремную жизнь, ненавидит дисциплину, его не перевоспитаешь и не исправишь, если хотите мое мнение.
– Спасибо, мисс.
– Это все?
– Этого вполне достаточно.
Микелис прервал звонок и тут же снова снял трубку, чтобы передать ее полицейскому:
– Свяжитесь с Бейнсом и скажите ему, что это ловушка.
– Что вы сказали?
– Скорее! Балфур ни за что не вернется в тюрьму. Он социопат и наверняка уже готовит новое ограбление. Он еще до выхода из тюрьмы что-то придумал, даю руку на отсечение. Убийца знал это. Он также знал, что в следующий раз Балфур пойдет на все, чтобы не вернуться за решетку. Поэтому он его и выбрал.
– Вы так уверены, сэр, хотя всего-то раз поговорили по телефону, – изумился офицер.
– Потому что это очевидно. Настоящему убийце нельзя допустить, чтобы Балфур заговорил. Ведь, поняв, что его подставили, тот станет перебирать в уме всех своих сокамерников.
Микелис ткнул пальцем в значок полицейского:
– Звоните немедленно, ваши товарищи рискуют получить пулю.
Полицейский сжал зубы: с чего это гражданский, да еще француз, приказывает ему! Но этот человек казался настолько уверенным в своей правоте и говорил так властно, что возражать было невозможно. После секундного колебания офицер
